Медовый месяц с чужой женой (СИ) - Билык Диана

— Мой отец… — с безумным блеском во взгляде прошипел Виктор. — Если я отдам казино, отец узнает, что я женился на тебе. И тогда…

— Погоди, — оторопело перебила я. — Твой отец не знает, что ты женился? Так он против нашей свадьбы?

Я неосознанно отпрянула.

— А ты думала, я просто так тебя в Лас-Вегас потащил? — скривился Витя. — Здесь не задают вопросов и…

— А что после свадьбы? — сухо спросила я. — Что ты собирался делать потом? Трахнуть меня побыстрее, потому что дома не получилось — не дала сучка, и бросить?

— Нет, Поля…

— Лучше молчи, — выдохнула я и резко поднялась.

Стало так противно, словно меня помоями на главной площади облили. Захотелось содрать с себя это роскошное дорогое свадебное платье, за которое, пытаясь меня остановить, вцепился Виктор, как настоящий краб. Да, я хотела уйти. Вот просто взять и уйти. Путь разбирается сам и с отцом, и с казино, и с этим безумцем Максимилианом. Почему я должна платить за чьи-то ошибки?!

— Он убьёт меня, — затравленно шептал Витя. — Поверь, Поля, он убьёт и тебя, если мы не вернём казино. Пожалуйста, милая, ради меня.

Я горько усмехнулась: ну, какой ещё мужчина будет умолять жену трахнуться с другим ради денег? Всё это напоминало фантасмагорический ужас, нереальный кошмар, но, увы, нависало над головой черной реальностью. И страх в глазах мужа, который вспыхивал каждый раз при упоминании его отца, отзывался тупой болью в груди. Возможно, слухи, которые ходят в нашем городе о Дорогове старшем, не такие уж сказки, раз собственный сын так отчаянно боится.

Я злобно посмотрела на мужа и холодно попросила:

— Отпусти меня.

Он уронил руку и опустил голову, будто кланялся мне. Или склонялся перед неизбежным. Я развернулась и решительно подошла к монстру, который всё это время сидел за столом и, постукивая свёрнутым в трубочку договором, который так непредусмотрительно подписал Дорогов, довольно улыбался.

— Господин Честен… Максимилиан, — стараясь, чтобы голос мой не дрожал и звучал достаточно серьёзно, проговорила я. — Прошу прощения за упорство, я никогда с такими вещами не сталкивалась.

Монстр хмыкнул и посмотрел на меня так, будто я превратилась в крысу, но мне было плевать. Жуткий ужас в глазах мужа, тремор подбородка и испарина на лбу не давали мне отступить. Да, Виктор ужасно разочаровал меня, и я ощущала себя птицей, которую бросили на битые стёкла. Казалось, всё внутри кровоточит, но плакать я буду потом. Когда вытащу нас из этой передряги.

Увы, цену придётся заплатить немалую, вряд ли Витя когда-нибудь сможет отблагодарить меня. И поэтому шаг к монстру означал разрыв отношений с мужем. Если не крах всей жизни… Я ещё не знала, как отмоюсь после этого кошмара, но понимала, что сейчас мне придется переступить через себя.

— Я не сумела выполнить просьбу, — бесцветным голосом продолжала я и, медленно стягивая с себя платье, смотрела в холодные глаза человеку, которого буду ненавидеть всю свою жизнь. — Витя же подсказал, как правильно делать… — мой голос дрожал, руки тоже, — д-делать мужчине приятно… Позвольте доказать, что я стою этих денег…

Улыбка слетела с довольного лица Максимилиана. Он жадно рассматривал мою обнажённую грудь, и я договорила:

— Если вас так заводит моральное насилие над женщиной в присутствии посторонних, я готова притвориться куклой.

Глава 9. Макс

Сомнения — это не про меня. Если я что-то решил, обязательно выполню, добьюсь, расколюсь на части. За последние пять или шесть лет я не провалил ни одной сделки и закрывал года только с большим приростом доходов.

Но, глядя на девушку, что при всех расстегнула платье и показала мне свою грудь, я впервые засомневался. Что-то дернулось внутри, будто в глубине ее глаз было нечто другое, непривычное, не то, что блестело у обычных шлюх.

Да не плевать ли? Развлекусь и отдам красотку муженьку. Тем более, наверняка он ее уже использовал всячески.

Я встал, оттеснил Полю к стене и, закрыв ото всех, коснулся пальцами груди. Вишенки сосков уперлись в ладонь, а член в штанах дернулся и натянул дорогую ткань. Кожа у девушки была теплой и упругой. Неужели настоящие? Ни грамма силикона, быть не может.

