Негр Артур Иванович - Лариса Соболева

– Значит, уберем и ее, – сказал Гарпун очень просто, вызвав омерзение у Кирилла.

– Но тогда обоих разом, – выставил он условие. – Иначе будет очень заметно, что их... ну, вы поняли меня. После вам предстоит пробраться в их квартиру и найти папку с документами и кассетами. За это плата будет отдельная.

Ни один из вариантов, предложенных Гарпуном, не устраивал Кирилла. Дашка в поездки с мужем не ездила, как же быть? Впрочем, пару раз в год они отвозили сына на каникулы к матери Даши. Нашелся идеальный вариант: городок маленький, расположен далеко и в другой области, там «случайности» пусть и произойдут. Кирилл начал, было, давать советы Гарпуну, однако тот быстро поставил на место заказчика:

– Как сработать – это мои проблемы. Выполню все четыре условия.

И он уехал в родной город Даши и Марины. Кирилл ненавидел Игоря до такой степени, что забывал о существовании еще одной твари: собственной жены. Вспоминая о ней, терзаемый обидой и ревностью, он таскал ее за волосы, а потом занимался с ней сексом в самых извращенных формах, надеясь, что она оставит его и уйдет к Игорю, таким образом проблемы решатся, и он получит папку. Не очень вязалось с логикой? И все же логика в его действиях была, логика, вызванная отчаянием и страхом перед будущим. А она терпела. Кстати, где-то и Кирилл должен был иметь выход ненависти. Но близилось время расплаты и... долгожданного избавления не произошло. На зимние каникулы, которых с нетерпением ждал Кирилл, Никита заболел гриппом, к бабушке его не возили.

– Я подожду, – уговаривал себя Кирилл, – я терпеливый. Это верный ход.

Да, он просчитал все. Не учел только, что Гарпун окажется совершенной машиной убийства, не пощадит ни сына, ни мать Дашки, что сама Даша уцелеет, а он долго не будет знать о ее местонахождении, что папка не попадет в его руки, что вмешается еще одно лицо – Артур, которого Кирилл искренне любил. А план-то гениальный был.

Пауза, возникшая после исповеди, давила, потрясая откровением и грязью. Марина и Кирилл перебивали друг друга, сыпали упреки и вываливали всю дрянь, копившуюся годами. Боря аж вспотел, глубоко и шумно вздохнул:

– Ого... Ну, вы, братцы, и дали. Такое во сне не привидится.

– Господи, – подняла растерянные глаза Даша, – кому же верить теперь?

– Мне, – сказал Артур, обнимая ее за плечи. – Мне верить.

– Оставь! – резко отодвинулась она. – Ты тоже меня обманывал.

– Боря, – подал голос Иван, – звони и скажи, что мы закончили, могут ехать. Уж извините, Кирилл Львович, от тюрьмы и от сумы... знаете сами.

Звякнули наручники. Боря, разговаривая по мобильнику, вышел в коридор. Марина обводила отчаянно-потерянным взглядом присутствующих, остановилась на муже в наручниках. Кирилл как-то сразу сник, сгорбился, а она протянула плаксиво:

– Кирилл... Кирилл, что же теперь будет?

– Привыкай к новой жизни, – грубо ответил он. – Побаловала, и хватит. Это тебе будет лучшим наказанием.

Даша подскочила, глядя на Марину испепеляющим взглядом, бросила:

– Не он мразь, а ты.

– Даша, прости... – разрыдалась Марина. – Я не хотела... Я мерзкая... но я люблю тебя, Даша. Прости...

В комнату вошел Боря и с удовольствием сообщил:

– Все, Кирилл Львович, карета подана. Пройдемте.

– Кирилл! – закричала истошно Марина. – Кирилл, а как же я?.. Как я? А? Кирилл, я же не могу без тебя...

– Дешевка! – выкрикнула Дарья.

Кирилл лишь слегка задержался у выхода, даже не оглянулся, затем тяжело шагнул за порог, бросив в оправдание себе:

– У меня не было выхода... Прости, Даша.

Дашу трясло, в этом доме она больше не могла оставаться, претил воздух в комнате, она бросилась к выходу со всех ног, слыша за спиной:

– Даша!.. Даша!..

Вылетела на улицу... У подъезда толпились вооруженные люди, милицейская «карета»... Но ей-то что до этого? Сына и маму не вернуть. Кирилла под конвоем запихнули в машину, а злорадного торжества нет, лишь боль сдавливает грудь. А унижение? Ее обманывали долгие годы. Как с этим справиться? В голове сумбурные обрывки ругани Марины и Кирилла, их отвратительная исповедь, а по телу Даши течет липкий пот, словно ушатом помоев окатили или в сортир окунули. Гадко. Подальше отсюда! Куда-нибудь, но подальше...

– Поезжай за ней, – бросил Иван, садясь в машину к Артуру.

– А ты не поедешь с Кириллом? – тронулся с места тот.

– Боря доставит нашего друга куда надо. Езжай, а то упустим.

– Ну, ты и садист. Моральный. Я же говорил, без Дашки цирк устраивай. Она сейчас сама не своя. Погоди, все же заставлю сесть ее в машину...

– Не трогай. Дашке сейчас трудно, пусть немного одна побудет. Она мне нужна была для атмосферы плюс фактор неожиданности. Все равно бы узнала, ведь Даша у нас главный свидетель. Ничего, успокоится, на суде для нее не будет откровений. А здорово мы его раскололи? Я ведь и тебе не все сказал. Дело в том, что на кассетах – мизер, зацепиться в принципе не за что. А документы – сплошной блеф Игоря.

– Ничего не пойму! Ты же говорил совершенно определенно...

– Да мало ли что я говорил. На кассетах записи переговоров есть, но, Артур, это же сплошняком шпионский базар. Вещи своими именами не называются, какие-то недомолвки, намеки, шутки, понятные только тем, кто в курсе, есть записи попоек. И только одна-единственная запись спора Игоря и Кирилла, одна. А ее можно привязать к чему угодно, хоть к плохой погоде, я, конечно, грубо выражаюсь, но чтоб тебе было понятнее. Документы есть, все в сохранности, и опять «но». Понимаешь, голову даю на отсечение – они чистые. Нет, наверняка грязные, но, попробуй, докажи обратное.

– А взорванные поезда и самолеты?

– О! – хохотнул Иван. – Это уже мой блеф. Как-то Генпрокуратура крутила подобные дела, хвост притащился в наш город. К кому, как думаешь?

– К Кириллу?

– Разумеется. И ни фига у нас не вышло, как видишь, Кирилл вышел чистым из воды. Документация в порядке до такой степени, что Кирилл выглядел кристально-чистым бизнесменом, еще жалобу настрочил на нас. Так вот, эти же документы хранил Игорь, то есть финансовые отчеты и прочая бухгалтерия. Блефовал наш Игорек, блефовал. И тем самым уничтожил себя и семью. Документы он берег, потому что не доверял Кириллу, то есть, если бы Кирилл вздумал прижать его, а Игорь ему на стол копии – бац. При сверке в дурацком положении оказался бы Кирилл. Понял? Так многие делают, хранят все, что связано с деньгами и прошло через руки, особенно когда речь идет о таких крупных суммах. Я жутко переживал, рассказывая о взорванных поездах, потому что блефовал. Нет, Кирилл к этим поездам и взрывам имеет непосредственное отношение, но откуда я знал, что Игорь завязан на том же? И как еще мне было поймать Кирилла? Только так: документы, припрятанные Игорем, попали ко мне, колись, Кирилл Львович. Он и раскололся.

– Стало быть, Кирилла привлекут? А заодно и столичных воротил?

– Кто тебе сказал? Мы, конечно, попробуем его крутануть, но маловероятно, что он расквакается. Кирилл засунет язык в одно место и будет нем как рыба. За такие дела он и дня не проживет даже в тюрьме. Наймет крепкого адвоката...

– Нашего отца? – иронично усмехнулся Артур.

– Ну почему? В нашем городе много хороших адвокатов. Думаю, Кирилл воспользуется услугами юристов из Москвы, а уж те постараются вытащить его. Пока главное обвинение против него – соучастие в убийстве. Если бы Кирилла не захлестнули эмоции, он и здесь выкрутился бы, хотя вряд ли, я ведь тоже не лыком шит. Нашего друга нервная система подкачала, а истрепала нервишки ему жена Мариночка. Ее пусть благодарит.

– Так я не понял, как ты сообразил, если зацепиться было не за что?

– Да все та же кассета. Спор, конечно, ерундовый, однако я подумал: а зачем Игорь хранил ее? Явно с задней мыслью. Кассета находилась в папке, папка – у бабки, ее искал убийца. Ну, я больше не знаю, как тебе еще объяснить. И вдруг подыхающий Гарелин называет цифры, а ты говоришь, чей это номер телефона. Догадки превратились в уверенность. А тебе я выдавал поначалу домыслы за истину, ну, сие есть уже мой дар небес, не все же тебе талантами блистать. Видишь, как все просто.

– Выходит, сын и мать Дашки погибли...

– ...из-за глупости Игоря, – закончил Иван. – А проще – из-за ничего, из-за пустого базара. Представляешь? Два мужика не поделили бабу, один шантажировал другого, блефуя, как последний шулер, второй наделал в штаны, боясь высшего начальства, и устранил его. Вот и вся подоплека. Тьфу, противно. А следствие предстоит долгое... Слушай, уже темно, пора Дашку в машину сажать.

Она шла скорым шагом, не разбирая дороги, сворачивая и сворачивая в переулки, где поменьше народу. По щекам рекой текли слезы, в сознании не вмещалось услышанное, от этого можно вообще свихнуться. Артур догнал ее:

– Даша, иди в машину...

– Оставь меня! – закричала она. – И ты! Ты знал! Все знали, одна я как дура... как полная дура...

– А что ты хочешь? – завелся и Артур. – Чтобы я стал сексотить? Как бы ты воспринимала меня после этого?