Шут королевы Кины - Евгений Малинин

– И что же для тебя проясняется? – поинтересовался Душегуб, устраиваясь поближе к горке аппетитных маленьких пирожков и подставляя свою кружку под фляжку с пивом.

– Кое-что, – повторила Эльнорда и неожиданно предложила своему маленькому собеседнику, – А может быть, ты все-таки присядешь с нами и съешь что-нибудь?

Вторая треть или Сикти, не знаю уж, как его правильнее назвать, задумчиво посмотрел в сторону выставленных на попоне харчей, подергал своим кожаным носом и с сомнением произнес:

– Ну… я даже и не знаю…

– Я тебя уверяю, что никто тебя не обидит, – поспешила заверить его Эльнорда, – Просто за едой проще вести беседу…

– Ну, давай, – совсем по-человечьи махнул лапой Вторая треть, – В крайнем случае Первая треть и Третья треть вырастят новую Вторую треть…

Потом пристально оглядев нашу компанию, собравшуюся у попоны, он грозно добавил:

– Но учтите, сначала они жестоко отомстят за меня!..

Эльнорда невольно улыбнулась и поднялась на ноги.

– Пошли… – она протянула малышу руку, но тот махнул лапой:

– Иди вперед!..

Эльнорда подошла к «столу» и уселась рядом, оставив рядом с собой место для гостя. Тот медленно приблизился, бросая на нас настороженные взгляды, и опустился на траву рядом с девушкой, причем мне показалось, что он просто втянул свои коротенькие ножки внутрь тела. Девушка взяла пирожок и протянула его гостю:

– Попробуй…

Тот осторожно принял пирог, сунул его под свой кожаный нос и быстро откусил, показав на миг ряд острых белых зубов, мелькнувших в его шерсти. Прожевав откусанное, он посмотрел на остаток пирога и довольно произнес:

– Вкусно!.. А еще дашь?!

– Бери, сколько съешь, – немедленно отозвалась Эльнорда, за что получила неодобрительный взгляд от Фродо, – Тебе пива налить?

– Налей, – быстро согласился Сикти.

– А может ты Первую треть и Третью треть позовешь, пусть они тоже поедят… – предложил Твист, за что тоже получил возмущенный взгляд хоббита.

Но Вторая треть с недоумением посмотрел на карлика:

– Зачем их звать, если я и так ем?..

– Ты ешь, – согласился Твист, – Надо и их покормить…

– Зачем, – снова переспросил Вторая треть.

Твист в ответ только беспомощно пожал плечами.

– Знаете что, – вмешался в беседу я, – Давайте мы поступим так. Пусть наш новый друг кушает и одновременно рассказывает о себе, о своих соплеменниках, о том, почему они покинули свой дом и что ищут. А вот потом, если мы чего-то не поймем, мы его об этом спросим…

Вторая треть перестал жевать, долго смотрел на меня, а потом задумчиво произнес:

– Какой ты умный!.. Почти, как наш Ганти.

Мы приступили к обеду и приготовились слушать своего гостя.

И вот, что он рассказал.

Род Тринт-татов жил в горах. Буквально в горах, в толщах скал, в сделанных ими самими пещерах. Пещеры эти имели выходы на поверхность, располагавшиеся в основном с другой стороны горного хребта, именно поэтому Сикти сказал, что они живут «с другой стороны гор». Род был совсем небольшим, состоял из нескольких десятков родовичей, вот только сами родовичи были весьма необычны. Нет, дело было совсем не в их внешнем виде, а в том, что каждый Тринт-тат состоял из… трех довольно самостоятельных частей – трех третей.

Я честно пытался понять, как это выглядело в действительности, как трети Тринт-тата были связаны между собой, как они воплощались в единой личности, но так ничего и не понял. Мне просто пришлось принять на веру то, что когда Вторая треть с аппетитом пожирал наши пирожки, Первая треть и Третья треть тоже насыщались, что когда Вторая треть беседовал с Эльнордой Первая треть и Третья треть принимали в разговоре самое активное участие. Короче, общаясь со Второй третью, мы общались с Сикти, хотя наблюдали, видели перед собой, только Вторую его треть.

Фродо, конечно же, не утерпел до окончания рассказа Второй трети и вылез с вопросом:

– Но можно же увидеть вас… тебя… всех вместе?!

На что немедленно получил встречный вопрос:

– Ты хочешь видеть Целого? – и, после утвердительного кивка Фродо, до крайности настороженное, – Зачем?..

Оказалось, что Целый крайне редко собирался полностью, только тогда, когда чувствовал себя в абсолютной безопасности. Одна из третей всегда была впереди, да и две другие располагались на значительном удалении друг от друга. Объяснялось все очень просто, даже в своих родных горах эти существа подвергались постоянной серьезной опасности – обвалы, оползни, обрушения штолен и сводов, подземные реки и горячие трещины, очень часто губили тех, кто был впереди. И тогда две оставшиеся трети Целого, считавшегося после потери трети калекой, восстанавливали погибшую треть. Процесс этот был довольно долгим и очень болезненным, но позволял жить Целому, практически вечно!

Однако, последние несколько месяцев резко нарушили привычный уклад жизни Тринт-татов – они начали умирать, причем погибали сразу все три трети! Впервые это случилось прямо в общей обеденной пещере, где собрались первые трети шестидесяти Тринт-татов. Один из них вдруг упал на пол, крикнул: – Не надо!.. Я не хочу… – и тут же умер. Когда стали разбираться, что же произошло, оказалось, что его Вторая и Третья трети умерли таким же образом в то же самое время. Правда, сказанные перед смертью слова были различны – Вторая треть успел крикнуть: – Я не хочу в сон!.. – а Третья, – Давит, давит, дави…

Все долго и с непередаваемым ужасом вспоминали этот необъяснимый случай и, в конце концов сошлись на мысли, что это какая-то нелепая случайность, но через некоторое время точно так же погиб еще один Тринт-тат. Это случилось во время охоты на кросолюков, составлявших основной источник питания Тринт-татов. И снова умиравший Тринт-тат прокричал что-то невнятное про сон и про то, что он чего-то не хочет.

С тех пор погибло еще семь родовичей, причем два последних умерли не сразу. Сначала они стали вялыми и малоподвижными, причем все три трети заболевшего стремились собраться вместе! Как только им удавалось встретиться, они ложились на пол пещеры или перехода, крепко обнимались и… переставали дышать. А через некоторое время вставали, расходились в разные стороны и начинали вытворять совершенно уж непотребные вещи. При этом каждая треть вела себя сугубо индивидуально. Продолжалось это недолго, потому что трети не могли существовать отдельно друг от друга. Что-то в их общем организме разлаживалось и они погибали.

После этих семи случаев уже упомянутый рассказчиком Ганти собрал своих соплеменников и высказал свои соображения по поводу этих жутких, непонятных смертей. Ганти собрал все предсмертные крики, проанализировал их и поведение двух последних сородичей и сделал заключение, что кто-то, находящийся далеко от ох гор, научился проникать в сознание Тринт-татов. Теперь этот «кто-то» пытается научиться управлять сознанием подземных жителей, а вот для какой цели, оставалось неясным и самому Ганти.