Юнец Торгового Флота - Антон Демченко

Поняв, что большего ей не добиться, Хельга выпнула трясущегося хлыща из дома, и понеслась к Ветрову, с просьбой доставить её в Новгород, чтобы на месте разобраться в происходящем. Тот, к счастью, оказался дома, так что уже через три часа «Резвый» кружил над мастерской. Надо ли говорить, что вид ещё дымящихся руин привёл её в ужас?

Глава 6. Откуда ветер дует… и куда?

Богдана прооперировали и разместили в той же палате, что и дядьку Мирона. Правда, отца и сына к нему не допустили, да и нас с Хельгой попросили покинуть комнату. Сестрица хотела было возмутиться, но, взглянув на засыпающего отца, смирилась, и мы вышли. С момента моего феерического прибытия в госпиталь прошло уже семь часов.

После происшедшего Хельгу ещё потряхивало, да и я чувствовал себя не лучшим образом. А тут ещё волнение за людей… моих людей! Как бы я ни хаял ту жизнь, и как бы она не складывалась для меня лично, но ответственность за род и доверившихся ему, отец вбил в меня накрепко. Так, что даже сёстрам с тёткой и дедом «выбить» не удалось. По крайней мере, не до конца. В общем, происшествие в мастерских взвинтило меня до предела, а когда я выслушал сумбурный рассказ Хельги о том, как она узнала о взрыве… Мне очень сильно захотелось найти ту сволочь, что устроила весь этот бардак и хорошенько объяснить, в чём она, эта самая сволочь была неправа! До зубовного скрежета хотелось…

Мыслить хоть сколько‑нибудь связно я смог лишь спустя полчаса, которые ушли на то, чтобы угомонить нервничающую сестрицу. Прикинув так и эдак, я предложил ей прокатиться к тётушке Елене, всё же не чужой человек. Поговорить, успокоиться… К моему удивлению, Хельга не стала спорить и, кивнув, собралась немедленно свинтить из госпиталя. Но вот тут пришлось её тормознуть. Нет, был бы здесь Ветров, доставивший Хельгу из Китежа, я бы попытался уговорить его сопровождать сестрицу в гости, но Святослав Георгиевич умчался сразу, как только выяснил, что все живы, чем немного меня удивил. Да суть не в том. Не знаю, насколько был искренен Клаус Шульц в своём письме, но этот взрыв… уж очень он удобен для того, кто может захотеть добраться до нашей семьи. Особенно в свете этой дурацкой выходки с нанятым транзитником, передавшим чьи‑то «соболезнования по поводу происшествия в мастерской». И почему сестрица не догадалась сдать посланца в комендатуру? Нет, волнение, нервы, это понятно, но ведь могла же потратить несколько минут и позвонить Брину? Эх, ладно. О чём теперь говорить? Да Хельга и сама понимает, что глупость сделала…

— Одна ты никуда не поедешь. Поступим иначе. — Я рубанул воздух ладонью, и уже поднявшаяся с банкетки в холле госпиталя, сестрица недоумённо взглянула в мою сторону. — Нужна охрана. Да и по поводу сторожей для мастерской мне всё равно надо договариваться.

— Не поняла. — Покачала головой Хельга и, выслушав мои объяснения, помрачнела ещё больше. — Думаешь, кто‑то просто пытался вытащить тебя из дома?

— Или тебя. — Задумчиво кивнул я в ответ.

— Вряд ли. Тогда, транзитнику совсем не обязательно было спрашивать о тебе. К тому же, кто знал, что некий Кирилл Завидич отсутствует в Китеже? — Заметила Хельга.

— Или о том, что он намерен вернуться в парящий город не на пакетботе, а на собственном дирижабле. — Тихо проговорил я. Сестрица услышала бормотание и вопросительно уставилась на меня. Я отмахнулся. — Так, мысли вслух. Идём, займёмся вопросом охраны.

Хельга пожала плечами и, без возражений последовала за мной. Оказавшись во дворе госпиталя, мы подошли ко всё ещё опущенной наземь платформе и сестрица, задрав голову вверх, удивлённо присвистнула… но тут же осеклась и даже немного покраснела. Наверное, по прибытии, она просто не обратила внимания на висящий перед зданием дирижабль. Хех, кажется, дочка Завидича начала отходить от нервной встряски, вон уже и «правила приличий» вспоминать начала. Ну как же, девушке же свистеть невместно…

— Ярослав! Поднимай! — Запрокинув голову, прокричал я, и платформа медленно поползла вверх. Надеюсь, он внимательно слушал объяснения Трефилова о работе подъёмника.

