Красная лента - Роджер Эллори

— Почему его имя кажется мне таким знакомым? — спросил Ласситер.

— «Поймать вора», — пояснил Рос. — Фильм с Кэри Грантом. Его героя звали Джон Роуби. Очень похоже.

Ласситер улыбнулся.

— Ты прав. Я вспомнил. Мы смотрели этот фильм с женой, когда только начали встречаться. Короче, что ты там говорил?

— Ага. В этом случае я не уверен. По первому впечатлению я бы сказал, что он не наш парень. Но чем больше я о нем думаю, тем сильнее мне хочется, чтобы он оказался убийцей.

Ласситер нахмурился.

— Возможно, это просто усталость. Я знаю, как важно разделаться с этой историей.

— Поэтому нельзя завалить дело на взлете, — ответил Ласситер. — Мне нужен ордер на обыск его дома. Я хочу поднять все дерьмо, которое есть в его жизни, но к обвинениям надо приложить что-то существенное. Я не хочу, чтобы какой-нибудь чертов юрист, недавно окончивший институт, вцепился в нас прежде, чем мы успеем спросить у Роби, который час.

— Я буду с ним предельно вежлив, — сказал Миллер. — Я буду настолько вежлив, что он подумает, будто наступил его день рождения.

Ласситер встал.

— И еще одно. Я знаю, что вы занимаетесь этим делом без перерывов. Когда вы в последний раз брали выходной?

— Я? — спросил Миллер. — Не знаю. Пару недель назад, кажется.

— А ты?

Рос пожал плечами.

— Виделся с детьми пару дней назад. Давненько.

— Я знаю, каково это, поверьте мне. Я знаю, что вас злит отсутствие подвижек, но вы лучшее, что у меня есть для этого дела. Я не могу послать никого другого поговорить с этим парнем, понимаете?

Миллер поднял руку.

— Все в порядке. Я хочу довести дело до конца.

— Когда мы закончим, надо будет организовать вам несколько выходных, может, неделю.

— Спасибо, — поблагодарил Рос. — Уверен, моя жена будет вас обожать за это.

— Тогда ступайте, — сказал Ласситер. — Поезжайте к Джону Роби и выясните, почему он солгал в первый раз.

Когда они подъехали к колледжу Маунт-Вернон, было уже почти четыре часа. Джон Роби появился в дверях главного факультета спустя двадцать минут. В правой руке он держал чемоданчик, а в левой были зажаты тетради, вероятно, с работами студентов, которые он собирался почитать дома.

Миллер направился к нему, и когда Роби поднял на него глаза, на его лице не отразилось абсолютно ничего. Миллеру снова показалось, что этого человека невозможно ничем удивить, и ему на ум опять пришла фраза, произнесенная им в прошлый раз, — о шквале, который так и не стал штормом.

Джон Роби замер на ступеньках. Он улыбнулся, склонил голову набок и, когда Миллер подошел ближе, сказал:

— Детектив Миллер, снова вы.

Роберт Миллер, опешив от безмятежного вида профессора, не нашелся, что ответить, и промолчал.

ГЛАВА 35

Роби предложил отправиться в кофейню при колледже. Это место принадлежало крупной сети подобных заведений. Там они нашли укромный столик возле стены. Кофейня была украшена так, чтобы соответствовать атмосфере колледжа: деревянные панели, приглушенные цвета, кожаные кресла у окон.

Роби настоял на том, что заплатит за кофе сам, и принес поднос с чашками за стол.

— Так чем я могу помочь вам теперь? — поинтересовался он.

— Всего несколько вопросов, профессор Роби.

— Вы не можете отделаться от этого, верно? Не можете не называть меня профессором?

— Мне кажется, что человек, который заработал подобное звание, заслужил того, чтобы слышать его.

Роби засмеялся.

— Задавайте ваши вопросы, детектив Миллер.

— Нас интересует, где вы были в прошлую субботу.

— Вы проверили, верно? — прервал его Роби. — Вы поехали туда и поговорили. С кем? С Сарой? С Пером?

— С обоими.

— И узнали, что я не был на катке в прошлую субботу, потому что их там не было, верно?

Миллер не ответил.

— И вы поймали меня на простой лжи.

— Возможно, не на простой, профессор Роби. Нам было важно знать, где вы были в прошлую субботу. Мы вас спросили, и вы ответили. Вы с готовностью шли на сотрудничество, с радостью отвечали на вопросы, но самый главный ваш ответ оказался неверным. Мне интересно, почему вы решили, что необходимо солгать.

— Я хотел выяснить, как быстро вы сможете узнать правду. Я ожидал вас только завтра.

— Я не понимаю, профессор. Вы знали, что мы вернемся?

