Цепочка вечных ценностей - Александр Агеев

Почти все великое, как однажды обмолвился устами своего героя Томас Манн, утверждает себя как некое «вопреки» – вопреки горю и муке, вопреки бедности, заброшенности, телесной немощи, страсти и тысячам препятствий». Кто из известных деятелей истории не знал мук преодоления этих тысяч препятствий? Кто рискнет связать что-либо значительное в истории стран, народов, организаций с надеждой на волю случая, на авось, небось и как-нибудь? Почти везде, где есть вызов, не обязательно очевидный, мы увидим и ответ, правда, не всегда точный и дальновидный. Но в любом случае, это будет действие вопреки сопротивлению среды, даже если она сосредоточена внутри субъекта действия в виде его предрассудков, страхов, нерешительности, безответственности, склонности к однозначности и упрощениям.

Где усиливается энергия распада, разложения, беспросветности, хаотизации, там истощается ресурс стратегичности, там все и вся превращается в элементы среды, теряя качество субъектности. Потеря субъектности – это игры смерти. Путь к бессубъектности начинается с утраты образа субъекта. Утрата образа – это безобразие. Смерть – безобразна. Как бы заманчиво и увлекательно эти игры не выглядели для мародеров, бизнес на спиливании сука – это пир во время чумы, это комфортабельный «Титаник», где «в меню – шампанское и оркестр»…

Где бросают вызов «вопреки», там рождаются стратеги и стратегии как неустанные попытки выйти в новое качество, избежать энтропии. Почему именно о великом сопротивлении тысячам препятствий идет речь? Потому, что именно в этом смысле сегодня уместно говорить о величии России – как беспрецедентной масштабности задач заплыва против течения, уносящего ее в небытие. «Быть» для России, как подчеркивает один из проницательных российских экспертов, это острейшая проблема, а не нечто само собой разумеющееся. И еще один смысл величия не подлежит сомнению: музыка великого прошлого страны, победы и поражения, слава и позор, трагедии и подвиги которого не позволяют впадать в уныние, а дают неиссякаемые источники мудрости и творчества – «смычками страданий на скрипках времен»…

… дело тонкое

Ахилл считался, как известно, не только храбрейшим героем, но был неуязвим для любого противника, поскольку его мать, морская богиня Фетида, окунула новорожденного в священную подземную реку Стикс. Но и на богиню «бывает проруха» – погружая младенца в воду, Фетида держала ребенка за пятку, которую волшебная вода и не омочила. В оправдание Фетиде стоит, однако, заметить, что она пыталась-таки спасти сына от приговора судьбы, спрятав его на острове Скирос. Но от судьбы не уйдешь – спустя годы две стрелы троянского царевича Париса, наведенные рукой Аполлона, смертельно поразили Ахилла сначала именно в эту незащищенную пятку, затем в грудь…

Многое в этом мире, в наших общественных и частных делах висит на волоске, хрупко и зыбко, как дом, построенный на песке, как «семь кос» головы Самсона, как ахиллесова пята…

Где тонко, там и рвется…

Расплата за изначальную червоточину, за рваные решения, половинчатость, недодуманность, халатность, беспечность, невнимание к нюансам, спешка или медлительность там, где нужна молниеносность действий, за непрофессионализм с его трудно понимаемой логикой, а в конечном счете (сколь веревочке не виться…) – за пренебрежение чем-то непонятным, но важнейшим, наступает всегда, не обязательно сразу, не обязательно соразмерно, но неотвратимо:

…Вспомнил и командармО проклятье отцаИ как Божий наказУ реки не послушал,Когда щелкнул затвор…И девять граммов свинцаОтпустили на судЕго грешную душу… 

Но всегда ли рвется там, где тонко?

Тонкость как внимание к чему-то на первый взгляд незначительному, странному, иному, чем можно пренебречь, – кажется избыточной скрупулезностью. Но сколь часто ход событий зависит от «мелочей»! От Аннушки, пошедшей за маслом, или гвоздя, которого не было в кузнице….

В моменты неравновесия, хаоса, распада прежних правил и парадигм, кризиса, войн – именно в «мелочах», слабых сигналах, в пространстве парадоксов, странного и незначительного (по привычным меркам), скрывается ключ к успеху, выходу из затруднений, спасению. В этих ситуациях присутствует неочевидная логика невозможного, против которой рациональное мировоззрение бессильно. Это – логика безумства храбрых, смирения, чуда как фактора стратегии, квинтэссенция которой – выход из круга обычных вещей. Это те моменты, когда «он стонал, но держал…», когда в отчаянной битве победную точку чудесным образом ставит засадный полк, когда и один в поле воин.

Но если таких воинов нет или их ничтожно мало?! Совсем недавно ведь сказал иеромонах Роман:

Какие неуютные края!Язычество и каинова гордость.Земля моя, ты, как душа моя,Таишь и благодать, и безысходность… 

Любой ценой!?

Бывают времена, когда нужна победа – одна на всех, и когда «мы за ценой не постоим». Бывают ситуации вынужденной и необходимой обороны, и тогда «все, позволительное на войне, и я могу себе позволить»[8]. Но бывают времена «подлые», времена безответственности и беззакония, времена нечестных игр.

Не в том вопрос, что жизнь похожа на игру. А в том, что именно игры без правил, ориентированные на драматичный для соперников исход, начинают определять атмосферу всей нашей жизни, ввергая ее в хроническую неопределенность, хаотичность, предгрозовой контекст, тотальную форс-мажорность. Мало того, что предчувствия беды исходят из природы и техногенных угроз. Мало и того, что уровень осознания нашими элитами вызовов, стоящих перед страной и миром в целом, далек от необходимого, не говоря о способностях и воле к действию. Подпиливание треснувшего сука, на котором как-то держится социум, стало экстрадоходным бизнесом немногих на фоне беспечности, равнодушия или подавленности большинства. «После нас – хоть потоп», «кто не успел – тот опоздал», «пусть проигравший плачет» – формулы многолики, но суть их одна – успех любой ценой.

Дело, однако, обстоит еще серьезнее. Современный бизнес и представления о нем буквально нашпигованы заимствованиями из военно-стратегического и оперативного искусства. Использование хитрости, создание ловушек, введение в заблуждение, стремление переиграть соперника любыми методами, все более активное применение методов ограничительной деловой практики, недобросовестной конкуренции – все это превращает бизнес в ТВД – театр военных действий. Ведь и война сегодня становится категорией экономической, информационной, психологической. Тот, кто умеет пользоваться этими инструментами, как подчеркивается в одном китайском трактате на эту тему, «может мгновенно превратить в хаос упорядоченный мир или упорядочить хаотический мир, может вызвать гром среди ясного неба, превратить бедность в богатство, презрение в почтение и безнадежную ситуацию в выигрышную. Человеческая жизнь – это борьба… и …каждый человек стоит на линии фронта…».