Ибупрофен - Булат Альфредович Ханов

Обиднее всего, что с Максом ничего не ясно. С кем он, за кого – не поймешь. Может статься, Игорь не убегает лишь из-за друга, который теперь ни разу не друг.

* * *

В одиннадцать часов Кирилл зарядил дротиками шесть пистолетов. На вопросительные взгляды федерал пояснил:

– На всякий случай. Вдруг по дозе не хватит.

– Поделитесь с нами, – предложил Игорь. – Тоже на всякий случай.

– Сколько раз стрелял из такого?

– Ни разу.

– В том-то и дело. Еще в меня попадете.

Игорь и Макс надели респираторы.

Кирилл сел на пол слева от двери, прямо под выключателем. Прислонился спиной к стене и выложил заряженные пистолеты в строгий ряд по правую руку от себя.

– Не паникуем, когда они заявятся. Не вскакивайте с мест и не носитесь по комнате, чтобы я вас случайно не подстрелил. Все ясно? Тогда вырубаем свет.

Прежде чем комната погрузилась во тьму, Игорь отметил про себя, что Макс, забравшись в спальный мешок, не застегнул молнию. Разумный ход, чью бы сторону айтишник ни принял. Сам Игорь накрылся покрывалом так, чтобы при первой возможности отбросить его и на рывке преодолеть расстояние до спальни. Во-первых, совет не вскакивать с мест звучал вовсе не убедительно, а во-вторых, в спальне под шкафом хранился топор. Ржавый, от бабушки достался.

Кто-кто, а шакалы из Центра «Э» – последние люди на земле, кому бы Игорь доверил свою жизнь.

В темноте Макс стал ворочаться. Раздраженный Кирилл приказал соблюдать тишину.

– Вы вообще тут нелегально, – огрызнулся Макс. – Так что ваши команды меня не касаются.

Вскоре, правда, айтишник прекратил шуршать. Игорь подумал, не задремал ли Макс, и подал голос:

– Кстати, Кирилл Евгеньевич. – «Евгеньевич» прозвучало с издевкой. – Вы меня про умеренных правых спрашивали. Вспомнил я тут одного нацика активного. Гимадеев фамилия. Сам татарин чистокровный, зато за русскую идею глотку порвет и с имперским флагом позирует. Даже свечки в храме ставит за Россию. Вот такой вот герой. Воцерковленный.

На слова Игоря никто не отреагировал.

* * *

Сон наваливался, и голова тяжелела.

К тому же в респираторе Игорь чувствовал себя как в скафандре.

Дегенератская затея, в голове не укладывается. Не зная плана дома, ворваться и без лишнего шума забить до смерти энное количество молодых здоровых парней.

Дегенератская, но в духе бонов, следует признать. Они ведь не трусливые, просто с головой не дружат. Все сходится.

Окно со стороны Игоря выходило на дом Минора. Мужичонка также погасил свет и отправился на боковую.

Макс вертеться перестал. Успокоился, видимо. Как будто ему и не грозило прилететь молотком по черепу.

Игорь несколько раз щипал себя за предплечье, чтобы не заснуть. Чудилось, что минуло часов пять. До рассвета – руку протянуть. Кирилл почешет репу, уберет заправленные шприцы обратно в контейнер и позвонит начальству. Нагрянет Коваленко, обыщет с собаками сарай и найдет там прекрасное, безупречное и изысканное «ничего».

Все, что мог, Игорь сделал.

Впрочем, не все. Лукавил он. Выгораживал себя перед собой же. Он мог убежать, перечеркнуть свой статус исправного гражданина, который то ли содействует органам, то ли заискивает перед ними.

И еще Игорь с трудом признался себе, что боится ворочаться. Раскладушка скрипнет, и Кирилл, точно нянечка или воспитательница какая-нибудь, прикажет вести себя тихо. Игорь, конечно, возмутится, однако команды послушается.

Когда из сеней раздался оглушительный щелчок, Игорь аж подскочил и замотал головой, стряхивая дрему. Словно пробки выбило.

Макс зашуршал спальником.

– Ш-ш-ш, – прошелестел Кирилл. – Остаемся на местах.

Действовали нападавшие быстро, надо отдать им должное. Распахнули дверь в кухню и метнули дымовуху. Игорь успел отметить, что она самодельная. Дыма мало, и он какой-то негустой. Сами боялись отравиться.

* * *

Следующие события уместились секунд в десять.

Игорь залег за раскладушкой. Спальня с топором под шкафом оказалась такой же далекой, как и заповедная зона по ту сторону реки.

Щелкнул выключатель, и свет обрушился на глаза. Сквозь мутное стекло респиратора едва не ослепший Игорь разглядел, как рухнули два тела. Громко, точно с потолка свалились. Чьи-то ноги метнулись наружу.

Макс выкатился из спальника и дернулся вправо, подальше от эпицентра.

Ноги вернулись. Раздалось шипение, будто ножом выпустили воздух из огромного шара.

– Подъем! – воскликнул Кирилл. Голос звучал как из подвала. – Враг повержен.

* * *

Игорь поднялся.

В кулаке оперативник сжимал карманный огнетушитель и прыскал на потухшую дымовую шашку.

Нападавшие валялись как убитые. В черном с макушки до пят, даже лица спрятаны за балаклавой.

– Третьего на улице усыпил, – похвастался федерал.

Игорю почудилось, что он увидел у Кирилла ухмылку через респиратор.

– Что дальше? – спросил Макс.

Жавшийся до того к стене, он на секунду подался вперед.

Игорь слишком поздно заметил, что в правой руке у Кирилла заряженный дротиком пистолет. Последовал выстрел, похожий на плевок, и Макс без единого слова осел на пол.

Игорь, как идиот, смотрел, как Кирилл подхватывает очередную приготовленную инъекцию.

Стреляет в него.

И промахивается.

И только затем, когда федерал наклонился за последним, шестым пистолетом, Игорь обрушил кулаки на твердую, как гимнастический мат, спину Кирилла. Оперативник отшвырнул Игоря, и тот поясницей налетел на стол. Посуда, звеня, опрокинулась.

Игорь, хоть и не удержал равновесие, из положения извлек максимум. Подцепив банку со сгущенкой, он ринулся в повторную атаку на Кирилла, ошеломленного такой наглостью.

Используй подручные средства и рассчитывай на лучшее.

Два удара пришлись по корпусу, два по затылку. Еще один раз – спонтанно и, судя по судорожному выдоху противника, болезненно – Игорь коленом въехал федералу в пах и аж взвизгнул от восторга.

Кирилл скрючился в три погибели. Чутьем понимая, что бронежилет защищает корпус, Игорь обратил кулак на шею оглушенного врага. Затем для надежности пнул размякшего негодяя.

Хоть бы он сдох.

Макс не подавал признаков сознания. Игорь принялся хлестать айтишника ладонями по щекам.

– Эй, очнись! Я его вырубил!

Макс не реагировал. Игорь не соображал, слышно его через респиратор или нет, и закричал:

– Дружище, эй! Посмотри на меня!

Игорь поздно услышал шаги за спиной. Он не успел обернуться, когда в плечо ему всадили иглу.

– Надымили-то, надымили, – откуда-то с потолка спустился пугающе задушевный голос Коваленко.

Он схватил Игоря за шкирку, как большую куклу, и поволок в спальню. Игорь не понимал, почему он не сопротивляется. Веки налились свинцом. Тело отрубилось и потеряло связь с разумом и волей.

Хлопнула дверь. Коваленко нашарил выключатель. Тусклый свет заполнил все и окончательно придавил Игоря к полу.

Коваленко наклонился