Шут королевы Кины - Евгений Малинин

Родовое собрание долго спорило, взбаламученное заявлением самого умного из них, но все-таки было принято предложение Ганти, послать наружу экспедицию и попытаться отыскать того, кто губил подземный народец. Что делать членам экспедиции с этим негодяем, если его удастся найти, никто не знал, да это, на тот момент, казалось и неважным.

В поход выступили трое Тринт-татов, среди которых был и Сикти. На поверхность они выбрались довольно быстро, а вот там им не удалось договориться о направлении поисков. Все трое разошлись в разные стороны, и вот теперь Сикти повстречал нас, чему, по его словам, он страшно обрадовался, хотя и опасался, что не сможет договориться с такими здоровенными верзилами. Только увидев в нашем составе двоих малорослых, он решился открыться и попытаться найти общий язык.

– А вообще-то, – закончил свой рассказ Вторая треть, – Мне очень понравилась Эльнорда. Если бы не она, я может быть и не показался бы… Вы-то все довольно страшные, даже те, кто не великаны…

– Это почему же я страшный?.. – немедленно обиделся Фродо, – Я напротив, мил, добродушен, дружелюбен…

Сикти внимательно посмотрел на него и неожиданно спросил:

– Ты себя давно в зеркале видел? Если бы мы сейчас были в моей пещерке, я бы тебе тебя показал… и посмотрел, что с тобой стало бы… К тому же еще ты и жадина!.. – чуть подумав добавил он.

– Кто жадина?! – возмутился Фродо.

– Ты, – твердо ответил Вторая треть, – Все пирожки, что я съел, пересчитал!..

И тут Фродо смутился, словно его поймали за руку.

– Ну, и не все… и не пересчитал… Просто мне очень нравятся с картошкой, а ты как раз на них и налегал…

– Наверное, ваша картошка растет в земле, поэтому мне и понравилось… Я люблю все, что в земле растет.

– Слушай, Сикти, – отвлек я Вторую треть от гастрономических рассуждений, – А ведь мы тоже ищем типа, который вторгается в чужое сознание… В сознание маленьких детей.

Вторая треть перевел свои глазки-бусинки на меня и спросил:

– Так вы знаете, где он прячется?

– Предполагаем, – ответил я.

Видимо, мой ответ прозвучал достаточно уверенно, во всяком случае, сразу после моих слов малыш оказался на ногах и быстро заметался по облюбованной нами для обеда поляне. Когда он на огромной скорости пару раз промелькнул мимо меня, я заметил, что глазки у него закрыты, а ручки производят некие странные манипуляции, словно что-то загребали и тут же разбрасывали вокруг своего хозяина. Его маленькие ножки путались в траве, но он с необыкновенным проворством мгновенно восстанавливал равновесие и успешно продолжал свой забег.

Душегуб также внимательно наблюдал за перемещением малыша, а затем неожиданно изрек:

– Гляди, Фродо, Тринт-тат думающий!.. Слушай, – повернулся он к хоббиту, – поспорим, что ты ни за что не догонишь даже одну Вторую треть, не говоря уже о Целом!

– Ну вот еще! – пробормотал Фродо, складывая оставшиеся продукты в мешок и поглядывая на мелькающие пятки Сикти, – Стану я за ним бегать – другого дела у меня нет…

Делом, действительно занимался только он, да еще Твист, крутившийся около своих козлов. Он перемещался от тележки к животным, что-то им скармливал и при этом в чем-то, похоже, убеждал. Козлы с удовольствием брали у него из рук какое-то лакомство, но при этом отрицательно мотали головами.

А мы втроем продолжали с интересом наблюдать за коротконогим мохнатым бочонком в треуголке.

И вдруг он неожиданно замер, как вкопанный. Через мгновение он повернулся к Эльнорде с уже открытыми глазками и ничуть не задыхаясь, будто бы не бегал тут взад вперед с сумасшедшей скоростью, спросил:

– А можно мне пойти с вами? Вдруг мы ищем одного и того же?..

Эльнорда и Душегуб немедленно повернулись ко мне, и Сикти, тут же сообразив, кто здесь главный, добавил, глядя уже на меня:

– Я очень полезный, я могу быть сразу в разных местах, меня не видно, и я очень быстро бегаю…

Опустившись рядом с ним на корточки, я задумчиво проговорил:

– То, что ты полезный, мне давно ясно, только, понимаешь ли в чем дело, место, в которое мы направляемся, очень страшное… да и противник наш очень опасен…

Он поднял когтистую лапу и совсем по-человечьи почесал лохматую башку:

– Ну что же делать? Если там прячется тот, кто нас обижает, надо туда идти… – он снова взглянул на меня и махнул лапой, – Возьми меня с собой… я не боюсь.

Я долго смотрел на его нелепую мордочку с огромным, подрагивающим кожаным носом, а потом сдался:

– Хорошо! Только вот еще проблема – мы путешествуем верхом и в повозке. А как ты за нами поспевать будешь?

Он снова махнул лапой:

– Я хожу быстрее ваших лошадей… Мне медленно ходить трудно. Меня сколько раз пытались на лошади догнать, да куда там!..

– Ну пошли…

Я поднялся на ноги и огляделся.

Ребята уже были на своих местах – в седлах и в повозке. Я тоже направился к своей лошади, но Вторая треть остановил меня вопросом:

– А куда пошли-то?

– Сейчас к перевалу. Нам надо перебраться на ту сторону хребта. Потом в город Сотдан. А оттуда к границе ничейных земель…

– К перевалу?.. – переспросил Вторая треть и снова, закрыв глазки, поскреб свою треугольную башку. Мне вдруг показалось, что он вот-вот начнет новый забег, но все обошлось. Вторая треть открыл глаза и сказал:

– Нам бы хорошо найти блуждающую пещеру, тогда мы уже вечером были бы на той стороне гор.

Я не знал, что такое «блуждающая пещера», но вполне полагался на опыт Тринт-татов, а потому спокойно ответил:

– Ну что ж, ищи свою пещеру, но двигаться будем все-таки общим направлением на перевал.

Вторая треть молча развернулся и исчез за придорожными кустами, а я взобрался на свою лошадь, и наш отряд двинулся дальше.

Лес кончился очень быстро. Дорога все круче забиралась вверх, петляя между поднявшимися из земли скалами. По ее краям еще виднелась чахлая травка, он скоро и она сошла на нет, и теперь то, что осталось от нашей дороги окружали россыпи щебня и обломки камня. Впереди, между камнями иногда мелькала какая-то тень, в которой, при достаточной зоркости и пристальном внимании можно было угадать нашего нового друга. А вот Первую треть и Третью треть я так и не увидел, сколько ни оглядывался по сторонам и назад, по-видимому, их способности сливаться с местностью были гораздо выше моей наблюдательности. К тому же, и серовато-бурая окраска их шерсти, позволяла им полностью сливаться с окружающим их камнем.

Мы продвигались довольно долго по все сужающейся тропе. Наконец, она стала настолько узкой, что твистов шарабан едва-едва проходил по ней, задевая ступицами колес окружающие нас глыбы. Я замыкал наш отряд, а передо мной покачивался в седле снятый нами с дерева мертвяк.