Пленники Барсова ущелья - Вахтанг Ананян

Необходимо было хорошо осмотреть с вершины все вокруг и только после этого идти вперед. Кто знает — вдруг и покажется зверь! Но совершенно неожиданно они увидели отсюда не зверя, а тех животных, для которых приготовили свои копья. С противоположного кряжа доносились четкие, сухие звуки. Там сражались, сшибаясь рогами, козлы, а в стороне от них паслись козы.

Асо, у которого было очень острое зрение, в тревоге потянул Ашота за полу:

— Шапка твоя!

Козлы то отступали, то снова бешено нападали друг на друга. Третий стоял в стороне и, казалось, наблюдал за дракой. И у этого козла болталась на рогах шапка Ашота.

Ашот, улыбаясь, покачал головой. Для кого ее сшили, эту шапку, и кто ее носит!

Ребята не шевелясь наблюдали за дракой козлов, и каждый из них страстно желал, чтобы один из противников был сокрушен и пал с разбитой головой. Но природа наградила этих животных такими чугунными головами, что они прекрасно выдерживали жестокие сражения, повторявшиеся каждую осень. Как ни сильны были удары, ни один из соперников не пострадал в бою.

Правду говорил охотник Арам, что Барсово ущелье — надежное место для козлов: никто их тут не тревожит. В недоступных людям расщелинах гор, в пещерах и гротах выводят и прячут козы своих чудесных козлят.

Но даже и в этих как будто бы недосягаемых местах идет безмолвная, страшная борьба за жизнь. И более сильный проникает сюда для того, чтобы уничтожить и пожрать того, кто слабее.

Вот и сейчас, когда козлы в пылу вражды сшибались головами, опасность неслышно проскользнула в Барсово ущелье и нависла над ними. На одном из верхних карнизов горы сверкнула на солнце пестрая спина гигантской кошки, блеснули белые клыки. Выбросив вперед тяжелые, с острыми когтями лапы, барс камнем упал на козлов, забывших обо всем на свете.

Козы в панике кинулись к выходу из ущелья, за ними козел с шапкой на рогах. Один, сбитый с ног барсом, упал.

Не выдержав этого, зрелища, Шушик слабо вскрикнула и попятилась. Саркис позеленел. Он хотел закричать, но Ашот мгновенно прикрыл ему рот рукой, потянул назад и заставил спрятаться за обломком скалы.

— Сиди тут, и ни звука! — сердито зашипел он, по опыту зная, что угрозы мгновенно обуздывают слабовольных и трусливых людей.

Тяжело дыша, Ашот вернулся, отвел в сторону Шушик и присоединился к товарищам.

Прижавшись к земле, втроем они наблюдали за разыгравшейся драмой.

Свалив козла, барс вонзил в горло животного острые клыки и, урча и тревожно ударяя о землю, длинным хвостом, пожирал его.

Спрятав головы за кустом, ребята наблюдали за трапезой хищника, втайне надеясь, что, насытившись, барс оставит и им часть своей добычи.

Напрасны были предосторожности ребят. Барс давно заметил их. Не глядя, он чувствовал присутствие людей, ощущал их запах, слышал шепот. Однако барс принадлежит к тем редким зверям, которые ни во что не ставят своих соперников. Изредка хищник искоса поглядывал на куст, за которым прятались ребята.

Гагик не мог оторвать глаз от челюстей барса, а в мечтах уже жарил шашлык из печени козла. Однако он ошибся в своих расчетах. И барс, и волк, и многие другие хищники прежде всего пожирают печень и сердце своей жертвы.

Но вот наконец зверь наелся, лениво поднялся и, облизывая усы, направился к одной, из складок гор — должно быть, в какую-нибудь пещеру, где после сытной еды он мог спокойно поспать.

Пораженные страхом, ребята замерли за кустами, никто не осмеливался шелохнуться.

День опять выдался теплый. Быстро таял снег, в который раз обнажая южные склоны. Ребята лежали на разогревшейся земле и, разморенные горячими солнечными лучами, могли бы, пожалуй, задремать, но только что пережитый страх мешал им, будоражил нервы.

Да и не только страх. Пожалуй, не меньше волновала их и добыча барса, лежавшая совсем рядом. Вот тебе и счастье! Они вышли на поиски коз без какой-либо надежды найти их, и вот перед ними — огромный козел! И всего в каких-нибудь двухстах шагах от их жилья!

Поди-ка, убеди теперь суеверного Асо, что никакой судьбы не существует, что все явления объяснимы и связаны между собой. Пастушок сошлется на пастуха-отца и скажет, что бывают дни злополучные и дни счастливые.

Долго лежали ребята за кустами, не говоря ни слова.

Наконец Гагик прошептал на ухо Асо:

— А ну, подними-ка голову, погляди: козел на месте или барс унес его? Погляди, не бойся! Я ведь с тобой.