— Я очень надеялся на это.

— Похоже, я чего-то не понимаю… — начал Миллер.

Роби посмотрел на него таким взглядом, что Миллер осекся.

— Нет, детектив, вы все понимаете. Точнее говоря, вы понимаете именно те вещи, которые должны понимать.

— Не уверен, что улавливаю ход ваших мыслей.

— Есть очень известная фраза, детектив Миллер. Она была произнесена на Венском конгрессе в тысяча восемьсот одиннадцатом году маркизом Шарлем Морисом де Талейраном-Перигором. Его спросили, что такое предательство. Он ответил, что это только вопрос даты. Вы понимаете, детектив Миллер?

— Я слышал это раньше.

— Я не спросил, слышали ли вы эту цитату. Мне интересно, поняли ли вы ее.

— Конечно, понял. Она означает, что если вы поддерживаете что-то, например правительство, то потом это может стать предательством или изменой, если данное правительство лишится популярности.

— Именно.

— И это как-то связано с тем, о чем мы говорим?

— Это целиком и полностью связано с тем, о чем мы говорим, детектив.

— Просветите меня, профессор Роби, потому что на сегодня у меня есть неподтвержденное алиби о вашем местонахождении в прошлую субботу и куча прочих вещей, которые не имеют смысла.

— Вы считаете себя патриотом, детектив?

— Конечно. Как и другие люди.

— Ваш патриотизм по отношению к Соединенным Штатам Америки остается неизменным, несмотря на тот климат, который сложился сейчас?

— Климат?

— Мы становимся непопулярным агрессором, если можно так сказать. Вам не кажется, что в связи с Ираком и еще бог весть чем миру начинает надоедать наша заносчивость и драчливость?

— Я стараюсь меньше думать об этом. По работе меня больше интересует, что американцы делают с другими американцами, чем то, что мы делаем или не делаем с остальным миром.

— А я, — сказал Роби, — я как раз тот человек, который смотрит на вещи шире. Я рассматриваю все в международном ключе, глобально. Я изучаю последствия в перспективе. Мне интересен весь сезон, а не конкретная игра. Можно проиграть одну игру, но, если не проигрывать слишком часто, можно надеяться получить Суперкубок, верно?

— Да, но я все равно не понимаю, при чем здесь наша тема. И тем более не понимаю, каким образом это связано с тем, где вы были в субботу.

— Как вы считаете, где я мог быть в прошлую субботу, детектив Миллер?

— Профессор Роби, я действительно не считаю, что сейчас подходящее время для игр. Мы с напарником…

— Мой напарник и я.

— Что?

— Вы сказали «Мы с напарником».

— Давайте не будем, профессор. Я пришел сюда не на урок грамматики. Я хочу знать, где вы были в прошлую субботу. Вы сказали нам, что были на катке в Брентвуд-парке. Вы сказали, что смотрели, как кто-то там тренируется. Мы поговорили с тем человеком и выяснили, что он не тренировался в тот день. Черт подери, его там даже рядом не было! И я хочу спросить вас снова: где вы были в прошлую субботу?

— И я тоже снова вас спрошу: где, по-вашему, я мог быть в прошлую субботу?

— Зачем вы это делаете, профессор?

— Делаю что, детектив? Вы меня не арестовали. Вы не подсказали, как именно я мог бы помочь вам в расследовании. Вы упомянули имена двух мертвых женщин, и я могу только догадываться, что вы полагаете, будто я как-то связан с ними. Но даже сейчас, посетив меня за один день дважды, дождавшись меня после работы, вы увиливаете и напускаете туману. Вы говорите, где, как вы считаете, я мог быть, и я скажу, где был.

— Хорошо, это честно. Я думаю, что вы были с Кэтрин Шеридан.

— Кэтрин Шеридан. Так звали одну из умерших женщин.

— Да, это та, которую, как вы сказали, вы не знаете.

— Да, все верно.

— Если, как вы утверждаете, вы не были с ней знакомы, как получилось, что мы обнаружили три фотографии, на которых вы стоите рядом с ней? Если бы была одна фотография, я бы еще понял, две — тоже, но три? — Миллер повернулся к Росу. — Что ты мне говорил о заговорах?

— Один раз — совпадение, два раза — тенденция, три раза — заговор.

— Заговор? — спросил Роби. — Мне кажется, это очень меткое определение, учитывая природу задачи, которая перед вами стоит.

— Сейчас моя задача — решить вопрос с вашим алиби, профессор.

— Значит, объяснение того, где я был в прошлую субботу, теперь стало называться моим алиби. Алиби обычно предусматривает вероятность совершения преступления. Вы обвиняете меня в том, что я замешан в преступлении, детектив Миллер?