Пурпурный рассвет. Эпидемия - Руслан Темир

Надо ехать как можно южнее. И ехать уже довольно скоро, потом погода испортится: осень, дожди, будет намного сложнее. Сначала думал о Кубани, но потом вспомнил что границ больше нет, так что лучше еще дальше, туда где тепло. Я бы вообще на родину свою поехал, историческую. — Выложил все факты Эмиль.

— Это которую?

— В Израиль. Там тепло, зимы вообще почти нет. Море рядом, рыба есть. Сельское хозяйство очень развито, бери и сажай, и урожаи круглый год. Жить там в разы проще. Командой ехать намного легче. Взять две машины, если одна сломается, вторая всегда на подхвате. По пути можно еще выживших собрать.

— Есть в твоих словах умные вещи, старик. Подумаю над этим. Но сейчас хочу залезть в душ, пожрать и рухнуть в бассейн. Так что извольте. — Саша склонился в глубоком реверансе, передразнивая Эмиля.

Забрав девочку, поднялся на второй этаж. Женю поселил в гостевую спальню. Девочка, увидев свою новую кровать, огромную двуспальную, с белым резным оголовьем, удивительно раскрыла глаза. Выдал ей полотенце, спросил умеет ли сама купаться. Девочка ответила утвердительно, и он оставил ее одну, осваиваться. Сам добрался до своей спальни, где все было так же, как и в последний приезд. В шкафу висят запасные вещи, по большей части спортивные костюмы и легкие летние для пикников, несколько костюмов на случай праздников. Залез в душ и блаженно стоял под струями воды не меньше получаса, смывая с себя усталость и боль последних дней. Возникло желание надраться ночью вдрызг, и пофиг на мелкую и этого старика, он у себя дома и может делать все, что захочет.

[1] Екатериновка — Элитный коттеджный поселок на Рублевском шоссе.

Часть 3. Глава 3. Вадим

28 июня.

8.07 по московскому времени

Юля лежала в постели и бороздила просторы сети. Больше занять себя и убить время ожидания было нечем. Сегодня должны были выехать на поиски нового жилья, с трудом себе представляла, как это будет проходить. В квартире уютно, не очень хочется покидать это маленькое убежище. Но Вадиму доверяла, так что в вопросах обустройства жизнедеятельности полностью положилась на него. Интернет начал работать все хуже и хуже, скорость упала, часть сайтов перестала загружаться. Скорее всего что-то случилось с серверами, может там, где они стоят уже отключили электричество. Социальные сети избегала, слишком много напоминай о прошлом, о Вове, о родителях, вообще о жизни, которая была до эпидемии. Она скучала, по друзьям, по посиделкам, по походам в торговые центры, по поездкам на шашлыки, по уютным вечерам за любимыми сериалами, по еде в любимых кафешках. Понимал, что ничего этого уже не будет. За одну неделю вся ее жизнь, как и жизнь всего человечества, перевернулась с ног на голову. Беззаботное существование в теплице общества превратилось в суровую реальность выживания единиц. Если раньше человек был маленькой шестеренкой в большом механизме, мог выполнять одну простую функцию, и за счет этого выживать — продавать вещи в магазине, делать фотографии, писать программы, стоять у станка на заводе, то теперь каждый обязан быть самодостаточным механизмом, чтобы просто выжить. Раньше ты знал, что рядом есть врач, к которому можешь обратиться, если нездоровиться; есть сантехник, электрик которых можно вызвать на дом; продукты просто лежат в магазине на полках, приди и купи. Доступность обесценила многие важные и жизненно необходимые профессии. Врачи в России получали копейки, а за сантехниками и электриками вообще закрепился стереотип вечно пьяных быдловатых работников. Зато менеджеры высшего звена, коммерсанты, банковские служащие, артисты и музыканты стали высшим сословием, зарабатывая миллионы. И что теперь будут делать они? Кому нужно умение быстро говорить слова под бит или навыки торговли на бирже? Сейчас, если ты умеешь вырвать зуб, зашить рану, вырезать аппендицит или запустить генератор и запитать электричеством жилой дом, то ты становишься на вес золота. Как же быстро поменялись ценности.

От размышлений отвлекли странные звуки из комнаты Вадима. Девушка поднялась с кровати, выключила ноутбук, и тихонько, на цыпочках вышла в коридор. Темно, все двери в комнаты закрыты, лишь из кухни проникает немного дневного света с фиолетовым оттенком. Волкодав, тихо посапывая, спит возле входной двери. Услышав Юлю, он приподнял морду, посмотрел на нее, и не увидя ничего интересного, опустил голову обратно. Юля прислушалась — звуки шли из спальни Воеводова. Тяжелое дыхание, натужное, через зубы, как будто человеку плохо.

— Вадим? — Юля постучала в дверь, но никто не ответил. — Вадим, с тобой все хорошо?

И опять без ответа, лишь сопение.

«А вдруг у него симптомы болезни, и он лежит в бреду, умирая от температуры?»

Она не выдержала, рывком открыла дверь и застыла на пороге. Вадим лежали на скамейке, головой к ней, голый по пояс, и жал от груди гантели. В ушах торчали наушники, и до нее доносились звуки тяжелой музыки. Все его тело покрыто каплями пота, скорее всего занимался не меньше часа, просто она не слышала до этого, поглощенная размышлениями. Юля засмотрелась на его торс. Вадим постоянно носил широкие футболки, или даже кофту, скрывающие телосложение. Сейчас же она видела, как мускулы, налитые кровью от упражнений, перекатываются под кожей, вены узором корней опоясывают руки. На плече большая черно-белая татуировка славянского война в кольчуге, лысого, с чубом на макушке и длинными усами. Вадим не заметил девушку, полностью поглощённый тренировкой. Девушка спешно ретировалась из комнаты, застыдившись своего ступора. Вернулась к себе в комнату и опять включила лэптоп, стараясь найти хоть какую-то полезную информацию, хотя сама не понимала, что для них может быть полезным.

Через полчаса услышала, как Воеводов вышел из комнаты и в душе зашумела вода. Воспользовавшись моментом, прошмыгнула на кухню и принялась готовить завтрак. Через десять минут квартиру наполнил запах жаренных гренок и свежего кофе.

— Привет. Пахнет вкусно. Как спалось сегодня? — Вадим зашел на кухню, принеся с собой волну аромата геля для душа.

— Привет. Да не очень. Как и все последние дни. Опять Вова снился, и солдат из больницы. Кошмары всякие. Еще не скоро к нормальному сну вернусь. А ты как? Голодный? Гренок нажарила, и ветчины. Любишь? — Затараторила Юля, до сих смущенная от своего вторжения.

— Завтрак, главная еда за день. Я уже давно бессонницей мучаюсь, сплю по три-четыре часа в день, и то только на рассвете. — Ответил Вадим, усаживаясь за стол.

— Ты это, прости. Я услышала, что у тебя в комнате происходит что-то. Постучалась, позвала тебя, но, когда ты не ответил, испугалась, что ты заболел, зашла. —