Сафари для победителей - Артем Каменистый

Вступила в дело танкетка — из раструба огнемета вырвался поток пламени. По раздачу угодило несколько упырей — потеряв интерес к бою, они начали кататься по земле, пытаясь сбить пламя. Перед бойницей пролетело тело солдата — почему-то упал с брони. Граций, догадываясь о причине, припал к смотровой щели в переднем скосе основания башни. Так и есть — мерзавец Раррик стоит все там же, продолжая стрелять. При жизни он обращался с винтовкой неплохо, и смерть это не изменила. Ответная пальба его не смущала — он удобно устроился, присев на колено, и удары винтовочных пуль упыря лишь пошатывали.

— Проклятье! Эттис! — советник толкнул капитана вбок, указывая вперед.

Тот, оценив ситуацию, взялся за дело всерьез — на Раррика начали наводить орудие главного калибра. Но этот дохлый негодяй и после смерти сохранил инстинкт самосохранения — поспешно сиганул в кусты. Взрыв, прогремевший посреди тропы, не успел разорвать его в клочья. Теперь ситуация даже ухудшилась — он продолжил стрельбу из чащи, постоянно меняя позицию. При этом целился не только по солдатам на броне, но и по пулеметным бойницам. Бесконечно это продолжаться не может: или у него закончатся патроны, или он перебьет всех.

Неприятности прибавлялись — некоторые из упырей, следуя примеру Раррика, взялись за трофейные винтовки. Они пока не стреляли — бестолково дергали затворами, распали патроны, пытались наводиться на танк. Но это пока — возможно, через несколько минут освоятся с непривычным оружием, и тогда…

Странно — дракон ведь защищен рунными амулетами от любых проявлений враждебной магии. Почему они не убивают распоясавшихся упырей, а лишь пугают?! Вот и верь после этого в величие боевых машин…

Проклятая самоходка — сделала один удачный залп и замерла без движения! Они там что: грандиозный успех празднуют?!

Когда пуля, просвистев над ухом Грация, несколько раз срикошетила от стенок отсека, лишь чудом никого не задев, советник принял решение:

— Уходим! Рывок вперед! Если деревья загородят путь — на полном ходу сносим самые тонкие! Пусть даже с тропы придется съехать! Они нас здесь доконают!

— Но это опасно! Танк не инженерная машина — можем застрять!

— Ходу сказано!!! Главное не врежьтесь в одну из этих елок-переростков!!!

Дальнейшее Граций воспринимал смутно — танк рванул вперед, быстро набирая скорость. Наверное, пошел на самой быстрой передаче. Гусеницы сминали кустарники, броневые листы сносили молодую древесную поросль. Несколько раз машина всем своим немалым весом крушила серьезные препятствия. Дракон шатался будто пьяный, под ногами советника то и дело с натугой скрежетали натруженные механизмы — того и гляди лопнут от перегрузки. Экипажу при этом приходилось несладко — немало новых шишек и синяков заработали.

Граций уже начал думать, что проклятый лес, кишащий ходячими мертвецами, никогда не закончится. Видимо очередное местное проклятие — темные боги решили, что гусеницы большее зло, чем копыта, и выпускать святотатцев отсюда нельзя. Но тут в бойнице резко посветлело — дракон вырвался на открытое место. Отлично — здесь у него все козыри! Тварям вроде Раррика теперь не подобраться — не смогут в упор стрелять по уязвимым местам.

Откатив пулемет на себя, опустил рычаг ступора, дождался, когда оружие мягко опустится, припав к стене, высунулся из бойницы. Первым делом посмотрел наверх, считая уцелевших солдат. Насчитал лишь двоих — судя по вытаращенным глазам, они сами в это до сих пор еще не поверили. Остальных снесло пулями Раррика и ударами древесных веток — к их несчастью, уходить из леса пришлось очень неаккуратно.

Взглянул вперед — высокая гора аккуратным конусом прикрывает от северных ветров маленький поселок. Скорее даже городок — причем все здания каменные. Отсюда даже можно подумать, что он обитаем — выглядит все аккуратно и ухожено. И никакого леса — повсюду чуть всхолмленная пустошь, поросшая чахлой травой.

Великолепно — нежить никогда не вылезет на открытое место в столь солнечный день. Погода впервые за всю операцию смилостивилась над советником.

Обернулся назад. Недовольно поморщился — танкетки не видно. Или упыри сумели добраться до экипажа (учитывая сломанный люк, не столь уж невозможный вариант), или не выдержала темпа, заданного драконом, и сломалась где-то в лесу. Оба варианта равнозначны по последствиям: в живых мертвецы там никого не оставят.

