Кевларовые парни - Михайлов Александр Георгиевич

ТТ, изъятый у Кузина, а также самодельный, но вполне приличный глушитель и патроны с уменьшенным пороховым зарядом сейчас находились на баллистической экспертизе.

Котелкин перевернул кассету и положил перед собой чистый лист бумаги.

«Я понял, что отступать некуда: везде найдут, а потому согласился. Честно говоря, последнее время Логинов и мне не внушал доверия. Он стал нервным, много пил, после чего бывал агрессивным и злым. Под влиянием нервного напряжения плохо контролировал свои слова.

Что произошло на улице, могу лишь догадываться. Скрывшийся за бетонной перегородкой Нефедов не мог видеть, кто стрелял по Логинову от подъезда, а потому открыл огонь.

Не исключено, что выстрелы он отнес на мой счет, хотя звук ТТ с глушителем очень легко отличить от автоматной стрельбы.

Да, забыл сказать, что Нефедов разработал мне легенду поведения, которой я и придерживался все время в СИЗО. Прошу рассматривать мои показания как чистосердечное раскаяние».

Котелкин облегченно вздохнул. Не откладывая дело в долгий ящик, он решил сразу допросить Нефедова. Сделать это немедленно оказалось сложно: был банный день, а потому следователю пришлось ждать окончания водной процедуры. Пользуясь паузой, Петр Иванович достал бутерброд и, вскипятив чай, еще раз перечитал материалы дела.

После бани и холодного душа новых улик Нефедов стал не менее откровенным. Отступать и ему было некуда: он еще не знал, что его пуля не задела жизненно важные органы и не могла быть причиной смерти Логинова.

«Я полностью подтверждаю сказанное Кузиным, но хочу добавить, что человеком, который заказал покушение на Квилидзе, Логинова и Кузина, был Геннадий Чифанов по кличке «Сухой». Как мне известно, он является лидером Сущевской группировки. Именно Чифанов просил распространить версию, что организатором покушений на Квилидзе и Энгельсгарда был человек по кличке «Кувалда». Он сказал, что Кувалда сейчас в Турции, а потому перепроверить эту информацию вряд ли удастся.

Как мне стало известно от телохранителя Чифанова по имени Николай (кличка «Рябой»), Квилидзе своими действиями сорвал крупную «нетрадиционную» сделку, спугнув и поставщиков и покупателей. Что за сделка, Рябой не сказал, подчеркнув только, что на многие миллионы долларов. Первый раз я встретился с Чифановым в ресторане «Закарпатские узоры». Он там бывает довольно часто, но всегда в сопровождении телохранителей».

Несколько бригад оперативных работников госбезопасности и московского РУОПа рассредоточились в районе Абельмановской заставы.

Неприметные на первый взгляд легковушки окружили плотным кольцом «Закарпатские узоры», в переулках угадывались темные силуэты микроавтобусов с просевшими от груза рессорами.

Этот ресторан вот уже который месяц был постоянным местом сборов и разборок местной и заезжей братвы. Несмотря на то, что рейды, которые проводила милиция, приучили постоянных посетителей к систематическим проверкам, место будто медом было намазано. Впрочем, проверяющим попадалась всякая мелочь. Солидные клиенты ничего противозаконного с собой не носили.

Месяц назад до этой операции под одним из столиков ресторана была обнаружена адская машина большой взрывной силы. Ее действие было остановлено за три минуты до сокрушительного взрыва. Взрывотехники Министерства безопасности потом долго с ужасом вспоминали об этом разминировании…

Несколько раз здесь задерживали и Сухого, однако, после нескольких часов волынки в околотке, неизменно отпускали. Его наглая ехидная физиономия, по мнению кипящих от бессилия оперов, давно требовала серьезной реставрации, однако оперские руки всякий раз оказывались коротки. И оттого любой контакт с Сухим вызывал приступ мотивированной, но безысходной злости. А потому на данную операцию команда подобралась соответствующая и с соответствующим настроем. Им было что сказать Сухому.

Ни дома, ни на даче Чифанова установить не удалось. Домашний телефон стоял на автоответчике, который терпеливо записывал приветы и глупые шутки приятелей Сухого.

