Цыганка - Лесли Пирс

Перевал Уайт получил название «Тропа мертвой лошади», потому что на нем сотнями гибли лошади от голода и плохого ухода. Один из полисменов на границе обругал недалеких людей, которые по глупости отправлялись в путь, не захватив с собой фуража для животных. Но здесь было достаточно лошадей, а также собак, быков, ослов, коз и даже кур.

Отовсюду, сливаясь в общую какофонию, доносились разнообразные звуки: стук топоров и молотков, визг пил, собачий лай и человеческие крики. Пару лет назад на этом месте была безмолвная глушь, спокойствие которой лишь изредка нарушали индейцы или случайно забредшие сюда трапперы. Теперь здесь рос город.

Тео заметно ободрился, увидев шатер с надписями, гласившими, что здесь каждую ночь проводятся игры в покер и в фараон. Хотя Бет совсем не хотелось, чтобы Тео проиграл тут их последние деньги, она была рада снова видеть улыбку на его лице. Она сама могла заработать немного денег игрой на скрипке, как раньше на озере Линдеман.

— Сколько нам еще идти? — проворчал Тео, после того как час спустя Джек все еще продолжал вести их вдоль озера.

— Там больше деревьев. Гораздо проще построить плот, если не придется таскать бревна, — коротко ответил Джек.

Бет и Сэм переглянулись. Бет знала, что брат чувствует себя неловко, оказавшись между двумя враждующими сторонами. Ему нравились и Джек, и Тео, и Сэм находил оправдание для каждого из них. Сэм тоже любил сыграть в карты и выпить и до сих пор верил, что благодаря Тео они смогут разбогатеть. И в то же время он понимал, что все они зависят от Джека, потому что тот обладал навыками, необходимыми для того, чтобы целым и невредимым добраться до Доусона.

Сэм скорчил гримасу. Бет понимала его без слов. Ее брат считал, что Джек перегибает палку и что все они могут потратить несколько дней на отдых, прежде чем заняться постройкой плота.

Бет решила вмешаться и, подобрав юбки, подбежала к Джеку.

— Давай передохнем несколько дней, прежде чем приступать к постройке плота, — попросила она. — Я хочу сказать, сейчас только март и лед не растает до конца мая, так что у нас еще много времени.

Джек резко остановился, выпустив из рук веревку, за которую тащил сани, и посмотрел на Бет с некоторым изумлением.

— Ты видишь, сколько вокруг людей?

— Ну да, — пожала плечами девушка.

— С каждым днем их будет все больше и больше, — терпеливо объяснил Джек. — Они тысячами прибывают с двух перевалов, и совсем скоро все эти деревья будут срублены. Нам нужно приступить к заготовке бревен как можно скорее, сразу после того, как мы станем лагерем, потому что нас могут опередить.

Бет оценивающе смотрела на него. Джек был грязным и оборванным и ничем не отличался от любого другого золотоискателя: спутанная борода, длинные, тусклые от грязи волосы, кожа, потрескавшаяся от мороза. Но в отличие от других, в глазах у Джека не было жажды золота. Девушка сомневалась, что он вообще мечтал о богатстве, как Сэм или Тео.

— Это не лишено смысла, — кивнула она. — Но скажи мне, Джек Чайлд, что движет тобой? Не думаю, что это желание разбогатеть.

Он усмехнулся и оглянулся на Тео и Сэма, присевших передохнуть на санях.

— Кто-то же должен доставить вас туда в целости и сохранности.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — возразила Бет.

Джек улыбнулся и протянул руку, чтобы погладить ее по щеке.

— А по-моему, ответил.

К середине мая их «судно» было готово. Оно представляло собой грубо сколоченный плот с мачтой, рулем и поручнями по бокам, чтобы вещи не выбросило за борт во время сплава по бурному течению. Парни назвали его «Цыганка» и краской написали название и порядковый номер плота на поручне, идущем поперек носовой части. Сэмюэл Стил, старший офицер конной полиции, настоял, чтобы все плоты были зарегистрированы, и лично дал каждому из них порядковый номер и записал фамилии владельцев и их ближайших родственников на случай несчастий, которые могли произойти на долгом речном пути до Доусона.

Плот стоял у самого берега, как и тысячи других, ожидая дня, когда лед на озере тронется. Здесь встречались треугольные, овальные и круглые конструкции, огромные плоты для перевозки лошадей, ялики, плоскодонки, катамараны, каноэ, а некоторые вообще больше всего напоминали грубо сколоченные ящики.

Многие судна оставались недостроенными, и, несмотря на солнечные дни и безоблачное небо, воздух звенел от звуков пил, молотков и прочих инструментов. Везде слышались споры, а часто и ругань. Те, кто еще не успел закончить плот, были в напряженном состоянии и впадали в панику. Все остальные с нетерпением ждали.

