Осколки Нации - Александр Мироненко

— Боже мой, это же командир отделения, которым пришёл сюда в первый раз. Так вот что с ними стало. Не могу поверить, что мне удалось спастись от этого кошмара. Мир его праху…

— Я бы не делал поспешных выводов. — Зашептал Давид. — Грибы на этих трупах всё также пульсируют, давайте делать ноги на вверх, мне кажется, на этом этаже мы всё равно ничего не найдём.

Будто для подтверждения одно из тел зашевелилось и болезненно застонало. Поднявшись на пятый и последний этаж, люди внимательно осмотрели. Здесь повсеместно стояли решётки со снесёнными с петель дверями. Везде валялись куски мебели, и разного хлама.

— Вот чёрт! — Выругался Сасун, прислоняясь к стене и осматривая ступню.

— Что там такое?!

— Ногу проколол. Вот зараза! — Ответил он, вытягивая из ступни длинный, погнутый ржавый гвоздь с куском деревяшки.

Дальше пришлось перелазить через одну из баррикад. Коридор был повсеместно забаррикадирован, возле металлических дверей комнат.

— Здесь была зона для особо опасных, — пояснил Агван, — повсюду камеры одноместные, а в таких сажали либо рецидивистов, либо маньяков. Теперь то я понял, что никто заключённых не освобождал, это был бунт, кто-то же забаррикадировал здесь все проходы! По всей видимости, кабинет начальника зоны должен быть где-то здесь. Смотрите внимательнее.

Луч фонаря высветил две склонённые над полом фигуры. В паре десятков метров два грибника с хрустом и чавканьем разрывали лежащие на полу тело. Кровь и внутренности чавкали и пенились, под их острыми будто бритва, ногтями и зубами.

— Что ты делаешь? — Воскликнул Агван, глядя, как герой быстрым шагом направился к грибникам, доставая из-за спины сапёрную лопатку.

— Патроны экономлю… заодно и черепушки их на крепость проверю.

Завидев приближавшегося к ним быстрым шагом человека, обе твари вскочили на ноги и, не сговариваясь, кинулись на героя. Давида спасла его реакция и засевшее где-то в глубине чувство страха, перед этими жуткими тварями.

С самого раннего детства, он учился бороть свою природную робость и страх. Показывая остальным своё бесстрашие и безразличие, он прочно завоевал себе место лидера в компании одногодок. Хотя порою его смелость и крутизна были напускными во многом он было далеко не таким, каким хотели видеть его окружающие…. Он всегда боялся. Боялся до оцепенения всего того что могло травмировать или лишить жизни. Боялся даже высоты и пауков, но всегда скрывал свои страхи где-то в глубине души, от окружающих. И вот поэтому, когда он совершал очередной обезбашенный поступок, или же рисковал жизнью, про него зачастую говорил отчим:

— У этого парня нет ни капли страха.

А страх был! Он заседал каменой глыбой где-то внутри него, заставляя окружающий мир приостанавливаться, и проходить мимо глаз, будто в замедленной сьёмке. Вот и сейчас выброс адреналина превратил его в идеальную, хладнокровную машину для убийства.

Твари оказались чрезвычайно медлительными и неловкими. Подскочив вплотную к ним, герой пригнулся от летящей в лицо длиной лапы, просто на просто сделав шаг чуть в сторону и навстречу врагу. Лезвие лопатки, пущенное ребром, врубилось в голову грибника и с хрустом, ломая лобную кость и переносицу, развалило голову твари, будто гнилой кавун.

Совсем рядом блеснули гнилые зубы, кожу на руках обдало горячей струёй засохшей крови и оба тела противника бессильно рухнули на пол. Голова одного из них, оделённая в районе шейных позвонков покатилась по полу, клацая челюстями в предсмертной агонии. Обезглавленное тело упало на пол, и бурая жидкость толчками принялась выплёскиваться на пол, через рваные края раны.

— Трупы совсем свежие, кровь ещё не успела остыть. Когда ты говоришь сюда последнею партию штрафников засылали? — Повернувшись лицом к двум застывшим стражникам, спросил герой.

Но те лишь с удивлением таращились на него, выпученными глазницами противогазов, будто призрака увидали. Так и не дождавшись ответа, Давид продолжил:

— Эти твари медлительные, так что есть смысл пока не тратить патроны… какого хрена вы на меня таращитесь?!

— Медлительны?! — Первым опомнился Агван и заорал дурным голосом. — Да я ни черта разглядеть не успел в вашей драке. Гляжу, ты вперёд рванул, эти двое тебе на встречу. Потом они как приняли своими лапищами махать, ни хрена не уследишь, а от тебя только смазанное пятно и видно. Трах, бах! И двое с раскошенными черепами лежат. Не знал я, пацан, что ты так можешь! Слушай, а иди-ка ты ко мне в бригаду… С твоими навыками можно многого добиться. Немного на меня поработаешь, а там глядишь и сам кем-то да станешь. А я помогу…

— Как только, так сразу! — Огрызнулся герой. Работать на этого человека, ему почему-то совсем не хотелось. — Давай вот только сейчас разгребём, а уже потом всё обсудим…

— Вот что хлопцы, — задумчиво произнёс Агван, — необходимо разделиться, время поджимает. Нам с вами до восхода уже надо в Ровном быть. Значит так! Ты сынок, вместе с Давидом обыщите западное крыло, а я пока займусь восточным.

— Но батя?!

— Никаких «но»! Я сказал. Внимательно осмотритесь, кабинет начальника должен отличаться от прочих.

Расстались с тяжким сердцем. Начальник стражи, даже не обнявшись с сыном, зашагал прочь, быстрым шагом. Сасун повернулся к Давиду со словами:

— Ну, веди, мэн. Теперь ты за главного.

Дальше зашагали уверенней Сасун принялся рассказывать истории из своего жизненного опыта, о интересных случаях во время вылазок. Герой слушал его, впитывая в себя информацию словно губка. Несколько раз спутникам приходилось перелазить через горы мусора наваленных посреди коридора, словно кто-то специально стаскивал в коридор мебель, дабы отгородится баррикадой.

Коридор несколько раз петлял, в него почти не проникал солнечный свет, и за каждым новым поворотом могла таиться смертельная опасность. Лишь только подствольный фонарь слабо развевал перед собой мрак, но через дюжину метров бессильно обрывался во тьме.

— Заглянем? — Спросил Сасун кивнув в сторону одной из деревянных дверей. — Может чего ценного найдём. У нас в Ровном, медикаменты на вес золота.

Когда-то белая краска пожелтела и облезла, на прибитой дощечке ели угадывался полустёртый символ красного креста. Давид попробовал покрутить ручку, но дверь не открылась. Тогда Сасун, позабыв, что совсем недавно вытащил из ступни гвоздь, что было сил, приложился ногой по замку, и скривился в болезненной гримасе. Старые доски не выдержали, и дверь распахнулась вместе с кусочками лутки. В санчасти царил жуткий бардак, перевёрнутые шкафы кучи разбросанных бумаг. Спутники разбрелись по комнате в поисках чего-то полезного.