Стрелы королевы - Мерседес Лэки

— Ты куда? — воскликнула Тэлия.

Он лишь тряхнул головой, продолжая двигаться вглубь леса. Деревья по сторонам тропы росли так часто, что и думать было нечего спрыгивать на ходу. В подлеске залегли густые тени, вновь пробудившие страхи Тэлии. Она понятия не имела, что скрывается в зарослях под чернеющими деревьями Там могли оказаться колючие кусты или жуки-вонючки, а то и что-нибудь похуже. Оставалось только цепляться за седло и ждать, кусая губы от досады и тревоги.

Тропа внезапно расширилась и вывела на поляну, посреди которой высилось небольшое строение, очевидно только на одну комнату, без окон, но зато с трубой. Оно выглядело явно ухоженным и так же явно пустовало. На Тэлию нахлынула волна облегчения: она вспомнила описания в книжках и поняла, что перед ней Путевой Приют Герольдов.

— Прости, — покаянно сказала она Спутнику; он снова шевельнул ушами, чтобы уловить ее слова, — Оказывается, ты и вправду знаешь, что делаешь, да?

Вместо ответа Спутник остановился, сделал разворот точно перед входом в Приют, взмахнул головой, откинув с глаз челку, и подождал, пока Тэлия спешится.

Вот когда пригодилось прочитанное: Тэлия точно знала, что здесь найдет, и приблизительно — где искать. Она осторожно перекинула ногу через спину Спутника и медленно соскользнула на землю. К ее растерянности, двигаться быстро не получалось. Тэлии никогда прежде не приходилось так долго оставаться в седле; ноги затекли, побаливали и слегка дрожали. Первым делом следовало позаботиться о Спутнике. Тэлия быстро расседлала его и, разнуздывая, обнаружила удивительную вещь: у уздечки не было удил. Собственно, она представляла собой не что иное, как усложненный недоуздок. Как известно, обычной лошадью управляют при помощи удил — железной части узды, вложенной ей в рот позади зубов. Если удил нет или лошадь закусывает их, она становится неуправляемой. Так вот, «управлять» Спутником при помощи этой уздечки было невозможно — разве что у его хозяина были такие сильные руки, что он мог просто силой повернуть голову лошади в нужном направлении. Очень необычная сбруя, наводившая на мысль об очень необычных отношениях между лошадью и всадником.

Тэлия бережно сложила седло и уздечку возле входа в Приют, потом сбросила крюк, запиравший дверь, и заглянула внутрь. В меркнущем свете дня она еле разглядела то, что искала: трут и огниво. Они лежали на полке возле самой двери.

Девочка высекла огонь и развела в очаге крохотный огонек, только чтобы осветить помещение. Когда в Приюте стало светлее, Тэлия разыскала еще несколько полезных вещей: тряпки, чтобы обтереть сбрую, и скребницу для чистки Спутника.

Пока девочка тщательно и любовно соскребала с его шкуры пот и дорожную пыль, Спутник стоял гораздо спокойнее, чем любая из лошадей ее Отца. Когда же Тэлия закончила его обихаживать, галопом поскакал на поляну и стал весело кататься по траве. Тэлия хихикнула: забавно было видеть, как Спутник забыл все свое величавое достоинство и повел себя как сущий жеребенок, особенно после того, как он держался до сих пор — словно это он ведет ее домой, а не она его. Тэлия занялась сбруей и вычистила ее так же тщательно, как чистила Спутника, с наслаждением вдыхая душистый запах кожи. Потом сложила в Приюте, сразу за дверью, чтобы не попортила роса. Возле кучи тряпок стояли два ведра; Тэлия подхватила их и заторопилась к реке, пока еще не совсем стемнело. Спутник, словно щенок, отправился следом, утопая вместе с ней в высокой траве, и, пока девочка наполняла ведра, напился вволю.

Восхитительное прохлада струящейся вокруг ног воды напомнила Тэлии, что ей и самой нужно помыться. Сегодня она сначала со всех ног бежала к своему тайнику, потом слетела с обрыва и вся вывалялась в земле, потом целый день ехала верхом — неудивительно, что она грязная и липкая от пота. А крепковеры среди прочего прививали детям и почти болезненную чистоплотность. Тэлия не привыкла чувствовать себя такой грязнулей, и это ощущение определенно ей не понравилось.

— Может, ты и Спутник, — сказала она наблюдавшему за ней жеребцу, — но пахнет от тебя не лучше, чем от лошади, а теперь и от меня тоже. Как ты думаешь, здесь можно купаться?

Спутник заржал, потом отошел на несколько шагов и стукнул копытом у кромки воды, кивая головой, словно затем, чтобы Тэлия уж наверняка поняла, что он имеет в виду. Она подошла к нему и в сгущающейся тьме всмотрелась в прибрежные водоросли.

— О! — воскликнула она в восторге, — Мыльный корень! Тогда все в порядке: Герольды не посадили бы мыльный корень там, где опасно купаться.

Недолго думая, Тэлия разделась донага. Сначала хотела оставить одежду на берегу, но потом передумала и прихватила ее с собой в воду. Яростно полоща штаны и рубаху, она рассуждала: возможно, они и будут мятыми, когда высохнут, но лучше уж мятое платье, чем грязное.

Нагретая за день солнцем вода показалась ее обнаженному телу шелковой, дно было не илистым, а песчаным. Тэлия плескалась и плавала, резвясь, словно виденный однажды детеныш выдры. Какое наслаждение — купаться голышом, как в детстве, и не беспокоиться о том, что Келдар может поймать ее за этим неприличным занятием. И тут Тэлии пришло в голову, что теперь-то уж точно все мосты сожжены. Ни одну девушку брачного возраста, без разрешения проведшую ночь вне дома, не примут обратно в Усадьбу. Разве что чернавкой, для самой грязной работы, да и то если смилостивятся Отец и Первая Жена. На мгновение мысль эта испугала Тэлию: после того, что она натворила нынче днем, над ней не смилостивится ни один человек в Усадьбе. Но тут ее взгляд упал на светлый силуэт Спутника, пасущегося на берегу, и она решила, что надо раз и навсегда перестать думать о том, что осталось позади — перестать, и все тут.

Как следует отдраив и одежду, и себя саму чистым песком и мыльным корнем, Тэлия решила, что, пожалуй, хватит; кроме того, начинало холодать. На обратном пути Спутник все так же неотступно шел за ней по пятам, а когда они подошли к Приюту, мордой подтолкнул ее к двери и настойчиво, просяще заржал. На сей раз у Тэлии не возникло никакого сомнения относительно того, что ему нужно; ей больше не казалось странным, что Спутник руководит ею.

— Обжора! — засмеялась она. — Поужинать захотел, да? Будешь знать, как убегать, Ролан! Ролан?..

Тут она остановилась и сосредоточенно нахмурилась.

— Откуда взялось это имя? — спросила она вслух. Посмотрела на Спутника, усеянного пятнами лунного света, пробивавшегося сквозь листву над головой: он стоял смирно, насторожив уши, и смотрел на нее. — Тебя действительно так зовут? Ролан?

На мгновение она потеряла ориентировку, словно увидела поляну чужими глазами. Показалось даже, будто она и кто-то иной на миг слились в одно целое — странное, но отчего-то не пугающее ощущение. Потом все прошло.