Цыганка - Лесли Пирс

Сочиняя письмо, Бет размышляла о том, смогут ли люди, живущие в Англии, представить себе, каким будет это путешествие. Она ясно понимала, что у него не будет ничего общего с увеселительной прогулкой, поскольку предусмотрительный Джек побывал у начала перевала и расспросил людей, сдавшихся на полпути. Того, что он узнал, было достаточно, чтобы всерьез задуматься.

— Мы пойдем. Догонишь нас, когда отправишь письмо, — сказал Тео. — Но не задерживайся!

Сейчас был конец марта, и большинство людей, с которыми они познакомились зимой, уже месяц как отправились к перевалам Уайт или Чилкут. Но Бет знала, что, если все пройдет хорошо, они встретятся на озере Беннет. Лед на озере трогался только в конце мая, поэтому никто не мог уйти раньше.

Скагуэй теперь выглядел совсем не так, как в первый день после их приезда. Тут построили пристань, церковь и больницу, а главные улицы состояли из зданий — магазинов, салунов, ресторанов, гостиниц, домов и хижин. Дороги все еще представляли собой сплошную грязь, а после недавней оттепели они стали еще хуже, Но палаточный городок вокруг города никуда не делся. Правда, сейчас палатки были другими: старые или переехали вместе с владельцами, или не выдержали столкновений с многочисленными бурями. С кораблей ежедневно сходили сотни новых золотоискателей. Некоторые задерживались в городе только на несколько дней перед тем, как отправиться к перевалу, другие попадали в злачные места города, теряли все деньги и в конце концов возвращались на кораблях домой.

Бет радовалась отъезду. Она пережила здесь как хорошее, так и плохое, и плохого явно было больше. Она не собиралась скучать по грязи, беспутству и плохим условиям. Но ей действительно будет не хватать игры на скрипке, аплодисментов и притопывающих ног. Она никогда не забудет искренние улыбки слушателей, которых ее музыка заставляла забыть все свои заботы.

Проходя мимо салуна Клэнси, Бет улыбнулась, увидев надпись мелом, которая все еще гласила: «Сегодня выступает Цыганская Королева». Подобрав лежащий здесь же на земле кусок мела, она добавила: «Не сегодня, я уезжаю в Клондайк. Там и увидимся». Все еще посмеиваясь, Бет повернулась и увидела Джефферсона, который стоял, прислонившись к большому ящику, курил трубку и наблюдал за ней.

— Значит, вы уезжаете? — спросил он.

— Да, отправлю письмо и пойду догонять телегу.

— Останьтесь и выпейте со мной. Я отвезу вас на своей лошади.

Она уже открыла рот, чтобы вежливо отказаться, но затем, взглянув в его насмешливые глаза, не смогла устоять.

— В память о старых временах, — рассмеялась Бет. — Но только на час и ни минутой дольше. А если вы не подвезете меня, то у вас будут проблемы.

— Отнесите письмо, а я пока позабочусь о напитках, — сказал Джефферсон.

Когда Бет вошла в салун Клэнси, Джефферсон открыл шаманское.

— Думаю, нужно устроить вам достойное прощание, — улыбнулся он. — Вы были единственным светлым моментом за последние месяцы моей жизни.

Он налил ей бокал и облокотился на стойку бара, не сводя с девушки глаз.

— Вас будет здесь не хватать, — наконец произнес он. — В городе полно красивых девушек, но ни у одной из них нет ваших отваги и силы духа. Может быть, однажды я посещу Доусон и узнаю, как у вас идут дела. Если до того времени вы не выйдете за одного из разбогатевших золотоискателей, я заберу вас в Сан-Франциско и сделаю из вас честную женщину.

— Возможно, это будет нелегко, особенно столь бесчестному человеку, как вы, — возразила Бет. — Кроме того, я собираюсь вернуться в Англию. У меня там осталась маленькая сестра, которую я хочу увидеть.

Она достала из внутреннего кармана пальто фотографию Молли и показала ее Джефферсону. Волосы Молли, такие же длинные и волнистые, как и у Бет, были аккуратно уложены, поверх темного платья белел кружевной фартучек. Из младенца она превратилась в хорошенькую девочку с большими темными глазами и очень серьезным выражением лица.

— Она похожа на вас, — сказал Джефферсон. — Думаю, это прекрасный ребенок и кто угодно захотел бы вернуться домой, чтобы с ней повидаться. И ваши родители… Им, должно быть, вас не хватает.

— Они умерли, — ответила Бет и неожиданно для себя рассказала ему обо всем, что с ней случилось. — Не знаю, почему я это вам рассказываю, — закончила она, несколько смутившись. — Я еще никогда ни с кем об этом не говорила.

Джефферсон пожал плечами.

