Влечения - Юна-Мари Паркер

Анжела едва не всхлипнула. «Уж лучше бы на его месте оказалась я», — подумала она. Анжела всем сердцем желала принять на себя его боль, но это было невозможно. Она здесь, стоит на своих ногах, ходит по комнате, а Саймон лежит неподвижно на больничной койке, как и вчера, и позавчера…

Душевная боль и депрессия так повлияли на нее, что ей даже стало казаться, что это она во всем виновата.

Она взглянула на себя в зеркало, вдевая в уши жемчужные сережки, кляня обстоятельства, которые привели к тому, что случилось с ее сыном. И самое страшное заключалось в том, что она не знала, как изменить ситуацию. Она утратила сейчас способность трезво рассуждать. Ей хотелось бросить обвинение в лицо Эдварду. Сказать ему о том, что он оказался никуда не годным мужем и отцом. Ей хотелось излить желчь на Дженни за то, что она смеет быть здоровой, когда Саймон болен! Еле сдерживаясь и тяжело дыша, она молча сидела перед зеркалом, гадая, как ей жить дальше.

И в какую-то минуту она поняла, что ей нужно сделать. Вынув шаль из ящика комода и накинув ее на плечи, она вышла из спальни и, придерживая рукой юбку своего домашнего платья, направилась в библиотеку. Войдя в комнату и вытащив из кармана связку ключей, она выбрала нужный и отперла им один из ящиков большого бюро, стоявшего у окна. Выдвинув его, она достала старый полуавтоматический револьвер, который ее отец подобрал около трупа немецкого солдата во время сражения на реке Сомме в первую мировую войну. Это был пистолет тысяча девятьсот восьмого года выпуска с четырехдюймовым дулом, германским орлом и серийным номером, выбитыми на резной рукоятке. Знаки полустерлись, но были еще различимы. Анжела думала подарить пистолет Военному музею Британской империи, но теперь не жалела о том, что так и не сделала этого.

Она неторопливо заправила в обойму восемь патронов, затем сунула пистолет в сумочку и тихо вышла из комнаты.

Этого лица Ребекка никогда не видела прежде. Симпатичный молодой человек лет тридцати или чуть больше, с темными блестящими волосами, ровным загаром и ослепительно белыми зубами. Ребекка внимательно разглядывала фотографию. Слай Капра был изображен на ней разговаривающим с худой блондинкой в платье, украшенном бисером из горного хрусталя. Слай был одет гораздо лучше Джерри: строгий смокинг с белой гвоздикой в петлице.

Снимок выскользнул из руки Ребекки и упал на диван рядом с ней. Она погрузилась в тягостное молчание. Затем сверилась с часами. Почти два часа. К четырем должна была подойти Дженни, а у нее еще было столько дел!

— Утром я возвращаюсь в Нью-Йорк, — объявила она Дженни, как только та вернулась из школы. — Я очень благодарна вам за то, что приютили меня, но мне пора домой. В нашем деле появилась еще одна загадка, и мне нужно ее разгадать.

Дженни пристально взглянула на нее:

— Вы в состоянии лететь сейчас? Утром вы так неважно себя чувствовали…

— Мне уже гораздо лучше. Пара часов сна сотворили со мной чудо. Я прогулялась и, между прочим, сделала несколько отличных снимков юных принцев у Кенсингтонского дворца. Так что самочувствие и особенно настроение просто превосходные. Кстати, вот взгляните. Стирлинг прислал сегодня.

Она передала Дженни фотографию.

— Так вот, значит, как выглядит этот Джерри Рибис… — проговорила Дженни.

— В том-то все и дело, что тут изображен не Джерри! Этот снимок я сделала при естественном освещении и, честно говоря, даже не помню, при каких обстоятельствах. Но Майк Уилсон опознал в этом человеке Слая Капру. Я думаю, что он один из тех людей, кто повинен в гибели Мариссы.

— Боже мой! — выдохнула Дженни и принялась разглядывать фотографию с напряженным вниманием. — Но вы знаете… он совсем не похож на преступника. Впрочем, простите, я, собственно, и не представляю себе, как выглядят преступники. — Она виновато улыбнулась. — Кстати… я встречалась с женщиной, с которой он разговаривает. Два года назад на одном благотворительном вечере мы с папой сидели с ней за одним столиком.

— Кто она?

Дженни пожала плечами:

— Увы, я не помню ее имени. Папа должен сказать. Но тогда, пару лет назад, она была вместе со своим мужем.

— Вот с этим? — быстро спросила Ребекка, ткнув пальцем в Слая Капру.

— Нет, тот был другой…

Ребекка поставила локти на колени.

— Занятно! — проговорила она. — Интересно, это она привела Слая Капру на вечер к вашему отцу или кто-то другой? Может, у него было свое приглашение? Впрочем, главное другое…

— Что именно?

— А то, что к убийству Мариссы было причастно несколько человек. Что мы имеем? Официант, который распахнул окно… — Ребекка стала загибать пальцы. — Джерри Рибис, а теперь еще и Слай Капра, который ввел Мариссу в нью-йоркское общество, преследуя корыстные цели. Наконец, не исключено, что тут каким-то образом замешана и эта блондинка.

— Боже мой, — пробормотала Дженни, — какие вы страшные вещи говорите! Скажите, что вы собираетесь сейчас предпринять?

— Я поспрашиваю вашего отца насчет этой женщины, а по возвращении в Нью-Йорк найду способ проведать ее.

— Почему бы вам не вылететь завтра утром вместе с папой? Во-первых, вдвоем в полете как-то веселее, а во-вторых, у вас будет возможность спокойно поговорить с ним обо всем.

— Прекрасная мысль!

Будучи не в силах справиться с охватившим ее возбуждением, Ребекка поднялась и стала беспокойно расхаживать взад-вперед по уютной комнате. На ней были черные брюки и черно-белый свитер, которые только подчеркивали бледность ее лица.

— Вам действительно лучше? — участливо спросила Дженни.

— Действительно, спасибо.

— Стирлинг будет рад вас видеть…

— Ничего подобного. Но я и не поставлю его в известность о своем приезде. Сделай я это, и он пришел бы в неописуемую ярость. Зачем его расстраивать понапрасну? Я не исключаю, что за ним там тоже установлена слежка. Поэтому я вернусь тихо и первым делом проведу собственное расследование.

— Где вы планируете остановиться?

— Я живу в Нью-Йорке, — с улыбкой ответила Ребекка.

— Но мне кажется, вам сейчас не стоит возвращаться к себе домой, Ребекка. Я серьезно говорю. Лучше поживите пока у папы. У него есть гостевая комната, которую я занимаю каждый раз, когда оказываюсь в Нью-Йорке. Я знаю, папа с радостью примет вас у себя. Здание хорошо охраняется. Там постоянно живут Скотт и Мария, так что рядом с вами все время кто-то будет.

— О, Дженни, это так любезно с вашей стороны! Но мне не хочется навязываться вашему отцу…

— Чепуха! — тут же возразила девушка. — Я сейчас же ему позвоню и попрошу его взять на вас билет на завтрашний рейс. И еще я скажу ему, что вы погостите какое-то время у него. Он будет только рад, поверьте!