Остров Романтики - Эдуард Асадов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ТЫ НЕ СОМНЕВАЙСЯ
Кружит ветер звездную порошу,В переулки загоняя тьму.Ты не сомневайся: я хороший.Быть плохим мне просто ни к чему!
Не подумай, что играю в прятки,Что хитрю или туманю свет.Есть во мне, конечно, недостатки,Ну зачем мне говорить, что нет?
Впрочем, что хвальба иль бичеванье.На какой аршин меня ни мерь,Знай одно: что человечьим званьемЯ горжусь. И ты мне в этом верь.
Я не лжив ни в слове и ни в песне.Уверяю: позы в этом нет.Просто быть правдивым интересней.Жить светлей. И в этом весь секрет.
И не благ я вовсе ожидаю,За дела хватаясь с огоньком.Просто потому, что не желаюЖить на свете крохотным жучком.
Просто в жизни мне всегда теплоОттого, что есть цветы и дети.Просто делать доброе на светеВо сто крат приятнее, чем зло.
Просто потому, что я мечтаюО весне и половодьях рек,Просто потому, что ты такаяСамый милый в мире человек!
Выходи ж навстречу, не смущайся!Выбрось все «зачем» и «почему».Я хороший. Ты не сомневайся!Быть другим мне просто ни к чему!
ПИСЬМО ЛЮБИМОЙ
Мы в дальней разлуке. Сейчас между намиУзоры созвездий и посвист ветров,Дороги с бегущими вдаль поездамиДа скучная цепь телеграфных столбов.
Как будто бы чувствуя нашу разлуку,Раскидистый тополь, вздохнув горячо,К окну потянувшись, зеленую рукуПо-дружески мне положил на плечо.
Душа хоть какой-нибудь весточки просит,Мы ждем, загораемся каждой строкой.Но вести не только в конвертах приносят,Они к нам сквозь стены проходят порой.
Представь, что услышишь ты вести о том,Что был я обманут в пути подлецом,Что руку, как другу, врагу протянул,А он меня в спину с откоса толкнул…
Все тело в ушибах, разбита губа…Что делать? Превратна порою судьба!И пусть тебе станет обидно, тревожно,Но верить ты можешь. Такое — возможно!
А если вдруг весть, как метельная мгла,Ворвется и скажет, словами глухими,Что смерть недопетую песнь прервалаИ черной каймой обвела мое имя.
Веселые губы сомкнулись навек…Утрата, ее не понять, не измерить!Нелепо! И все-таки можешь поверить:Бессмертны лишь скалы, а я — человек!
Но если услышишь, что вешней поройЗа новым, за призрачным счастьем в погонеЯ сердце своё не тебе, а другойВзволнованно вдруг протянул на ладони,
Пусть слезы не брызнут, не дрогнут ресницы,Колючею стужей не стиснет беда!Не верь! Вот такого не может случиться!Ты слышишь? Такому не быть никогда!
ОДНА
К ней всюду относились с уваженьем:И труженик и добрая жена.А жизнь вдруг обошлась без сожаленья:Был рядом муж — и вот она одна…
Бежали будни ровной чередою.И те ж друзья и уваженье то ж,Но что-то вдруг возникло и такое,Чего порой не сразу разберешь:
Приятели, сердцами молодые,К ней заходя по дружбе иногда,Уже шутили так, как в дни былыеПри муже не решались никогда.
И, говоря, что жизнь почти ничто,Коль будет сердце лаской не согрето,Порою намекали ей на то,Порою намекали ей на это…
А то при встрече предрекут ей скукуИ даже раздражатся сгоряча,Коль чью-то слишком ласковую рукуОна стряхнет с колена иль с плеча.
Не верили: ломается, играет,Скажи, какую сберегает честь!Одно из двух: иль цену набивает,Или давно уж кто-нибудь да есть.
И было непонятно никому,Что и одна, она верна ему!