Асо приподнялся и посмотрел:

— Да, на месте… Ой, Ашот, орел прилетел, хочет сожрать… Кш, кш!

Ассо бросил камень, и орел неохотно, медленно поднялся на вершину утеса.

— Не пойти ли нам за остатками козла? — расхрабрился Гагик.

Растерзанный козел, лежавший так близко, не давал ребятам покоя. Но Ашот опасался возвращения барса и потому колебался.

— А может, фаланг[39] — как волк? — спросил Асо. — Волк, когда насытится, заляжет где-нибудь и спит.

Ашот молчал. Он и так уже считал себя причиной многих бед и опасался, как бы по его вине не случилась новая.

Постепенно все осмелели и заговорили громче.

— Как хочешь, Ашот, а козла мы должны взять именно сейчас, — заявил Гагик. — Пойдите принесите, пока орлы не растащили, а остальное предоставьте мне.

Шушик не совсем еще оправилась от страха, но, услышав слова Гагика, не смогла не фыркнуть: она-то знала, что значит на его языке «остальное»!

Но, вероятно, так и не решились бы ребята подойти к туше козла, если бы Асо не вспомнил сейчас недавние слова Шушик. «Я так соскучилась по мясу, — по-детски просто сказала она, — а вы кормите меня этими отвратительными мышами».

Не говоря ни слова, пастушок встал. Взял свое копье и Ашот. Оба мальчика были серьезны, молчаливы — так всегда бывает в момент наибольшей опасности.

А Гагик, стараясь прогнать страх, наоборот, чувствовал потребность говорить.

Заметив трусливость Гагика, Ашот решил осторожно вывести его из неловкого положения. Он знал, что Гагику, как бы он ни боялся, самолюбие не позволит отстать от товарищей. Но нужно ли это?

— Ты, Гагик, иди в пещеру, — сказал он. — Раздуйте там огонь, приготовьте посуду и шампуры. А когда мы придем, будем обед готовить. Ну? Что ты застыл?

— Но как же без меня? — взволновался Гагик.

— Как-нибудь управимся, — улыбнулся Ашот.

И Гагик охотнее, чем когда-либо, подчинился Ашоту.

Ашот и Асо поднялись на выступ, где только что пировал барс. Зверь пожрал печень, сердце и ляжки своей жертвы, а остальным, видимо, собирался поужинать.

Асо ухватился было за рога и потянул тушу животного вниз, но Ашот остановил его.

— Нельзя! Барс за нами по следу придет, — шепнул он.

И, взяв топор, он отсек объеденные хищником части, а нетронутые — голову, грудь и лопатки — взвалил себе на плечи. Потом он знаками показал Асо, чтобы тот заметал их следы огнем и дымом.

Они шли, с замиранием сердца оглядываясь назад: не спохватился ли барс. И в то же время оба были счастливы: ведь они несли домой половину туши! Ашот даже согнулся под тяжестью своей ноши. Асо тщательно заметал следы. В руке у него жарко пылала головешка. И эта предусмотрительность оказалась вовсе не лишней. Опасность пришла, хотя и не с той стороны, откуда ее ожидали.

Не дошли еще Ашот и Асо до своей пещеры, как откуда-то сверху до них донесся грозный рев, и какой-то бурый зверь, ломая кусты, сбрасывая снег и камни, скатился с крутизны вниз.

— Асо, подними головню! Размахивай! — закричал Ашот и сбросил ношу с плеч.

Но в этот же момент медведь оказался рядом с мальчиком. Ухватив Ашота за полу, он сбросил его в кучу снега и, не глядя ни на него, ни на мясо, с зычным ревом продолжал скатываться по склону. Иногда он поднимался на задние ноги, кувыркался, подпрыгивал, свертывался кольцом, просовывал голову меж задних ног и, превращаясь в шар, снова катился вниз. Он был пьян и добр, как иной раз бывает добр и пьяный человек… Кто-кто, а уж айгедзорцы-то хорошо знают, что у того, кто пьет много маджара да еще заедает его большим количеством винограда, сок его начинает бродить, кипеть в желудке.

— Что делать? — прошептал Асо, продолжая машинально размахивать головешкой.

Мальчик переменился в лице, ноги дрожали. Не меньше был испуган и Ашот. Однако по всему поведению медведя и по резкому запаху вина он сразу понял, что мишка «хватил» через край. Иначе мог ли он позабыть и об осторожности, свойственной медведям, и об опасности?

— Давай напугаем его. Зажги траву, — сказал Ашот.

Они собрали сухую траву, чертополох, головней подожгли их, и Ашот укрепил на своем копье пылающий сноп.

Медведь, устав, по-видимому, от своих кувырканий, сидел чуть пониже ребят и, покачивая головой, что-то бормотал.

Ашот заорал: «Го-гооого»! и бросил в него огненное копье. Тот отчаянно заревел и бросился бежать. Запах горящей шерсти донесся до мальчиков.