Ярик… вот кому не беда, а приключение. Глаза горят, энтузиазм так и хлещет… эх, почему я так не могу, а?

Посмотрев на переминающегося с ноги на ногу от избытка энергии Ярослава, я покачал головой и, вздохнув, отправился на мостик.

— Кирилл, что ты намерен делать? — Неслышно последовавшая за мной, Хельга застыла у комингса гермодвери ведущей в рубку.

— Для начала дам телеграмму в ведомство Несдинича. А потом… свяжусь с Гюрятиничами. — Коротко пояснил я, краем глаза поглядывая на показатели лебёдок, сворачивающих швартовы.

— М — м… понятно. — Протянула сестрица. Я обернулся к ней и, окинув взглядом прислонившуюся к переборке фигурку, покачал головой.

— За первой дверью слева, моя каюта. Иди, приляг и попробуй хоть немного поспать. Тебе нужно отдохнуть. — Проговорил я. Сестрица несколько секунд посверлила меня взглядом, но всё же согласно кивнула и ушла. Не успела хлопнуть дверь каюты, как на мостик просочился Ярослав.

— Я могу чем‑то помочь? — Спросил он. Я смерил взглядом своего ровесника, почему‑то своим энтузиазмом напоминающим мне молодого и глупого пса. Пока глупого…

— С телеграфом знаком? — Спросил я его.

— Конечно. — С готовностью кивнул Ярик.

— Молодец. И швец и жнец, значит… — Слабо улыбнулся я. — Тогда так. Пока Хельга отдыхает, можешь побродить по палубам. Через часок заглянешь на камбуз, сообразишь нам чего‑нибудь пожевать, а твои навыки в работе телеграфиста проверим после ужина. Договорились?

Ярослав довольно улыбнулся и исчез из виду, даже не спросив, где находятся тот самый камбуз и ледник. Впрочем, ни на секунду не сомневаюсь, что за время нашего отсутствия он успел облазить «Мурену» сверху донизу. Любопытный… ну, точно, щен годовалый!

Захлопнув за Ярославом дверь, я на миг замер на месте и, тряхнув головой, решительно направился к… капитанскому креслу. Прежде чем писать письма, неплохо было бы сменить местонахождение. А то по Новгороду и так уже небось слухи пошли о дирижаблях сносящих дымовые трубы домов честных горожан.

Повинуясь командам, «Мурена» развернулась и поплыла на запад, чтобы оказавшись за городом, набрать крейсерскую для каботажников высоту и… лечь в дрейф. Как нас, за всё время висения дирижабля над госпиталем, не зашли проведать служащие новгородского порта, я ума не приложу, но это и к лучшему. Меньше всего на свете мне хотелось бы тратить силы на объяснения с портовыми чиновниками. Своих дел хватает.

Пока я уводил «Мурену» от города у меня было достаточно времени на осмысление событий этого дня, и чем дольше думал, тем меньше мне нравилось происходящее. Начать с самого взрыва… Почему у мастерской не было наблюдателей от «географов»? Ведь это одно из двух мест в Новгороде, где моё появление почти гарантировано. Второе — училище. Или они были и допустили закладку мин? Но зачем? Следующий момент: попытка вытянуть меня или Хельгу из дома в Китежграде. Удачная, замечу, попытка. Опять‑таки, где был Несдинич и его люди, почему не остановили сестрицу? Впрочем, речь же идёт о том самом Несдиниче, что так пёкся о нашей безопасности, запирая в охраняемом парящем городе… и так легко, в разгар своей тихой войны в Новгороде с агентами Гросса, отпустивший меня на целый месяц в тот же Новгород, для сдачи экзаменов в училище. М — м… некрасиво всё это, очень некрасиво и дурно пахнет. А если контр — адмирал в своём противостоянии с германцами затеял ловлю на живца, то… Да твою же кавалерию с топотом да присвистом! Наживка не согласна!