СТИХИ О РЫЖЕЙ ДВОРНЯГЕ
Хозяин погладил рукоюЛохматую рыжую спину:— Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,Но все же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейникИ скрылся под гулким навесом,Где пестрый людской муравейникВливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.И лишь за знакомой спиноюСледили два карие глазаС почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входаСказал:- Что? Оставлен, бедняга?Эх, будь ты хорошей породы…А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,Взревел паровоз что есть мочи,На месте, как бык, потопталсяИ ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,Курили, смеялись, дремали…Тут, видно, о рыжей дворнягеНе думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-тоПо шпалам, из сил выбиваясь,За красным мелькающим светомСобака бежит задыхаясь!
Споткнувшись, кидается снова,В кровь лапы о камни разбиты,Что выпрыгнуть сердце готовоНаружу из пасти раскрытой!
Не ведал хозяин, что силыВдруг разом оставили тело,И, стукнувшись лбом о перила,Собака под мост полетела…
Труп волны снесли под коряги…Старик! Ты не знаешь природы:Ведь может быть тело дворняги,А сердце — чистейшей породы!
ДВА ПЕТУХА
(Шутка)Вот это запевка, начало стиха:Ища червяков и зерна,Бродили по птичнику два петуха,Два верных, почти закадычных дружка,Рыжий петух и черный.
Два смелых, горластых и молодых,Страстями и силой богатых.И курам порою от удали ихБывало весьма туговато…
И жизнь бы текла у друзей ничего,Но как-то громадный гусак,Зачинщик всех птичьих скандалов и драк,Накинулся на одного.
Вдвоем бы отбились. Вдвоем как-никакЛегче сразить врага.Но рыжий лишь пискнул, когда гусакСшиб на траву дружка.
Он пискнул и тотчас бесславно бежал!И так он перепугался,Что даже и хвост бы, наверно, поджал,Когда бы тот поджимался!
Летел, вылезая почти из кожи!Грустно кончаются эти стихи!Одно только тут хорошо, петухи:Что вы на людей не похожи!
КОГДА МНЕ ВСТРЕЧАЕТСЯ В ЛЮДЯХ ДУРНОЕ…
Когда мне встречается в людях дурное,То долгое время я верить стараюсь,Что это скорее всего напускное,Что это случайность. И я ошибаюсь.
И, мыслям подобным ища подтвержденья,Стремлюсь я поверить, забыв про укор,Что лжец, может, просто большой фантазер,А хам, он, наверно, такой от смущенья.
Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,Возможно, по глупости разболтался,А друг, что однажды в беде не помог,Не предал, а просто тогда растерялся.
Я вовсе не прячусь от бед под крыло.Иными тут мерками следует мерить.Ужасно не хочется верить во зло,И в подлость ужасно не хочется верить!
Поэтому, встретив нечестных и злых,Нередко стараешься волей-неволейВ душе своей словно бы выправить ихИ попросту «отредактировать», что ли!
Но факты и время отнюдь не пустяк.И сколько порой ни насилуешь душу,А гниль все равно невозможно никакНи спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.
Ведь злого, признаться, мне в жизни моейНе так уж и мало встречать доводилось.И сколько хороших надежд поразбилось,И сколько вот так потерял я друзей!
И все же, и все же я верить не брошу,Что надо в начале любого путиС хорошей, с хорошей и только с хорошей,С доверчивой меркою к людям идти!
Пусть будут ошибки (такое не просто),Но как же ты будешь безудержно рад,Когда эта мерка придется по ростуТому, с кем ты станешь богаче стократ!
Пусть циники жалко бормочут, как дети,Что, дескать, непрочная штука — сердца…Не верю! Живут, существуют на светеИ дружба навек, и любовь до конца!
И сердце твердит мне: ищи же и действуй.Но только одно не забудь наперед:Ты сам своей мерке большой соответствуй,И все остальное, увидишь, — придет!
ХВАСТУНЫ