Поля слегка подрагивала, но не истерила и не плакала, хотя в глазах глянец казался стеклянным. Застывшим навечно.

— У меня всего одно условие, — тем же раздражающе бесцветным голосом проговорила она. — Никаких поцелуев. Вам же нужна кукла? А их не целуют.

— Кукла, говоришь? — я подошел вплотную, отчего девушка перестала дышать, и в ее живот уткнулось мое каменное возбуждение. Сжал ладонь на груди и восхитился упругости. Отменную красотку отхватил слюнтяй Дорогов, жаль, что продажная… Хотя слезы почти как настоящие, даже эта забота о муженьке казалась честной. Да только все ради денег. Даже со мной, с чужим мужиком, согласилась связаться, чтобы состояние сохранить. Как же это мерзко…

Провел второй ладонью по худенькому плечу, наслаждаясь гладкостью кожи, сжал хрупкую шею и заставил Полю запрокинуть голову. Она дышала через раз, и, когда я приблизился, нервно сглотнула.

Если бы она знала, что шлюх я никогда не целую. Если бы она знала… Но, блять, мне крышу сорвало от злости и раздражения. От желания вторгнуться в ее теплое нутро. От дикости и ненависти в ее глазах. Сучка!

Я жестко налетел на сомкнутые губы, смял сильнее грудь, отчего девушка вскрикнула и раскрыла рот.

И я рвал ее губы, толкал неистово язык, доставал до глубины жаркого порочного рта и наслаждался сладкой болью, пока девушка не стала сползать по стенке от слабости.

Да, хороша куколка. Вкусная лгунья.

Отстранившись, я смял в кулаке шелковистые волосы и яростно прошептал в истерзанные губы:

— В куколки будешь с Витей играться. Я тебя покупаю, как жену. На месяц. Медо-о-овый. И ты будешь делать все, чтобы я был… — криво усмехнулся нелепости сказанных слов, — удовлетворен. Или твоему муженьку не сносить головы. Ясно выражаюсь?

— Мразь, — по-русски прошептала она. Как хорошо, что у меня есть преимущество ее понимать. — Мерзкий насильник. У меня всего одно условие было. Надеялась хоть что-то оставить чистым, но нет. — Девушка судорожно вдохнула, посмотрела в сторону мужа и нервно рассмеялась: — Представить, что облизываю мороженое? Ненавижу… Теперь рабыня на целый месяц! Так, Романова, соберись. — Нервно притянув к обнажённой груди платье, она подняла лицо и спросила по-английски: — Если вы называете меня женой, пусть даже и на месяц, может тогда и относиться будете хоть с мало-мальским уважением? Или вы потомок маркиза де Сада и для вас унижать жену при посторонних нормально?

Язва. Колючая, ты посмотри. И лучше ей подольше не знать, что русский язык — мой родной.

— Одевайся, — приказал я и, нацепив на рожу привычную холодность, отступил и ехидно заулыбался. — Договорим о моем поведении по дороге домой.

И можно сделать вид, что мне плевать, отвернуться и забыть о ней, но нет — я бы соврал. Цепляла она чем-то. Шлюха русская.

Дима держал Витю за шкирку, как котенка, а пацана потряхивало. Я взял со стола договор и подошел ближе.

— Пока эта бумажка побудет у меня, чтобы ты не выкинул чего неприличного в адрес моей «женушки». А так, — я махнул в сторону двери и слегка хлопнул Буратинку по щеке бумагой, — вали, пока цел. Через месяц я порву этот клочок твоего поражения и верну драгоценную супругу. По рукам? Или еще один договор заключим?

— Хочу быть уверенным, что вы не обманете, — избегая смотреть мне в глаза, нагло проговорил этот щенок. — Давайте заключим договор, по которому первый будет недействительным… через месяц. — Он дёрнулся и хрипло добавил: — На ваших условиях.

На моих так на моих.

Полчаса ушло на составление еще одного договора, который аннулирует первый, если каждая из сторон выполнит свои обязательства и не нарушит условия. Адвокат, которого пришлось вызвать второй раз, странно покосился на меня, но все-таки прописал каждое продиктованное слово. Ничего особенного там не было: Витя не лезет к нам с «женой», а Пелагея (какое дивное, однако, имя, еще и Романова) выполняет все мои мужские прихоти в течении тридцати дней. А они у меня, как у нормального самца — разнообразные и весьма специфические.