Зона риска - Лев Корнешов

— Решили так решили, — покачал головой Стариков, — вам виднее, но я считаю необходимым предупредить.

— Ничего, посмотрим заодно, насколько им можно доверять.

— Опасный эксперимент.

Стариков и в жизни, и в научной работе был упрям до невозможности.

— На той грани, когда дети становятся взрослыми, ничего простого не бывает.

Роману подумалось, что нехорошо вот так, тайком, слушать разговор о себе. Он нарочито громко закашлялся, потом сказал:

— Мне все слышно.

— А мы ничего от тебя не скрываем, — отозвался отец, — речь идет о тебе и Лине, поэтому секретов от вас нет. Зайди сюда.

Родители и Стариковы пили чай. Иван Петрович терпеть не мог спиртного, в их доме гостям предлагался только чай или кофе. Правда, отец привозил иногда из командировок бутылки с яркими этикетками — подарки друзей, сувениры, — они плотно заполнили полки домашнего бара, их годами не трогали, потому их и собралось много. «Наш НЗ», — смеялась мама.

В столовой плавал сизый дым — Стариков много курил. Мама хлопотала с чаем, отец устроился в любимом кресле с жесткой спинкой, он не привык к современной мягкой мебели, говорил, что она размагничивает человека, заставляет его концентрировать внимание на удобствах, без которых вполне можно обойтись.

— Садись с нами, — показал отец Роману на стул и неторопливо сказал: — Ты, Роман, конечно, понимаешь, что нам непросто решиться на такой шаг. И дело не в том, что для меня эта командировка представляет особый научный интерес. Я могу и отказаться, меня поймут, поедет кто-нибудь другой, есть, к счастью, кому. За границей я бывал неоднократно и, ты это знаешь, не отношусь к числу тех людей, которые ради зарубежных вояжей готовы все бросить. Да я и не в вояж собираюсь — работать...

Отец помолчал, подбирая нужные слова, хотя Роман и понимал, что он уже все продумал. Мама перестала разливать чай. Даже Стариков погасил сигарету.

Роман почувствовал, что именно сейчас родители хотят сообщить о своем решении. Он догадывался, каким оно будет. Радовало, что доверяют, считают уже взрослым, самостоятельным. Но в то же время где-то в потаенных уголках души тлело сомнение: ну как они с Линой одни целый год? За себя Роман не очень опасался, он уже привык к тому, что родители прислушиваются к его мнению. Так было, например, когда он после восьмого класса неожиданно для всех решил пойти учиться в ПТУ, Отличник, чемпион района по боксу среди юношей в среднем весе, можно сказать, гордость школы — и в ПТУ? К тому же он хорошо знал французский язык, отец дома часто говорил с ним на французском.

Было тогда много охов и ахов, классная руководительница специально приезжала к Ивану Петровичу, директор школы приглашал к себе Марью Романовну.

— В ПТУ идут одни хулиганы, неисправимые, — утверждала супруга профессора Старикова Нелли Николаевна, или, как ее звала Лина, «дама Н.».

— Когда вы были в последний раз в ПТУ? — поинтересовался Иван Петрович.

— Я счастлива, что судьба избавила меня хотя бы от этого испытания, — трагическим тоном ответила «дама Н.». Она всегда страдала нервно и страстно, была в постоянной обиде на судьбу и на жизнь. Почему — Роман не мог сообразить, хотя и старался. У Нелли Николаевны, как ему казалось, имелось все необходимое для безоблачного счастья. Правда, у Стариковых не было детей, зато «дама Н.» очень любила свою собачонку Ниточку — страшненькое, удлиненное существо, действительно напоминавшее вытянутую нить.

Профессор Стариков обычно снисходительно относился к страданиям супруги. Роману даже казалось, что привык к ним и не принимает всерьез.

Словом, было много разговоров и «военных советов» за вечерним чаем. Отец молчал, мать пыталась выяснить причины, толкнувшие Романа на такой шаг, Нелли Николаевна произносила страстные монологи, Роман твердо стоял на своем. Он уже побывал в профессионально-техническом училище при крупнейшем в стране автомобильном заводе, походил по мастерским, познакомился с ребятами. ПТУ вместе с профессией давало и общее среднее образование. Роман твердо знал — это то, что ему нужно. И был благодарен отцу — в пору окончательного решения Иван Петрович поддержал его,

— Каждый выбирает свою дорогу в жизнь. — Профессор Жарков иногда любил звучные фразы.

— Но не такую же! — нервно вскрикнула «дама Н.».

— Чем она хуже других? Я пришел в науку с колхозного поля. Однажды загнал трактор в гараж, помылся, приоделся и уехал сдавать вступительные экзамены в университет... Мой сын придет в науку, если захочет этого, из заводского цеха. Каждый выбирает себе дорогу... — повторил отец, потом добавил: — Достойную себя.

Роман настоял на своем, и это было первое в его жизни по-настоящему важное решение.

Теперь учеба была уже позади — Роман заканчивал училище, осталось всего несколько месяцев. Работать собирался на родном автомобильном заводе. Он в училище был среди первых, поэтому получал право сразу же поступать в вечерний институт.

Одним словом, Роман считал себя уже вполне взрослым, и споры о том, можно или нельзя родителям уехать на год, вызывали у него чуть ироническое отношение. Тревожила только Лина — девчонки в ее возрасте — а она училась в девятом классе — становятся, как заметил Роман, немного странными. Лина часто и без видимых причин вспыхивала, по пустякам раздражалась, иногда ночи напролет читала, а то вдруг собиралась на стометровку — там у нее объявились друзья. И хотя отзывалась она о них пренебрежительно, однако Роман замечал, что порою ее очень тянет на вечернюю улицу, и тогда домашние задания делаются кое-как. Сумеет ли он влиять на Лину, остаться с сестрой хорошими друзьями, как всегда было раньше?

— Очнись, Роман Иванович, — вдруг услышал он требовательный голос отца.

Роман действительно так задумался, что едва не пропустил самое главное, то, ради чего и собрались они все вместе в этот вечер.

— К зарубежным поездкам я действительно отношусь спокойно. И я знаю, что рано или поздно тебе придется научиться жить самостоятельно, уметь принимать решения, иметь мужество отвечать за них. Я убежден, что лучше это начинать делать раньше, чем тогда, когда уже поздно и жизнь оставила нужную отметку позади. Одним словом, если у тебя не будет серьезных возражений, мы с мамой решили принять предложение о командировке.

— Папа... — начал было Роман.

— Нет, погоди, не торопись с ответом! Взвесь все, прикинь свои силы, сынок. Быть самостоятельным не шутка. Это когда родители рядом, очень хочется поскорее стать взрослым, и все кажется, что они мешают, вмешиваются не в свои дела. Не возражай, я сам пережил это, когда мне было столько же, сколько и тебе. Рядом с отцом, с матерью легко воображать себя самостоятельным... А когда действительно один на один остаешься с жизнью? Понимаешь, один на один!