Осколки Нации - Александр Мироненко

Отодвинув очередной шкаф в поисках медикаментов, Давид заметил ещё одну деревянную дверь, ведущую не то в подсобку, не то ещё куда-то. Решив поискать там, он подошёл к двери и, провернув ручку, открыл её на себя. Следующие мгновения проходили перед глазами, будто в замедленной сьёмке.

На него упало нечто тяжёлое, и Давид повалился на спину. Даже несмотря на фильтр противогаза, рецепторы обдало отвратительным запахом гниения, его руки перехватили за челюсть мертвеца в расстоянии сантиметра возле своей шеи. Сасун находился на другой стороне комнаты, но ситуацию оценил в доли секунды. Он подскочил к барахтающемуся на спине герою. И схватив за шиворот мертвеца, пытавшегося дорваться своей гнилой пастью до шеи жертвы, отшвырнул его в другой угол комнаты. Не дожидаясь пока грибник подымится на ноги, раз-за-разом обрушивая свою ногу на голову твари. Под ударами сапога гнилая голова грибника вмялась и раскололась, разметав по всему полу мозги и гной. Недовольно осмотрев перепачканный сапог и штанину, он ещё раз пнул обездвиженное тело и обернулся к герою.

— Живой? — обратился Сасун к нему пока тот опорожнял содержимое желудка на пол, стянувши с лица противогаз. — Да ты только погляди это же доктор! Обыщи-ка ты ему карманы, я тут сейф под столом нашёл, может ключ отыщется.

Переборов себя Давид поднялся на ноги и, шатаясь, словно матрос на палубе, поплёлся к трупу доктора. Стараясь не смотреть на раздавленную голову, и жутко пульсирующие грибы на теле, принялся шарить по карманам некогда белого плаща.

Через пару минут был найден ключ и какой-то клочок бумаги с непонятными каракулями. Он отдал ключ напарнику и тот исчез под столом. Послышалось звук открывающейся металлической дверцы.

— Нет, ты только посмотри! — Воскликнул радостно Сасун. — Да мы с тобой сегодня джекпот выиграли! Я, конечно, надеялся найти здесь спирт…. Но чтобы коньяк! Ты представляешь, сколько он лет здесь простоял? Это ж сколько лет выдержки! Я богат! Нет… мы богаты. Продадим, а фильтры поделим…

Давид заглянул под стол. И вправду в открытом сейфе стояла бутылка с надписью «Hennessy». Остальное в сейфе не представляло никакой ценности, стопочка зелёных бумажек, да гранённый стакан. Ещё немного обыскав комнату санчасти, спутники решили поторапливаться с поисками, так как время поджимало.

— Вот повезло, так повезло — не мог успокоиться Сасун — это ж надо, такая находка! Костюм себе закажу у ткачихи, нет лучше два! Марьянку сосватаю! Теперь-то её папаша Мухомор не будет от меня нос воротить! Выдаст, куда он денется. Да за такую суму, которую я…. нет, мы от продажи выручим и нормальный дом построить можно! Из шлакоблока, а не из какой-то вонючей сосны.

Путь преградила огромная решётка из толстенных прутьев. Такие же массивные и покрытые ржавчиной двери были наглухо заперты. За решёткой стояло некое подобие человека, точнее то, что от него осталось. Сгнившее до кости место, где когда-то было лицо, и обвисшая гнилая плоть с кусочками разорванной одежды. Грибник, стоявший по ту, строну клетки с приближением людей «оживился». Протянуло свои длинные когтистые руки в сторону людей и начал лихорадочно биться корпусом об решётку.

— Ну, вот и пришли! — Бодро заметил Сасун, не обращая внимания на бьющегося об решётку трупа. — Дальше то что? У меня ключа нет.

— Может взорвать её к чёртовой бабушке? — Немного подумав, сказал герой.

Осветив пространство за решёткой, они увидели множество покоящихся на полу грибников.

— Взорвём и всю зону на уши подымим. — Нерешительно ответил Сасун.

— Есть другие предложения?

Сасун тяжело вздохнул и извлёк из чехла на поясе длинный армейский кортик, подошёл вплотную к решётке. Мутант, увидев добычу в зоне досягаемости, забился пуще прежнего, он попытался просунуть свою голову между прутьев, попутно сдирая с лица оставшиеся лоскуты кожи и начал жутко клацать пастью. Армейский кортик проткнул глаз и врезался в мозг. Тело несколько раз тряхнуло, обмякло и упало.

Герой примотал припасённой верёвкой гранату к замочной скважине. Разогнув ушки шплинта, он завязал верёвку за колечко гранаты, и вместе с напарником укрылся за углом. Он резко и с усилием дёрнул за верёвку и спустя пару секунд раздался взрыв, потрясший всё здание. С потолка посыпались куски штукатурки и бетона, а стоящая напротив перегородка сложилась как карточный домик, заполонив всё пространство вокруг, едкой белой пылью.

За перегородкой послышалось шуршание, а следом и леденящий душу крик. Выглянув из-за угла, Давид увидел сквозь медленно оседающее белое облако пыли, как с пола скованными рывками, подымаются мертвецы, хрустя суставами и отмершей плотью.

— Эти мои. — Мрачно произнёс Сасун зажигая горелку и клацнув переключателем, висящего на спине баллона.

Огромный столб огня вырвался из сопла огнемёта, плавя плоть и кости тварей. Грибники все как один взъерошили гребни на спинах и, встав на четвереньки, огромными прыжками рванули к добыче по полу, и даже стенам. Клочья отваливались от стен под их цепкими когтистыми лапами, и они лезли, будто мотыльки на свет, прямо на встречу выпущенному из огнемёта пламени.

Давид стоял рядом с Сасуном, и пока тот поливал неприятеля столпом огня, прицельно добивал горящих с пулемёта. Через пару минут всё было покончено. Под ногами простилались похожие на сгоревшие головешки, тела тварей. Ни один противогаз, насколько бы он не был хорош, не смог бы сдержать смрад горящей гнилой плоти, но на сей раз, герой сдержал рвотные порывы. А Сабир нет.

Идя вперёд по хрустящим под ногами телам, они обнаружили огромную металлическую дверь. Абсолютно гладкая без единого выступа или же замочной скважины. Тем не менее она была глухо заперта, и сколько бы герой не шарил по ней своими ладонями, ему так и не удалось выяснить секрет замка. На двери наполовину отвалившимися пластиковыми буквами значилось «КЗЗ».

— Комната Хранения Оружия если по-русскому. — Перевёл Сасун. — В детстве я учил этот язык. Это почти забытый язык древних. Когда-то давно все люди в здешних местах говорили на нём. Но потом произошло нечто, заставившее людей забыть. Меня учил ему мой дед. Он рассказывал мне, как ему рассказывал его дед… в общем, этот язык был запрещён. А все книги и упоминания о нём были сожжены.

Герой лишь безразлично пожал плечами и побрёл дальше. Ему не хотело сейчас слушать, ни о мёртвых языках, ни о мёртвых древних культурах. Всё что его сейчас интересовало это он сам. И его собственная жизнь.

Наконец-то они обнаружили то, что искали. Огромная дубовая дверь сразу же бросалась в глаза своей неуместной внешностью. Среди остальных покрытых потрескавшейся краской и разводами, она выглядела довольно свежо. Напротив, двери сохранились почти в целостности два огромных кожаных дивана. Давид подошёл к двери и силой дёрнул ручку.