Сейчас возле озера Беннет собралось около двадцати тысяч людей, их палатки стояли вдоль берега. Здесь можно было найти что угодно, в том числе палатки-бани, палатки-парикмахерские, церковь, казино и почту а также магазины, где можно было купить все, от хлеба до резиновых сапог. И все-таки благодаря бдительности полиции тут совсем не было преступности и мошенничества, как, например, в Скагуэе. Поговаривали, что кое-кто из людей Мыльного перешел через перевал, но их прогнали обратно и приказали никогда не возвращаться.

Единственной серьезной проблемой стали ссоры мужчин на лесопилках, где они распиливали свежее дерево на доски для плотов. Управиться с шестифутовой пилой можно было только вдвоем. Тот, кто стоял наверху лесов, направлял пилу по проведенной мелом линии на стволе, а его напарник должен был тащить ее вниз. Но когда огромные зубья вгрызались в дерево, на того, кто стоял внизу, летели опилки. Ему часто казалось, что его товарищ неверно направляет пилу, а тому, в свою очередь, не нравилось, что «нижний» слишком сильно придерживает ее за ручку. Жестокие споры часто перерастали в кровавые драки, и крепкая дружба, проверенная долгим путешествием, разрушалась навсегда.

Джек, Сэм и Тео избежали подобных проблем. Они решили строить плот из целых стволов, а не из досок, но и здесь не обошлось без ругательств и ссор. Тео считал, что не создан для физического труда, и часто исчезал. Сэм был полон благих намерений, но делал все тяп-ляп, если только Джек не следил за ним.

Бет часто слышала, как Джек поносил обоих и грозился уйти без них, если те не исправятся.

Но теперь работа подошла к концу. Им осталось только установить парус и погрузить вещи на борт. Дни становились все длиннее и теплее, со стороны гор доносился отдаленный грохот сходящих лавин и журчанье весенних ручьев.

Теперь почти все, чьи лодки и плоты были готовы, целыми днями сидели у озера, вытесывая весла и вглядываясь в темную зелень озерной воды, видимую сквозь лед. Несколько дней назад Бет услышала шутку о том, что этот массовый поход к месторождениям золота напрасно назвали лихорадкой. Всем им такое название казалось шуткой, потому что их продвижение трудно было назвать лихорадочным. Напротив, оно оказалось мучительно медленным трехмесячным испытанием на выносливость. Теперь ни у кого из мужчин не было толстого живота, все стали подтянутыми и мускулистыми. А суровые, заросшие бородами лица и длинные волосы свидетельствовали о том, что эти люди давно перестали быть новичками. Когда речь заходила о тех, кто сдался и вернулся домой, путешественники светились от гордости. Их всех объединяли трудности и препятствия, которые они вместе преодолели.

Женщинам по-прежнему некогда было сидеть на берегу: нужно было постирать и починить одежду, приготовить пищу, написать письма, и находились еще десятки других мелких занятий, которые делали жизнь мужчин уютнее. Но Бет находила время, чтобы посмотреть на диких гусей, пролетающих в вышине, или полюбоваться пестрым ковром цветов, появившихся, как только сошел снег.

После долгой зимы, проведенной в белом, лишенном красок мире, цвета казались особенно яркими: красные горы, темно-зеленые ели, ядовито-зеленые мхи и лишайники, усыпанные розовыми, голубыми и желтыми альпийскими цветами, которые покрывали землю вдали от грязного палаточного городка. Воробьи и малиновки возвращались, и за птичьим щебетом почти не было слышно пил и молотков.

Иногда Бет брала с собой скрипку и уходила прочь от шумного лагеря. Она играла для себя, наслаждаясь одиночеством. Однажды она встретила двух медвежат, резвившихся на солнечной лужайке за большим камнем, и спряталась на безопасном расстоянии, чтобы понаблюдать за ними. К малышам скоро присоединилась мать, которая ласково шлепала их большими лапами. Это зрелище напомнило Бет о Молли, и ей на глаза навернулись слезы.

Когда Бет была одна, она часто ловила себя на мысли, что у нее больше нет никаких планов и даже заветных желаний, связанных с будущим. У остальных жителей городка были мечты о золоте. По вечерам, собираясь вокруг костров, они обсуждали, как будут его тратить, куда поедут. Но Бет могла жить только сегодняшним рем. Она многого хотела: настоящий дом, горячую ванну, мягкую кровать, свежих фруктов, возможность надеть красивое платье и не бояться, что через пять минут оно испачкается в грязи, Ей хотелось заняться любовью с Тео, ведь у них не появлялось такой возможности с тех пор, как они покинули Дайа. Здесь было слишком холодно и грязно, к тому же Джек и Сэм всегда были рядом. Еще Бет мечтала снова увидеть Молли и Англию. Но все это можно было осуществить еще не скоро, и она не могла назвать эти мечты планами.