— Должно быть, все дело в фотографии. Она оживила воспоминания. У меня тоже есть такая.

— И на ней маленькая девочка?

— Нет, — засмеялся он. — На ней вы. Ее сделали здесь однажды вечером. Я получил ее только несколько дней назад. Фотография заставила меня задуматься над тем, как все могло бы быть, если бы…

Он замолчал и улыбнулся ей.

— Если бы что?

— Если бы я был другим. Если бы я пришел к вам после той ночи и рассказал о своих чувствах.

— А что вы чувствовали? — прошептала Бет.

— Мне казалось, что я заново родился. Так, словно в моей жизни можно обойтись без мошенничества и обмана. Но полагаю, у меня не хватит смелости попробовать.

Бет ласково ущипнула его за щеку.

— Зато вам хватило смелости рассказать об этом мне. Я спрячу ваши слова в один из потайных уголков у себя в голове и буду их иногда вспоминать.

Они еще некоторое время говорили о Скагуэе, о том, как изменился город со дня ее приезда и каким он может стать годы спустя. Джефферсон расспросил Бет о Сэме и Джеке, но ни словом мне упомянул о Тео.

— Никому не верьте, поднимаясь на перевал, — неожиданно сказал он. — Там есть люди, которые выглядят как золотоискатели. Они такие же усталые и грязные, как все остальные. Они могут предложить вам выпить горячего или погреться у их костра. Но это не настоящие золотоискатели, а мошенники, которые только и ждут случая вас ограбить.

У Бет возникло подозрение, что эти люди, о которых он говорил, на него же и работают, но она поблагодарила Джефферсона за совет и сказала, что ей пора идти.

Они вышли из салуна, чтобы забрать лошадь из конюшни, и Джефферсон взял ее за руку. От прикосновения его гладкой руки к ее коже у Бет по спине побежали мурашки.

Конюх вывел гнедую кобылу и придержал ее, пока Джефферсон помогал девушке сесть в седло. Затем он одним ловким движением вскочил на лошадиный круп позади нее и протянул руки по обе стороны от Бет, чтобы взять поводья.

— Пошла! — прикрикнул он, и они легким галопом поскакали по улице к дороге на Доусон.

В Скагуэе со всей его спешкой и суетой красота окружающей город природы часто оставалась незамеченной. Но, вырвавшись из этой суматохи и глядя, как холодное зимнее солнце играет в бирюзовых водах канала Линн и на заснеженных горных вершинах, Бет неожиданно остро ее почувствовала.

По пути Джефферсон обратил ее внимание на пару морских котиков, резвившихся в воде, и на лысого орла, присевшего на верхушку ели. Бет пожалела, что раньше у них не было времени, чтобы выбраться на такую прогулку и поговорить по душам.

По дороге на Дайа двигались многочисленные группы людей. Некоторые из них тащили груженые ручные тележки, другие вели вьючных мулов или ехали на телегах. Неожиданно Бет заметила впереди Джека, Сэма и Тео с телегой.

— Думаю, вам лучше высадить меня здесь, — сказала она. — Я скоро их догоню.

Джефферсон с кошачьей грацией спрыгнул с лошади, затем обхватил Бет за талию, помогая ей спешиться. Но он не сразу отпустил ее.

— Прощай, моя Цыганская Королева, — сказал он. — Береги себя на перевале и хотя бы иногда вспоминай обо мне.

Затем он поцеловал ее долгим жадным поцелуем, сжимая в объятиях так, словно не хотел отпускать. Наконец, оторвавшись от Бет, Джефферсон снова вскочил на лошадь, развернул ее и галопом поскакал прочь.

Бет еще некоторое время стояла посреди дороги, глядя ему вслед, и в ее сердце шевельнулось мимолетное сожаление о том, что так и не сложилось.

Глава 28

— О господи! — воскликнула Бет, когда они, уставшие с дороги, добрались до Овечьего лагеря — последнего места, где можно было запастись дровами и провизией перед восхождением на гору.

Они уже три дня вместе с тысячами других путешественников с телегами и санями мучительно медленно продвигались вверх по избитому тракту, ведущему из Дайа. Дорога петляла, несколько раз пересекая реку, слякоть, снегопады и огромное количество людей, телег, собак и вьючных животных делали ее труднопроходимой. «опасной. Возведенные в спешке мосты были такими ненадежными, что однажды они все по колено провалились в ледяную воду и вынуждены были продолжать путь в мокрой обуви и одежде.

Но восклицание вырвалось у Бет не при виде сотен золотоискателей и животных, сбившихся в кучу на последнем перед восхождением привале. Ее не удивили беспорядочно разбросанные примитивные жилища, брошенные тяжелые предметы, такие как печки, кресла и сундуки, порванные палатки и кипы вещей, сваленных на землю и ожидающих, когда их переправят через перевал.