Последняя песня - Николас Спаркс

Чуть подальше в воде резвилась стая морских черепах. Уви­дев это впервые, Ронни была потрясена. Теперь они стали пос­тоянной частью пейзажа, и она будет скучать по ним, когда вер­нется в Нью-Йорк и решит, что хочет делать в жизни. Возмож­но, как Джона, заболеет мультиками и станет смотреть их вверх ногами. Или станет зависимой от компьютерных игр — от «Гейм бой» например.

— Как насчет того, чтобы пригласить тебя на ужин?

— О'кей.

— Или пойдем на танцы?

— А может, сыграем в «Гитар хироу»? — Джона часами иг­рал в нее. Да и Рик тоже. Всякий, у кого не было собственной жизни, с ума сходил по этой игре.

— Звучит неплохо.

— А как насчет такого: мы раскрасим лица и попытаемся вызвать древних богинь инков?

Подсаженная на игры как на иглу, она, вероятно, и через во семь лет, когда Джона уже пойдет в колледж, будет жить с матерью.

— Все, что пожелаешь.

Уилл рассмеялся, и только тогда она очнулась.

— Ты что-то сказал?

—           Твой день рождения. Я пытался узнать, как ты хочешь его отпраздновать, но, очевидно, ты давно улетела в страну фанта­зий. Мы расстаемся в понедельник. А я хочу сделать для тебя что-то особенное!

Она думала об этом всю дорогу до дома, в который раз ма­шинально отметив, каким убогим он выглядит на этом отрезке пляжа.

— Знаешь, что мне на самом деле хочется?

Это случилось не в ее день рождения, а двумя ночами позже, в пятницу, двадцать второго августа. Весь штат «Аквариума» вместе с волонтерами стал готовить канавки, чтобы черепашки благополучно добрались до воды.

Ронни и Уилл помогали разравнивать песок в канавке, ве­дущей в океан. Остальные натягивали ограждающую ленту, что­бы держать толпу на почтительном расстоянии. Отцу и Джоне было позволено пройти за ограждение, и они стояли в стороне, чтобы не мешать рабочим.

Ронни понятия не имела, что ей делать, однако твердо зна­ла, что нельзя подходить близко к гнезду. Экспертом она, естест­венно, не была, но когда надевала костюм пасхального яичка, люди предполагали, что ей, как служащей «Аквариума», полага­йся знать все. За последний час она ответила не меньше чем на сотню вопросов. И была очень довольна, что сумела запомнить все, что рассказывал Уилл о черепахах. Кроме того, она радовалась, что нашла время прочитать карточку со сведениями, предназначенными для посетителей «Аквариума». Почти все, что хотели знать люди, было напечатано там черным по белому, но,наверное, легче спросить, чем глянуть на карточку, которую она держала в руке.

Кроме того, это помогало скоротать время. Они провели здесь уже несколько часов, и хотя все были уверены, что чере­пашки вот-вот начнут вылупляться, Ронни все еще сомневалась. Плевать черепахам на то, что дети устали и что кто-то должен рано вставать, чтобы утром идти на работу.

Ей почему-то казалось, что здесь соберутся человек шесть, а не сотни людей, толпившихся за оградительной лентой. И ей не слишком нравилось, что из таинства устраивают цирк.

Она уселась на дюне. Тут же подошел Уилл.

— Что ты об этом думаешь? — спросил он, показывая на гнездо.

— Еще не уверена. Пока что ничего не случилось.

— Осталось недолго.

— Мне все так говорят.

Уилл устроился рядом.

— Юный кузнечик, тебе пора учиться терпению.

— Я терпелива. Просто хочу, чтобы они вылуплялись по­скорее.

— Моя ошибка, — рассмеялся он.

— Тебе не нужно работать?

— Я всего лишь волонтер. Это ты работаешь в «Аквариуме».

— Да, но мне не платят за проведенное здесь время, а фор­мально, поскольку волонтер ты, следовало бы немного постоять у ограждения.

— Позволь предположить: половина собравшихся спраши­вают, что происходит, а вторая — задает вопросы, ответы на ко­торые есть на карточке.

— Угадал.

— И тебе это надоело.

— Скажем так: это не так весело, как мой именинный ужин.

Уилл повел ее в уютный итальянский ресторанчик. И купил серебряную цепочку с серебряной подвеской-черепашкой, которую она полюбила и носила с тех пор.

— Откуда ты узнаешь, что уже почти пора?

Уилл показал на директора «Аквариума» и одного из био­логов.

— Если Эллиот и Тодд начинают волноваться, значит, уже скоро.

— Весьма научное объяснение.

— О, вполне. Поверь, я не шучу.

— Не возражаешь, если я посижу с тобой?

Уилл ушел, чтобы принести из грузовика фонарики, а к Ронни приблизился отец.

— Можешь не спрашивать, па. Конечно.

— Не хотел тебя беспокоить. Ты вроде как занята своими мыслями.

— Просто жду, как все остальные, — заверила она, подви­нувшись, чтобы дать ему место. За последние полчаса толпа за­метно выросла, и она тихо радовалась, что отца пропустили за ограждения. Последнее время он выглядел совсем измучен­ным.

— Представляешь, в детстве я ни разу не видел, как вылуп­ляются черепашки.

— Почему?

— Тогда это казалось вещью обыденной. Иногда я натыкал­ся на гнездо, несколько минут любовался яйцами и шел дальше. Только один раз набрел на такое, в котором черепашки уже вы­лупились. Увидел пустую скорлупу, но для меня все это было частью повседневной жизни. В любом случае, бьюсь об заклад, ты такого не ожидала, верно? Чтобы пришло столько людей?

— Ты о чем?

— Вы с Уиллом каждый день присматривали за гнездом, охраняя его. И теперь, когда такое волнующее событие вот-вот произойдет, тебе приходится делить его с остальными.

— Ничего страшного. Я не возражаю.

— Даже чуточку?

Она улыбнулась. Поразительно, как хорошо отец ее знает!

— Как продвигается твоя песня?

— Еще работать и работать. Я, наверное, написал сотню ва­риантов, но все не то. Конечно, это бессмысленные экзерсисы, если я до сих пор не понял, что нужно сделать, и, возможно, не пойму, но это дает мне возможность чем-то заняться.

— Я видела витраж сегодня утром, он почти готов.

— Почти, — кивнул отец.

— Они уже знают, как его установить?

— Нет. Все еще ждут денег, чтобы до конца восстановить церковь. Не хотят устанавливать витраж, пока все не будет гото­во. Пастор Харрис боится, что какие-то вандалы могут швыр­нуть в него камнем. Пожар сделал его крайне осторожным.

— Возможно, на его месте я тоже была бы осторожна.

Стив вытянул ноги, но тут же поморщился и снова согнул.

— Что с тобой? — встревожилась Ронни.

— Просто много времени провожу на ногах. Джона требует, чтобы до его отъезда витраж был закончен.

— Он прекрасно провел лето.

— Ты так думаешь? — улыбнулся отец.

— Вчера он сказал, что не хочет возвращаться в Нью-Йорк. Мечтает остаться с тобой.