Одной дорогой - Мария Шабанова

— Будешь ставить на кого, или просто поглазеть?

— Да. То есть нет…

— Ты что же, не знаешь, будешь ставить или нет?

Степнячка в растерянности смотрела на него.

— А, никогда не была на боях? Я научу, что надо делать, — услужливо предложил он.

— Попробуй, — сказала Асель, с усмешкой вспомнив эллекринщика, который тоже хотел ее чему-то научить.

— Пойдем быстрее, сейчас начнется, — плотник потянул ее в самую толпу, поближе к клетке. — Смотри, сейчас бросят жребий и выберут бойца. Сразу после этого нужно будет поставить на его победу или поражение. Видишь, мужик сидит за столом с бумажками — ему надо дать деньги, он выдаст тебе талончик, по которому ты потом сможешь забрать свой выигрыш. Ставка на этот бой — десять хетегов. О, смотри, смотри!

Асель бы с радостью посмотрела, но кроме спин и плечей впередистоящих она не видела решительно ничего. Через минуту по толпе собравшихся пронесся гул то ли ропота, то ли одобрения — понять было сложно.

— Вот так раз! — воскликнул плотник. — Сегодняшний вечер открывает Фарет Норк! Дело, конечно, не мое, но советую ставить на него — я видел его в деле недавно, он хорош!

— Да мне бы на него хоть посмотреть сначала, — мрачно заметила Асель.

Дружелюбный ремесленник немного растолкал публику, подпустив девушку ближе к клетке. «Сигвальд? — с удивлением думала она, критично разглядывая обнаженного по пояс Сигвальда, гордо стоящего в центре клетки. — Ишь, что придумал — Свинцовый Кулак. От скромности не помрет».

— А с кем он будет драться? — спросила она, решив не выдавать своего знакомства.

— Ну, вон, видишь там у стены еще пятеро бойцов стоят? Вот с кем-то из них. Но с кем, скажут только после того, как все сделают ставки.

— Зачем? — не поняла Асель.

— Как зачем? — так же искренне удивился плотник. — Чтоб интереснее было.

Асель все так же не понимала, какой в этом интерес, но послушно пошла за своим новым знакомым к столу букмекера. Ее так и подмывало сделать ставку против Сигвальда, но здравый смысл и плотник подсказывали совершенно другое.

— Правильная ставка, — сказал он. — Пошли смотреть.

Брошенный во второй раз жребий указал противника Сигвальда — среднего роста жилистый артретардец смотрелся несолидно по сравнению с Сигвальдом, который был выше его почти на голову и в целом значительно крупнее.

— Удачный противник, а? — спросила Асель плотника.

— Да тут как сказать, — задумчиво проговорил он. — Этот бой Фарет Норк, конечно, выиграет. Да только пока он за этим мелким по клетке будет гоняться — вымотается совсем, на второй бой его может и не хватить.

— Второй бой?

— Ну да! В том-то и суть! Если он победит в этом бою, то сможет попросить себе сразу еще одного противника. При этом ставки удваиваются, но и шансы на победу ниже. По сути, он может просить противников, пока они не закончатся, но на моей памяти больше четырех боев еще никто не простоял.

Теперь Асель начинала понимать смысл этой игры.

— А когда засчитывается победа?

— Когда второго выносят из клетки или когда он просит пощады. О, гляди, дверь закрыли! Сейчас начнется.

Толпа волной хлынула к клетке, снова оттеснив Асель и загородив ей обзор спинами. Пока она пыталась пробраться обратно, активно орудуя локтями и с трудом удерживая себя от соблазна достать кинжал и решить проблему радикально, толпа ревела и гудела, каждый выкрикивал советы и мотивирующие фразы своему фавориту. В попытках подойти поближе, Асель пропустила почти весь бой, успев только на последний удар Сигвальда, который отправил его противника в глубокий нокаут, предварительно чуть не размазав его по решетке.

— Да, так его! — радостно закричал эмоциональный плотник. — Фарет Норк! Я ж говорил, что на него надо ставить! Какие там ставки — два к одному? Неплохо, неплохо. Смотри! Он хочет продолжать! Ты играешь, красавица?

Не дождавшись ответа и не увидев степнячки рядом, плотник провел глазами по толпе и увидел ее уже у букмекерского стола в компании высокого худощавого парня, одетого лучше, чем все присутствующие вместе взятые. Пожав плечами, достойный ремесленник моментально потерял интерес к Асель, полностью погрузившись в мысли о следующем бое.

— Я еле успел! Еле успел! — тараторил Оди на ухо Асель. — Я ведь успел, да? Ставки еще принимаются? Что, уже второй бой? И он принял второй бой?! Ого! А какие ставки? Десять и двадцать? Итого тридцать? Да, да! Я ставлю на него! Как? Фарет Норк? Да!

Асель молча наблюдала за суетившимся инженером, которого внезапно стало слишком много. Выхватив из рук букмекера свой талончик, он снова потащил Асель к клетке, схватив ее за руку своими длинными тонкими пальцами. Степнячка с удивлением наблюдала за тем, как ловко Оди просачивается сквозь толпу, увлекая за собой и ее. В конце концов они оказались на лучших местах еще до того, как второй боец вошел в клетку.

При появлении противника Сигвальда в рядах игроков, ставящих на него, пронесся огорченный вздох — крепкий высокий хамрибериец с суровым лицом, не обремененным интеллектом, выглядел очень внушительно даже на фоне далеко не маленького северянина.

Асель с удивлением осознала, что Оди относится к тем азартным игрокам, которые на время игры теряют связь с реальностью — глаза инженера лихорадочно блестели и ловили каждое движение бойцов несмотря на то, что бой еще даже не начался, руки судорожно сжимались в кулаки, губы беззвучно шевелились.

Когда захлопнули дверь и заперли ее на засов, сердце Оди болезненно-сладко сжалось в ожидании сигнала боя. Когда прозвучал сигнал, Сигвальд сразу же двинулся на противника, замахнувшись на него левой рукой. «Удар левой? Обман, тактический ход, он сейчас ударит справа» — пронеслось одновременно в мозгу Оди и хамриберийца. Но Сигвальд оказался хитер своей бесхитростностью и, как и обещал, нанес мощный удар с левой в ухо противнику, пока тот ставил блок с другой стороны. Воспользовавшись коротким замешательством, он снова ударил в то же ухо.

Пока слегка оглушенный хамрибериец пытался защититься от этих ударов, Сигвальд продолжал увлеченно бить его в голову обеими руками. Противник был совершенно сбит с толку, и только закрывал голову, пытаясь сообразить, что ему надо делать. Сигвальд в это время продолжал, нанося тяжелые удары снизу в челюсть. Один из таких ударов, очевидно, пришелся по носу, пустив первую кровь.

Под таким яростным напором северянина хамрибериец сильно ссутулился, дав замечательную возможность для сильных ударов в печень, которыми Сигвальд не преминул воспользоваться. Внезапно хамрибериец распрямился как пружина и, резко выбросив кулак вперед, угодил в скулу Сигвальду.