Конан не знающий страха - Джон Робертс

— Муртан, Баллан, — бросил через плечо Тахарка. — Гоните вперед да разнюхайте, нет ли здесь какой легкой добычи. Если что-нибудь заприметите — живо к нам. Приглядывайтесь к небольшим группкам купцов, кто путешествует со своим товаром. А если поблизости есть город — нам больше ничего не надо. Имейте в виду, мы — почтенные торговцы лошадьми.

Когда Тахарка вновь обернулся к аквилонцу, всадников уже и след простыл.

— Упавших духом людей надо всегда чем-то занимать. Что-то для поднятия настроения — ну, маленький разбой, например. Это восстановит чувство юмора. Вот доберемся до ближайшего базара, сплавим лошадей, деньжата и заведутся.

— Жду не дождусь, хозяин, — отозвался с улыбкой аквилонец.

Шестые сутки преследовал Конан убийц. Наконец набрел на следы их разбойной деятельности. В сущности, ничего, кроме сотен и сотен безымянных отпечатков ног и копыт, на дороге не было. Но в воздухе витал запах смерти. Конан внимательно изучил дорогу. В одном месте следы лежали особенно густо. Кое-где были заметны припорошенные землей кровавые пятна. Видно, кому-то было выгодно, чтобы пятна остались незамеченными. И все же они проступали сквозь землю, и жирные рои мух кружились над ними. По запаху и по особенно шумному кружению мух набрел Конан на канаву и еще издалека увидел брошенные в ней трупы. Жертвами бандитов на сей раз оказались купец с женой и двое их слуг.

Даже издалека было видно, что вся их одежда испачкана кровью. Видимо, поэтому грабители не сняли ее. Остальным они не побрезговали: судя по характеру повреждений — кольца и серьги они сдирали с живых людей.

Еще раз оглядев печальную картину, Конан поспешил прочь. Ему совсем не улыбалась возможность быть застигнутым местными королевскими гвардейцами. Им только дай волю: хватают первого попавшегося и волокут в тюрьму. Чаще всего они бывают правы. Но кто станет разбираться и докапываться до истины в случае с оборванным и по самые уши грязным варваром, каким и был сейчас Конан. Да и души убитых сейчас наверняка рыщут по округе, следует опасаться их мести.

"Что ж, чем больше трупов оставят на своем пути эти ублюдки, тем проще будет найти их", — решил про себя Конан. О такой вещи, как закон, киммериец имел весьма смутное представление. Однако неоправданная жестокость и необузданная жадность были ему отвратительны. Поквитаться с этим человеческим отребьем — вот цель его жизни. "Это будет настоящий подвиг!" — подумал Конан и с новыми силами рванулся в погоню.

Больше всего Конан опасался, что следы бандитов потеряет из виду. Или что бандиты разбредутся кто куда. Поди тогда ищи их по всему свету! Вот попалась бы на пути гора, он моментально выследил бы их с вершины.

Наверняка бандиты сбавили темп. "Теперь необходимо знать, какое нас разделяет расстояние. А то, не ровен час, наткнусь на них в темноте", — думал Конан. Он прекрасно сознавал всю опасность своего положения, ведь здесь, на равнине, вряд ли ему одному удалось бы одолеть шестерых.

Так, идя по склону, набрел Конан на городские стены. Построен город был своеобразно: приземистые крепостные стены соседствовали с треугольными очертаниями высоких и узких домов. Городские ворота тоже были треугольной формы. Перед воротами простирался широкий зеленый луг. Горожане использовали его как выгон для скота.

Похвастаться опытом городской жизни Конан, естественно, не мог. Но он сообразил, что скот, пригнанный путешественниками или кочующими торговцами, должен пастись тут же, вместе с общественным.

Теперь его задачей было выяснить, здесь ли находятся лошади бандитов. Однако Конан не спешил проявлять интерес. Это могло вызвать подозрения и спугнуть его врагов. И, с подчеркнуто равнодушным видом отвернув лицо от пастбища, Конан последовал к городским воротам.

В воротах Конана остановил страж. Он внимательно оглядел юношу, его оружие.

— Кто ты, киммериец, и что тебе надо в нашем городе?

Конан с усилием подавил в себе желание проткнуть копьем брюхо этого нахального сторожевого пса. Проламливать ему череп близлежащим булыжником он тоже не стал.

Конан трезво подумал о том, что, кроме неприятностей, ничего с этого не поимеет. Да и вряд ли он что-то сможет доказать горожанину, ведь понятия о чести в городе совсем иные. К тому же перспектива отсидки в местной тюрьме не прельщала Конана, ведь его цель — погоня.

— Я — Конан. И нужен мне кое-кто, прошедший недавно через эти самые ворота. Не встречался ли тебе темнокожий тип, а с ним аквилонец, двое гандеров и двое боссонитов? Похоже, они привели сюда на продажу лошадей.

— Что-то странное ты говоришь, парень.

Об убийствах неподалеку от города Конан решил пока промолчать.

— Дело у меня к ним. Ничего противозаконного, можешь не беспокоиться.

— Мне ничего не известно, но ты можешь войти в город. И лучше помалкивай о тех людях, а не то накличешь на себя беду. Хотя не исключено, что я знаю одного человека и, не исключено, ему интересно будет поболтать с тобой о тех, кого ты разыскиваешь.

Конан был слегка озадачен. В задумчивости прошел он через арку с треугольным навершием в туннель, ведущий сквозь крепостную стену в город. Было ясно, что страж о чем-то умалчивает. Интриги и недомолвки цивилизованного мира были чужды Конану и раздражали его. Потому он решил, что вечером еще вернется к городским воротам и вытрясет из охранника всю правду.

Все эти дни погони Конан много бегал и мало ел. Его мучила жажда, а кожа обтягивала кости. В котомке, которую подобрал он возле умирающего бандита, нашлось несколько монет.

"Самое время отдохнуть и подкрепиться", — решил порядком измотанный юноша.

У первого встречного выяснил он, что единственная в городе таверна расположена тут же, рядом, у ворот. Таверна оказалась приземистым зданием из камня и дерева. Маленькие окна тускло поблескивали, а из трубы в дальнем конце крыши валил дым.

Входя, Конан едва не стукнулся лбом о притолоку и вовремя пригнулся. Выбрав уголок потемнее, Конан прислонился к стене и огляделся. Когда глаза его привыкли к скудному освещению, он смог разглядеть большое помещение с двумя широкими длинными столами посередине. С одной стороны был очаг, над которым жарилось на вертеле мясо. С другой — занавесь, отделяющая часть комнаты. У этой занавески, в самом углу, заприметил Конан чью-то скрюченную, обмотанную тряпками фигуру. Сверху на нее было наброшено еще что-то вроде одеяла.

К Конану приближался хозяин таверны.

Короткий передник, о который хозяин вытирал мокрые руки, едва прикрывал жирную грудь и волосатый живот.