Ученица волхва - Рыжая Марика

— И новенькая тоже хороша, — Сашка Шумов нахмурился и покачал головой. — Так и стоит перед ним сусликом! Глазищи вытаращила, будто приведение увидела. А он будто почуял — так и вьется вокруг нее, так и вьется!

— Да хватит вам, — махнул рукой спортсмен Димка Васильев. — Нашли чем заняться: сплетничать! Сплетни — дело бабье.

— Ничего ты не понимаешь, Васильев, — дернул головой Киров. — Будто мы не знаем, чем дело кончится! Помнишь Лизку Кротову? Ты в нее, кажется, влюблен был? Разве нет?

Васильев покраснел и отвернулся, делая вид, что крайне заинтересован пейзажем за окном.

— Что за Лизка? — не врубился Федька Якин. Он, конечно, не был таким тормозом, как Тимуркин, но соображал тоже туго.

— Ну Кротова! Ну которая еще в школу котенка своего лысого таскала и всем показывала!

— Он не лысый! — возразил Павлик. — Это порода такая — сфинкс называется.

Шумов с раздражением глянул на Павлика.

— Сфинкс, свинкс — однофигственно. Не в этом дело! Помните, она тоже на нашего Славика глазищи таращила? И он все вокруг нее вился. «Лиза, милая, какие у тебя чудные волосы! Какие глаза!» А она, дурочка, всему верила. И про глаза и про волосы. А что глаза? Обыкновенные, зеленые. И волосы рыжие, как у моей кошки Машки шерсть…

— А-а… Ага, вспомнил! — просиял Федька. — Она потом еще плакала, тогда он ее на огоньке новогоднем отшил. Так и сказал: мы с тобой, типа, не пара, гуляй!

— Угу. Знаете, мне кажется она именно из-за Солохина в другую школу ушла, — грустно сказал Васильев. — Я ее тут видел недавно издали — грустная такая, сгорбленная. Даже волосы в черный цвет перекрасила…

— Да, вообще, блин, — сказал Тимуркин, решивший, что он слишком долго молчит.

— Да заткнись ты, Давообщеблин! — поморщился Шумов и повернулся к ос-тальным. — Мне кажется, что и с Кулик также будет. Пролетит, как фанера над Парижем…

Кира, к сожалению, всех этих слов слышать не могла. Она тупо стояла перед Солохиным и не знала, что делать дальше. Ее никто никогда раньше не клеил. Девушка злилась на саму себя за то, что она не может сказать ничего путного и только кивает и таращит на него глаза. Но удивление было слишком высоко. Сказочный принц оказался реальностью.

А еще ей захотелось залепить Солохину звонкую пощечину. Он слишком много себе позволял и вел себя нагло и нахально. Но почему-то именно это нравилось Кире в нем.

— Тебе понравилось, как я пел на концерте? — интригующим и завораживающим шепотом спросил Солохин. Рука Киры лежала на парте, и когда их пальцы встретились, она испуганно отдернула руку. — Я, почему-то не видел тебя в толпе фанаток. Тебя бы я сразу заметил. Тебе, что, не понравилось?

— П-почему? П-понравилось, — глупо заикаясь, ответила Кира.

— Тогда почему ты не подошла ко мне, как другие?

Кира молчала. Кто-то из девчонок прыснул.

— Да ее бы затоптали там в первый же момент! — фыркнула Образцова. Ос-тальные тупо заржали.

— Хочешь, чтобы я спел? — предложил Славик, обжигая ее взглядом.

Кира замялась. Сказать «не хочу», значило бы обидеть его, поэтому она кивнула.

Солохин сцепил руки перед лицом, воображая микрофон, закрыл глаза и, запрокинув голову, спел:

Ты должна рядом быть,Ты должна все простить.Выбрала тыПустые мечты-ы!..

Девчонки снова зааплодировали. Кира растерянно сомкнула ладони. Спето было красиво, но в тоже время с какой-то демонстративной наигранностью.

— Солохин! — позвал кто-то от дверей класса. Все повернулись и увидели Павла Никанорыча — учителя химии. Больше всего он напоминал сумасшедшего профессора из мультика — низенький, худой, в очках в толстой оправе и растрепанной шевелюрой седых волос, как у одуванчика. Он стоял и, приподняв седую бровь, смотрел на Славика.

— Уже обхаживаешь новенькую? — поинтересовался Павел Никанорыч и прошел к учительскому столу. В ту же секунду прозвенел звонок на урок. Мальчишки, толпившиеся в коридоре, вошли в класс и остановились у дверей, растерянно глядя на учителя.

— Почему не в классе? — строго спросил химик. — По-моему, звонок уже прозвенел. Разве не так?

— Так, — подтвердил Федька Якин. Остальные на него зашикали.

— И что же вы делали в коридоре, когда остальные были в классе?

Никто не ответил, зато все, как по команде виновато потупились. Павел Никанорыч подпер щеку левой рукой, а пальцами правой забарабанил по столу. В наступившей тишине этот звук отдавался барабанной дробью.

— Вы не торопитесь, — поощрил учитель химии. — Постойте, подумайте. Сами себя задерживаете. 8 «А» будет задержан на перемену ровно настолько, насколько эти молодые люди опоздали.

— Нам надо было кое-что обсудить, — подал голос Сашка Шумов. Кто-то в классе глупо хихикнул.

— А, ну раз такое дело, то входите, — усмехнулся Павел Никанорыч. Мальчишки с облегчением разбрелись по своим партам. Кира скосила глаза на Солохина. Тот сидел, развернувшись вполоборота к ней, и мягко улыбался. Когда Кира глянула на него, он подмигнул.

Она отвернулась. Сердце ее стучало. Казалось, этот стук раздается по всему классу. Синие глаза девушки лихорадочно блестели. Ей было и радостно, и страшно одновременно.

— Начнем урок с повторения, — сказал Павел Никанорыч. — Вопрос: что называется ионной связью? Ответит…

Взгляд учителя пробежался по списку в журнале. Пальцы продолжали отбивать чечетку. Алиса и Кира подняли руку почти одновременно. Остальные внутренне сжались.

— Солохин! — Павел Никанорыч поднял голову и выжидательно уставился на Славика. — Давай, отвечай. Мы слушаем.

— Ну… — Солохин задумался.

— Во-первых, надо встать, когда разговариваешь с учителем, — напомнил химик.

Солохин послушно встал, глядя на учителя. Алиса энергичнее замахала рукой, чуть не заехав своему соседу Димке Васильеву по носу. Кира озабоченно глянула на Солохина. Неужели и в самом деле не знает? Ведь также просто!

Славик посмотрел на нее немного растерянно и в тоже время виновато, мол, выручай, подруга, не справляюсь. Кира лихорадочно соображала. Можно, конечно, шепнуть ответ, да вот только услышит ли он?

— Ну что, Солохин, не знаем? — поинтересовался учитель. — Как девчонок кадрить, ты первый!

— Ионная связь — это связь между ионами! — прошептала Кира и вздрогнула. Ее шепот пронесся по всему классу. Все повернулись к ней.

— Кулик! — Павел Никанорыч ударил кулаком по столу. — Встань!

Кира послушно вскочила, опустив глаза на парту. Теперь они стояли вдвоем — она и Солохин.

— Тц-тц-тц, — поцокал языком химик. — Только посмотрите, какая у нас здесь парочка образовалась!