Щупальца веры - Николас Конде

Кэл взглянул на одного из полицейских.

— Что с ней случилось? Что она говорит?

— Кто знает? — ответил полицейский, — Мы приехали по вызову. Мы здесь не для того, чтобы изучать испанский язык.

Кэл посмотрел вокруг в поисках мужчины, который привел его, но его больше не было в комнате. Повернувшись назад к Кармен Руис, он стал на колени рядом с ней, положил руку ей на плечо и слегка потряс ее.

— Пожалуйста, Кармен. Постарайся сказать мне.

— Кристофер… sieño… он слышит…

Ее голос постепенно затих, и затем она издала слабеющий крик в тот момент, когда какая-то ужасная боль пронзила ее. Она открыла глаза, но они были тусклыми и затуманенными. О Боже, подумал Кэл, она действительно умирает.

Ее губы еще что-то прошептали — что-то похожее на «место» и «дорога». Кэл наклонился поближе, приложив свое ухо к ее губам.

— Повтори это, Кармен.

— …bromista…[16]

— Кармен, я не понимаю, ты должна…

— El engañador…[17] bromista… — Шепот ослаб, глаза ее стали еще более тусклыми. Кэл даже не был уверен в том, что она его узнала.

Внезапно из другого конца квартиры послышался шум, и через секунду два молодых фельдшера в белых халатах были уже в спальне. Один держал в руках черную медицинскую сумку, а другой — маленький черный чемоданчик. Они подошли к кровати, оттеснив в сторону Кэла и двух полицейских. Фельдшер с сумкой большим пальцем оттянул веко Кармен и внимательно посмотрел на ее значок. Это был молодой длинноволосый блондин, но в его голосе не было и тени сомнения, когда он взглянул на своего напарника и сказал:

— Она в шоке. Состояние критическое.

Второй фельдшер, маленький и смуглый, рванул ворот платья Кармен так, что полетели пуговицы, и прижал к ее груди стетоскоп. Слушал он очень недолго.

— У нее аритмия, — сказал он, — сердце пляшет румбу.

— Дефибриллятор? — спросил блондин.

Фельдшер со стетоскопом утвердительно кивнул, наклонился над принесенным им чемоданчиком и откинул крышку. Там был какой-то электрический прибор с циферблатами и ручками настройки. Он обшарил взглядом комнату, ища розетку, затем так поспешно отодвинул ночной столик с лампой, что тот опрокинулся, и фарфоровый корпус лампы разбился вдребезги. Он включил прибор в сеть, достал из другого отделения чемоданчика нечто похожее на электрический миксер без венчиков, от которого к прибору тянулись длинные провода. Затем он повернул одну из ручек настройки, и аппарат загудел.

Кэл стоял, потрясенный этими манипуляциями фельдшеров. Все происходящее было нелогично и нереально. Зачем он здесь торчит, наблюдая, как умирает Кармен Руис?

Один фельдшер схватил руки Кармен и прижал их к матрацу, а второй приставил к ее груди дефибриллятор.

— Готово? — спросил он. Его напарник кивнул и повернул рычажок.

Тело Кармен дернулось и замерло. Конвульсия была такой сильной, что тело на дюйм или два подбросило над кроватью.

Прибор отключили, и тело расслабилось. Фельдшер, державший Кармен за руки, наклонился над ней и приложил ухо к ее груди. Затем он покачал головой.

Прибор включили снова.

— Ничего, — сказал блондин, пытавшийся расслышать ее сердцебиение. Маленький смуглый фельдшер снял с нее дефибриллятор, затем взобрался на кровать и, встав на колени над телом, с силой ударил кулаком по грудине.

Полицейские, до сих пор спокойно наблюдавшие за происходящим, тревожно взглянули на Кэла.

— Оставим их с ней, — сказал один из них, и они вышли из комнаты вслед за Кэлом.

В коридоре стоял низенький мужчина, который привел сюда Кэла.

— Что она вам сказать? — умоляюще спросил он.

Кэл помолчал. Это, наверно, муж Кармен, подумал он.

— Я не понял ее, — ответил Кэл, — что-то вроде culebras… sueño…[18]

— Culebras, si, sueño, — уверенно подтвердил мужчина, не переводя.

В гостиной группа стариков и детей все еще не расходилась. Казалось, что они давно примирились с этой смертью и все это время ждали, когда начнутся похороны.

Кэл подошел к одному из полицейских, который уже надевал куртку.

— Вы больше ничего не можете мне рассказать?

— Женщине потребовалась неотложная медицинская помощь, — устало сказал полицейский. — Это все, что нам известно, и я не уверен, что нам удастся узнать об этом побольше, пока мы не найдем кого-нибудь, понимающего по-испански.

Кэл медленно прошел по коридору, спустился по лестнице и вышел на улицу.

Расстроенный, он присоединился к толпе, окружившей машину «скорой помощи» в надежде увидеть, что произойдет дальше. Ему не хотелось уходить, поставить на этом точку, так и не узнав, зачем его позвали к умирающей.

Через десять минут блондин вышел из подъезда и подошел к открытой задней двери машины «скорой помощи». Кэл поспешил к нему.

— Вам удалось ее спасти?

Фельдшер повернулся к Кэлу, держа в руках объемистый сверток из черного винила, который он достал из машины.

— Если бы удалось, зачем бы мне это понадобилось? — ответил тот, показав Кэлу сверток.

— Что с ней произошло?

Фельдшер захлопнул дверь машины и начал подниматься по ступенькам.

— До вскрытия тела невозможно ничего сказать. Пока что все, что полицейские могут вытянуть их тех, кто наверху, это какая-то идиотская история о том, что она считала, будто ее поедают живьем.

Кэл изумленно уставился на него.

— Поедают?

— Да. Изнутри, — сказал фельдшер. — Змеи. Утром у нее заболел живот, и она почему-то подумала, что ее желудок наполнен змеями, поедающими ее изнутри. — Он остановился у дверей. — Я полагаю, что это могло случиться…

— Что? — не веря своим ушам, переспросил Кэл. — Не можете же вы и вправду…

— О нет, конечно, не на самом деле, — прервал его медик. — Но бывают случаи, когда люди внушают себе такие вещи. Если именно это с ней произошло, то есть она в самом деле в это поверила, у нее мог развиться смертельный психогенный шок. — Он издал печальный сухой смешок и, мотнув головой, отбросил со лба свои гладкие белокурые волосы. — Бедная женщина буквально до смерти напугала себя, — добавил он и исчез в подъезде, небрежно перекинув через плечо мешок для тела.

Кэл дошел до угла улицы и остановился; он был потрясен и не знал, куда идти. Домой? Сидеть в саду и читать? Прелестно. Тебя вытащили из дома с небольшим поручением посидеть у постели женщины, умирающей странной смертью, а когда все кончилось, ты снова волен вернуться к прерванным занятиям.

Но ему необходимо было узнать, зачем она послала за ним.

Он пошел было в центральную часть Челси, собираясь купить словарь испанского языка. Но, проходя мимо бакалейной лавки, заметил в витрине выведенные золотой краской буквы объявления: