Хроники Горана. Прознатчик - Александр Башибузук

Так, что же меня мучает?

Франка что-то пробормотала во сне, сбив меня с мысли и поплотнее закуталась в шкуры. Явдоха спала стоя рядом с ней, иногда переступая мохнатыми ногами, пофыркивая и чутко попрядывая ушами. Гнома накинула на нее как попону ковер, доставшийся нам от Хозяйки Леса, и зачем-то повязала на шею свой меховой шарф. Дружат они, видите ли…

А у меня, после встречи с Мальвой с гномой совсем разладилось. За вчерашний день даже словечком не перемолвились. Ревнует что ли? Но к кому? Да и глупо это, а Франка далеко не глупый человек. Тогда что? Даже не знаю, как это объяснить. А если честно — и не хочу. Не нравится мне идея тащиться с ней в Топи. Сильно не нравится. Чародейка она сильная конечно, хотя и недоучившаяся, при случае может и помочь, только не в этом дело. Не боец гнома, далеко не боец. Одна обуза. А там, куда мы идем, лишняя обуза может потянуть на дно. Хотя откуда я знаю, что там, в Топях? Ничего толком не вычитал, карты тоже ничего не подсказали. Даже та, которую я нашел на разбитом корабле.

— Еще что ли глянуть, все равно не спится… — Я протянул руку к суме и достал футляр. — Так…

Картинка на карте приблизилась и показала затерянную в заснеженном лесу черную точку полуразрушенной древней башни, в которой мы заночевали. Мы уже добрались до пограничной к Топям Петриковской волости, родовой вотчины становых бояр Петриков. А это… да, где-то верст пять до него, село Овчарицы, ближайший к нам населенный пункт. От него как раз идет тракт прямо до Заречья, городка в котором стоит гарнизон, охраняющий Донатов Вал, возведенный вокруг Топей и названный в честь того самого Доната, пусть ему пусто будет, основателя Белого Синода и организатора той самой резни. Ну да ладно, это неважно. От Овчариц, до Заречья примерно верст тридцать. При желании на добром рысаке в два дня можно обернуться. Хотя о чем это я? Разогнался наездник хренов. Добрый рысак и Горан — понятия несовместимые. Да и где того рысака возьмешь. Так, в этих хреновых Овчарицах надо попытаться оставить гному. Даже если упираться будет… но как?..

Я потихоньку стал дремать, улетая куда-то в мягкую бархатную темноту, но вдруг…

Не понял…

Сильно дернулся амулет и сразу же забился мелкой дрожью стремительно нагреваясь. Я подобрался, опустил руку на меч, вглядываясь в темноту, но ничего подозрительного не видел. Покрытые мхом и засохшими гирляндами вьюнка стены, обвалившаяся лестница, черные балки… Нет, ничего. Но почему так реагирует амулет? И почему не сработали сторожки? Гнома перед сном кинула на проломы в стене и вход чародейскую сторожевую сетку и если бы кто попробовал через нее пройти, уже горел бы ясным пламенем. Странно…

— Франка, вставай…

Гнома никак не прореагировала на мой голос. Мне даже показалось, что она стала тише сопеть носом.

— Мать вашу, вставайте! — рявкнул я уже во весь голос, приметив, что обычно чутко спавшая ослица тоже даже ухом не повела. — Что за хрень, шишига вас побери?

Неожиданно спину кольнуло мерзкое ощущение чьего-то холодного липкого взгляда идущего откуда-то сверху. Уже понимая, что в башне кроме нас кто-то есть и стараясь идти как в полудреме, я вернулся на свое место, оперся об стену и осторожно стал рассматривать балки и остатки перекрытий второго этажа. Франку и Явдоху этому «незваному гостю» удалось присыпить, но меня-то нет, амулет надежно хранит от морока. Но вот об этом, ему как раз не надо догадываться. Раз удалось схитрить с черной, может и сейчас получится. Ну… может быть получится…

Костер и луна дают достаточно света… Стоп… а этого… вроде не было. Или было? Подтверждая догадку, едва отличимое по цвету от замшелой кладки большое пятно, сдвинулось немного по стене вниз.

Я клюнул носом изображая дрему, всхрапнул и исподлобья продолжил наблюдать за…

Да кто же ты есть?

Непонятное существо ловко перебирая лапами плавно скользнуло на пол и сразу стало похоже на человека с гибким тонким телом, одетого во что-то наподобие длинного плаща, плотно облегающего всю фигуру.

Да ну?!! Упырь? Но какой из них? Вурдалак, вомпер, захлюст или бабяк? Только эти названия помню, а вообще упырей разнообразное множество. Могу только сказать, что этот уже может изменять свое тело, значит не неофит, а матерый упырище. По кровушке соскучился, выродок? Как же хорошо, что я с бронькой уже сроднился, даже на ночь не снимаю. Любая царапина, полученная от такой твари, может доставить очень много проблем. По крайней мере так пишут.

Тем временем, упырь по широкой дуге обошел костер, явно колеблясь немного помедлил, а потом совершенно беззвучно скользнул к гноме. Лучик луны упав на гостя высветил совершенно человеческое, но мертвенно бледное мужское лицо с тонкими чертами и длинным острым носом.

Ну, давай… Я дождался, пока упырь повернется ко мне спиной и подскочив, в прыжке ткнул его мечом.

Могу поклясться, что достал!!! Достал же, на добрую ладонь вогнав острие!!!

Но гость, как будто ничего не почувствовав, с тихим шипением, на лету превращаясь в существо очень похожее на бескрылую летучую мышь, одним прыжком вскочил на стену и мгновенно оттолкнувшись, полетел уже на меня вытянув вперед длинные руки, украшенные кривыми тонкими когтями.

Я рубанул наотмашь, стараясь попасть по нему еще в прыжке, но перецепился через сумку и с грохотом рухнул на пол. Упырь понимая, что тоже промахивается, попытался развернуться в воздухе и все-таки царапнул когтями по поле бахтерца пролетая мимо. Взвизгнул от досады, цепко приземлился на каменный пол, сразу группируясь для следующего прыжка.

— Ах ты сука… — понимая, что не успею ударить мечом, отмахнулся рукой и неожиданно попал кулаком упырю прямо по морде. Тварь кубарем полетела в угол, попыталась вскочить, но я рванул на коленях к ней и опять ткнул клинком, на этот раз угодив куда-то в бок.

Снова зашипев, только уже с явными нотками боли и злости, упырь с неожиданной для такого хрупкого тела силой саданул меня лапой по руке и выбил меч. Занес вторую лапу матово блеснув когтями…

— А вот хрен тебе!!! — кулак, закованный в латную перчатку, с хрустом влепился в морду твари откинув ее к стене. Следующий удар с хрустом вбил башку упыря, в острую грань камня торчащего из стены. Испустив пронзительный визг, чудовище яростно царапая когтями пол попыталось вывернуться, но получило очередную плюху и неожиданно стало обращаться. На уродливой, покрытой редким волосом безносой морде промелькнули человеческие черты. Тварь силилась что-то сказать, но я совершенно забыв про меч и окончательно остервенев, не останавливаясь лупил упыря кулаками. А когда он обмяк, подхватил за ногу и как цепом стал молотить об пол. Силы для этого в моем нынешнем теле хватило с головой. Остановился лишь тогда, когда упырь стал похож на рваную тряпичную игрушку. Но все равно оставался живым. Один глаз вытек, но второй из-под подрагивающего века продолжал с ненавистью пялиться на меня. Губы пуская кровавую слюну кривились, силясь что-то сказать.