Хотя, если вспомнить светлого Энниля — он сумел спастись, укрывшись как раз в танкетке. Но если экипаж сумеет повторить его достижение, Грацию он все равно уже не будет полезен — какой советнику прок от сбрендивших солдат? Одного вполне достаточно…

Заметив движение, уставился на тень, скользящую по пустоши. Потом догадался взглянуть вверх — гигантский самолет Энжера кружился над окрестностями городка, явно готовясь к посадке. Шум авиационных двигателей перебивался ревом дракона, потому и не заметил аэроплан сразу.

Проклятье! Граций просил его подождать с перебазированием до вечера, пытаясь удержать прогрессора как можно дальше от рискованных дел.

Неусидчивый тупой старикашка!

Вновь посмотрел в сторону городка. Если глаза не обманывают, над одним из домов развивается флаг КСС — Видимо солдаты расположились именно там. Грацию надо бы туда побыстрее попасть — узнать новости. Но и Энжера встретить тоже надо — убедиться, что с самолетом все в порядке.

Разрываясь между желаниями, он все же выбрал последнее — Энжер, хоть и потерял от старости страх, остается ценнее всех принцев и посохов мира:

— Эттис — едем к месту посадки. Видите, куда самолет снижается?

— Господин Граций — у нас возникла серьезная проблема. Эта гонка наделал неприятностей — за танком масляный след остается. Мы масло теряем быстро — надо срочно посмотреть, в чем дело, иначе беда будет.

— Тогда на повороте высадите меня и Феррка — мы до самолета пешком доберемся. А сами пойдем к тому дому, над которым флаг. И вы как сможете, езжайте туда же. Наверняка наши солдаты там укрепились, и вы в безопасности сможете заняться ремонтом.

Когда-то в этом месте кипела жизнь. Крупнейший религиозный центр севера Наксуса — легендарный Номмус.

Проклятый Номмус…

Не всегда он был проклятым — раньше это место считалось благословенным. Единственное место, достойное стать центром проведения всех ритуалов единения трех миров — в том числе и самого главного. Это принесло Номмусу всемирную славу.

И это же привело к проклятью…

Семьдесят лет прошло с тех пор, как здесь последний раз ступала нога человека. Даже алчные охотники за золотом не отваживались приблизиться к храмам проклятого города — никому не хотелось получить личную долю проклятия в придачу к возможности обогатиться.

Сегодня все изменилось.

Сначала в Номмус пришли всадники — драгуны, стрелки, саперы и артиллеристы — остатки войска у Грация разномастные. Первым делом они выслали несколько патрулей в сторону тропы — надо срочно перекрыть ее густой сетью: пусть дожидаются подхода прытких беглецов. Затем занялись обустройством лагеря. Выбрали на окраине подходящий дом — бывшая гостиница для паломников. Двор обнесен высокой изгородью из камней, скрепленных глинистым раствором — это не помешает в случае нападения. Крыша провалилась, но пол на втором этаже уцелел — лиственничные плахи могут прослужить не один век. Солдат у советника осталось немного — места хватит для всех. Особенно порадовала кухня с работоспособной печью — бойцы тут же занялись приготовлением горячего обеда.

Настроение их резко повысилось после того, как вернулся один из дозоров. Вернулся не с пустыми руками — они притащили пленников: мальчишку и омра. Никто не сомневался, что это именно те, кого так давно разыскивают, но для порядка привели Энниля — ведь в первоначальном приказе было сказано, что ребенка надо первым делом показать светлому жрецу. Для чего? А кто его знает — ни солдатам, ни офицерам этого не объясняли.

Энниль не подвел — когда ему попытались втолковать, что он должен осмотреть мальчика: надо ведь убедиться в чем-то, известным только ему, светлый жрец захохотал, будто стая шакалов при виде дохлого слона, окончательно убедив окружающих в своем полном безумии.

Хотя вряд ли в этом кто-то сомневался.

Мальчик, присев возле омра, с помощью куска ткани, оторванного от рубахи, смывал кровь с его лица. Воды в этой комнатушке хватало — потолок протекал, и после непрерывных дождей последних дней по углам поблескивали немаленькие лужи. Солдаты забили оконный проем досками, но сумрак ученику не мешал — его кошачьи глаза видели в нем прекрасно.

Ххот молчать не любил, и даже в этой плачевной ситуации не стал до такого опускаться:

— Малец — ухо мне левое прочисти. Его кровью залило сильно — надо бы сразу это поправить. Потом засохнет, и буду я почти глухим — знаешь, как трудно выколупывать засохшую кровь? Слушай — а откуда здесь все это?