Приватир - Василий Сахаров

— Слишком все сложно, — первым отозвался майор, — хотя и осуществимо. Есть несколько серьезных моментов, которые необходимо еще проработать: зимние шторма, профпригодность наших штурманов, честность Патти и насколько ты доверяешь алжирскому султану, которому лично я, ни черта не верю.

— Да или нет, Максим Сергеич? — уточнил я у Скокова.

— В целом, с планом согласен. Общее направление и смысл того, что ты задумал, мне понятны. Значит, голосую «за».

Вторым был Тимошин, который услышал, что ему не потребуется бросать некомбатантов, расправил плечи и вновь увидел перед собой конкретную задачу:

— Как долго нам придется находиться вдали от основных сил отряда?

— От трех месяцев до полугода.

— Большой срок, — протянул он.

— А иначе никак.

Тимошин замолчал, а Лида только кивнула подбородком, мол, поддерживает мой план. Прочие мелкие детали нашей предстоящей эвакуации мы обсуждали еще целый вечер. Составляли списки воинов, которые должны были войти в разные отряды, подсчитывали оружие, запасы продовольствия, топлива, технику, и то, что нам необходимо забрать с собой. Знал бы я в тот момент, как судьба повернется, многое бы в тот день переиначил, но это другой разговор, а тогда, пусть не всем довольные, но определившиеся в своих дальнейших планах, ровно в 21.00 командиры покинули штаб и разошлись по своим делам.

В лагере был маленький праздник. Бойцы вернулись из похода на базу, потерь не было, и они веселились от всей своей широкой вольной души. Было дело, хотел к ним присоединиться, посидеть у костерка, песни послушать, под печеное на углях мясо винца выпить, но в комнату вбежал очень сильно взволнованный дежурный связист.

— Что такое? — спросил я у него.

— Вот! — он положил передо мной большой лист бумаги весь исписанный словами на английском языке и переводом на русский с оборотной стороны. — На длинных волнах перехватили открытое послание Первого Лорда-Маршала ко всем вооруженным силам Средиземноморского Альянса.

— Открытое? — данному факту я искренне удивился, поскольку никогда ранее, радиостанции Альянса не работали в открытом режиме, а такого, чтобы сам правитель всего государства выступил с неким обращением, и представить было нельзя.

— Так точно, командир. Мы сами удивились и первую передачу просто прозевали, а чтобы вторую перевести, вашего переводчика Аргайла вызвали. После второго повтора передача пошла по третьему кругу. Видимо, радиостанция дает в эфир запись, и мы перевели каждое слово.

— Какая станция вещает, Фамагуста?

— Да.

— Можешь идти, — посмотрев в окно, где веселился народ, вздохнул и добавил: — Шифровку из Краснодара сюда принесешь. Буду на месте.

— Понял!

Связист вышел, а я сосредоточился на обращении Первого Лорда-Маршала Игнасио Каннингема. Правитель Альянса много чего наговорил, весь лист был исписан мелким убористым почерком переводчика, но если кратко и, по сути, то получалось примерно вот что:

«Всем генералам и адмиралам, капитанам кораблей и командирам боевых частей. Сего дня, 9-го декабря 2064-го на острове Кипр произошел ужасный по своей наглости и цинизму террористический акт. Обнаглевшие пираты всем известного наемника, убийцы, насильника, мародера и предателя Александра Мечникова проникли вглубь острова и взорвали оплот нашей научной мысли, астрономическую обсерваторию на горе Олимп. Погибло множество мирных граждан и группа наших ведущих ученых, которые работали над исследованием звездного неба. Уничтожено уникальное оборудование, нанесен колоссальный урон всей нашей науке, но я заверяю всех и каждого, что проклятый террорист и его бандитская шайка не уйдут от расплаты, и справедливое возмездие настигнет их, где бы они не находились. С этого момента Александр Мечников объявляется врагом нашего государства номер один и за его голову назначается награда в сто тысяч золотых фунтов из казны Военного Совета, а лично от меня повышение в чине, титул лорда и остров Лесбос в потомственное владение».

По смыслу обращение Игнасио Каннингема было именно таким, а все остальное шелуха и пустые слова, про то, что враг не пройдет, пиратов ждет ужасная смерть, никакой пощады террористам и так далее. Положив бумагу на стол, я закурил, и задумался о том, что сейчас прочитал.

Что мы имеем по факту? Во-первых, группа Серого все же выполнила свою задачу, и она отработала именно радиолокационную станцию, а не обсерваторию. Как на ситуацию ни посмотри, а за обсерваторию Первый Лорд-Маршал не затеял бы такого крика на весь радиоэфир. Во вторых, группа потерь не понесла, а иначе бы рассказ про тысячи убитых диверсантов, в любом случае имел бы место быть. В третьих, бойцы Серого идут к побережью. Сегодня ночью, как и было запланировано, яхта выдвигается к ним на встречу, и теперь им остается самое сложное, вернуться на базу. В четвертых, мы окончательно допекли Каннингема, и у нас нет двух недель до подхода карательной эскадры и все, на что можно рассчитывать это семь-восемь дней.

Оля-ля-ля, как жизнь нас крутит. Строишь планы, и они оказываются несбыточным прожектерством, мечтаешь о спокойствии, а получаешь бурю, делаешь расчет на относительно мирную зиму, а вынужден бежать. Впрочем, я не расстроен, то ли привык к неожиданным поворотам в судьбе, то ли добрые вести с Кипра разогнали всю ту муть, которая с самого утра на душу ложилась.

В дверь постучали. Я посмотрел на часы, десять минут одиннадцатого, время шифровки с родины.

— Да, войди, — разрешил я.

Появился связист, положил передо мной расшифровку сообщения и удалился. Послание с родины было коротким: передачу из Фамагусты перехватили, поздравляем с успехом, так держать, служите честно, наша моральная поддержка с вами, жмем руки, всех наградим и все одобряем.

Да-а-а! Высоким начальникам что, они сидят в Краснодаре, и стратегические вопросы решают, а ты тут крутись, как знаешь. Хотя, надо признать, командование нас не забывает, и одно это уже немалый задел на будущее, ведь, сколько бы мы по морям не скитались, а рано или поздно, но вернемся домой.

Глава 23

Остров Сицилия. Порт Поццалло. 14.12.2064

Ранним утром десятого декабря, с небольшим конным конвоем и повозкой с ценными подарками, я отправился в городок Рагуза, ставку самого авторитетного местного вождя и нашего «большого друга» Адриано Патти. К полудню был на месте и, без всяких экивоков и околичностей, попросил у него убежища и приюта для наших людей. Просьба была подкреплена щедрым материальным подношением, по сути, самой обычной взяткой, и Патти пошел мне навстречу, как никак, мы друзья и союзники, а значит, друг другу должны помогать.