Адмирал демонстрировал спокойствие и сосредоточенность. Он проверял связь, периодически вызывал посты, звонил по радиотелефону в Управление, пытаясь получить хоть какую-то информацию о Чифанове. Несмотря на то, что все делалось с колес и почти без подготовки — два часа на сборы, — операция, по мнению Адмирала, была продумана до деталей. Учитывая возможное вооружение противника, ударную силу воплощал РУОП: по негласному договору, бандой Сухого занимались они. Адмирал с командой брал остальных. Блокирование также осуществлялось РУОПом. Местных товарищей не привлекали по известным причинам.

Около одиннадцати бригада наружного наблюдения отфиксировала две машины «Мерседес-300», летящие от Курского вокзала в сторону Абельмановской заставы.

В микроавтобусах зашевелился народ, подтягивая ремни на бронежилетах, вгоняя магазины в автоматы, надевая каски.

Урок, полученный во время засады, не прошел даром. Сегодня команда Адмирала была упакована по полной программе. Под костюмами «Тень» — темными, хорошо маскирующими в условиях вечернего города — торсы облегали жилеты класса «Модуль-3М», удобные и легкие. Всего шесть килограммов, а держат пулю ТТ со стальным сердечником. (В силу дешевизны и простоты приобретения это оружие стало очень популярно среди братвы; каналы контрабанды из Прибалтики регулярно пополняли наш рынок пистолетами китайского производства.) Под ногами лежало изделие «Фонтан» — дань печальной славе заведения.

Оживился эфир. По станциям РУОПа и чекистов прошла команда «Внимание!». Адмирал надел шлем «Сфера», подключил лингафон. Захлопали затворы автоматов, бойцы натянули кожаные перчатки без пальцев — подарок иностранных коллег. В руках у некоторых — винторезы «Вал», проверенное и надежное оружие.

«Мерсы» приблизились, сделали поворот и почти припарковались около ресторана, как вдруг со встречной полосы, срезая сразу два ряда, вылетела белая «Тойота». Завизжали тормоза, и на глазах оторопевших оперов по «Мерседесам» хлестнули очереди из двух автоматов. Весь сценарий захвата Сухого в ресторане полетел к черту.

Десятки посторонних, случайных людей находились в зоне обстрела. По исключительно московской привычке некоторые останавливались, с удивлением смотрели на происходящее и замирали, не предпринимая попыток уйти в укрытие… Невероятный феномен отсутствия чувства самосохранения. А автоматы били в упор, через стекла, через двери. Одна из машин подпрыгнула на лопнувших шинах и села на металлические ободья.

Мастер первым сообразил, что надо делать. Он включил заднюю скорость и ласточкиным хвостом бросил багажник своей машины поперек движению. Руоповский «жигуленок» блокировал «Тойоту» сзади. Сержант в черном комбинезоне, открыв дверь, буквально распластался по мокрому асфальту, уходя от рикошета. Но и водитель преступников был не промах — он рванул с места, буквально в миллиметрах разошелся с троллейбусом и машиной Мастера, сделал вираж, пересек трамвайные пути и понесся в сторону Волгоградского проспекта.

Как назло, почти всю ширину проезжей части занимало ограждение дорожных работ, и, объезжая его, машины погони потеряли скорость. Дед выскочил на тротуар, безжалостно коверкая диски, и полетел взбесившейся стальной птицей — хлопая крыльями, стуча подвеской, гремя железяками в багажнике. Он чудом уворачивался от столбов, урн, скамеек, палаток и прохожих. Наиболее прыткие пешеходы кубарем летели на газон из-под колес взбесившегося «жигуля».

Неожиданно из ворот выехала машина, перегораживая дорогу. Дед, резко вильнув, пошел юзом, и его вынесло на проезжую часть. Просвистев под носом трамвая, звенящего в сторону «Узоров», он влепился в стоящий у противоположной обочины грузовик.

Кувалда лежит на топчане, и молоденькая мулатка из обслуги отеля втирает в распаленную неохватную спину клиента русское народное средство от загара — кефир. Кувалда морщится от боли, но душа его спокойна. На письменном столе лежат, радуя глаз, фотографии похорон Сухого, греет душу известие о начале большого дела в Германии. Только что его друг и товарищ, еврей, а ныне «новый русский» Рубин стал членом правления совместного предприятия. Все складывается как нельзя лучше.