Бес попутал - Марси Бэннет

Голос Арчибальда звучал неестественно, когда он произнес почти шепотом:

– Отец умер.

Сердце Деби наполнилось состраданием. Она робко протянула руку, не зная, как утешить, но Арчибальд, казалось, даже не видит ее. Он по-старчески прошаркал мимо нее, вниз по ступеням, в кабинет отца. Несмотря на то что случившееся не было для него неожиданностью, шок оказался слишком велик, его сознание отказывалось принимать реальность. Дрожащей рукой он набрал номер телефона доктора.

– Сейчас в поселке работает снегоочиститель, – сказал тот. – Я попрошу водителя расчистить к вам дорогу и поеду следом за ним на санитарной машине. Большая часть дороги уже расчищена, так что это не займет много времени.

Тем не менее прошло почти три часа, прежде чем у входа в особняк раздался шум двигателя. Все это время Арчибальд то мерил шагами холл, то поднимался наверх, то снова спускался вниз. Он не находил себе места. Деби тихо сидела в кухне, понимая, что ему надо побыть одному.

Доктор выглядел очень усталым. Он быстро закончил со всеми формальностями. Тело старика увезла санитарная машина. Арчибальд и Деби остались одни в гулкой тишине дома. После отъезда доктора Арчибальд больше не выходил из комнаты отца. Спустя некоторое время Деби тоже поднялась в свою комнату и стала готовиться ко сну. Когда она вышла из ванной, ее внимание привлек звук, похожий на стон. Она в нерешительности остановилась на лестничной площадке, потом слегка приоткрыла дверь. Арчибальд, будто оцепенев, сидел в кресле, уставившись на пустую кровать отца. Девушка молча, с чувством глубокого сострадания наблюдала за ним.

Постепенно его притупившееся от шока сознание стало проясняться. И, наконец, к нему вернулась способность реально воспринимать случившееся. Вероятно оттого, что все это время благодаря железной силе воли он сдерживал свои эмоции, а теперь, как только он позволил себе расслабиться, вихрь чувств и переживаний, переполнявших его, сразу же вырвался наружу. Глубокое чувство скорби поглотило его, освободило от необходимости сдерживаться. Арчибальд вышел из комнаты, держась за дверной косяк и пошатываясь. Казалось, ноги совсем не держат его. Деби успела отступить от двери. Она видела, какое глубокое страдание он испытывает. Приблизившись к нему, она взяла его за руку. Арчибальд вдруг весь обмяк и тяжело навалился на нее.

– Меня не было с ним в этот момент! – скорбно произнес он. – Столько часов быть рядом, и именно в тот момент, когда он уходил, когда, может быть, больше всего нуждался во мне, меня с ним не оказалось! – Отстранившись от девушки, он прислонился головой к стене. – Мы так многого не сказали друг другу. Я даже не успел попрощаться с ним.

– Возможно, он и не просыпался, – попыталась утешить его Деби. Она видела, что Арчибальда бьет мелкая дрожь. Причиной тому было не только горе, но и полное изнеможение. – Вы так устали, вам необходимо поспать.

Кровать в его комнате не была расстелена, поэтому она повела его в комнату, где спала сама. Он не сопротивлялся, все еще продолжая высказывать бессвязные обвинения в собственный адрес.

Деби усадила его на кровать и нагнулась, чтобы снять с него туфли. Но он вскочил на ноги и стал возбужденно метаться по маленькой комнате, будто по тюремной камере. Затем резко упал на кровать, обхватив голову руками.

Девушка понимала, что словами горю не поможешь, прошло еще слишком мало времени для того, чтобы человек смог воспринимать утешения. Она просто села рядом с ним и осторожно обняла его за плечи. Его тело содрогалось от беззвучных рыданий.

Затем Арчибальд обнял ее в ответ. Ничто не имело большего значения – ни приличия, ни здравый смысл, ни даже совесть. Он догадывался, что в этом молодом податливом теле найдет утешение, которое поможет ему смягчить чувство вины и горя, убивавшее его.

Горячими, дрожащими руками он все крепче прижимал Деби к своему телу, к своей пульсирующей плоти, наслаждаясь ее прерывистым дыханием. Невыносимое возбуждение владело им. Вцепившись руками в копну ее черных волос, он вновь прильнул к ее губам, вкладывая в поцелуй всю свою страсть.

Ответная страсть захлестнула Деби. Кожа ее горела, руки дрожали. С незнакомой страстью она прижималась к Арчибальду, стремясь слиться с ним воедино. Она так же сильно желала его, как и он ее.

Тихо вскрикнув, Арчибальд опустил Деби на кровать. Ее волосы веером разметались по белоснежной подушке. Навалившись на нее всем телом, он жадно всматривался в черты ее лица, обострившиеся от страсти. Рука его нетерпеливо устремилась вниз. Он овладел ею резко и безрассудно, движимый безумным голодом. Это не был акт нежной любви, это было бешеное желание вновь обрести уверенность в себе, преодолеть примитивное извечное чувство страха смерти. Как только его возбуждение достигло кульминации, Арчибальд громко закричал. Ему казалось, что он кричит: «Я жив! Я живой!»

Почти сразу же он заснул. Он спал долгим и глубоким сном на узкой кровати, держа Деби за руку. Спустя несколько часов, еще не настолько проснувшийся, чтобы полностью осознать случившееся, Арчибальд все же понял, что лежит на кровати, что в комнате совершенно темно и что рядом с ним женщина. Не открывая глаз, он потянулся к ней.

– Арчи! – нежно прошептала Деби и поцеловала его, а затем опрокинула на кровать и накрыла своим телом. Его твердая плоть вновь вошла в ее женское естество, запульсировала в нем и, не встречая сопротивления, с каждым новым ритмичным движением проникала все глубже и глубже. Неведомое ранее наслаждение нахлынуло на нее горячей волной, и теперь уже Деби взорвала тишину громким, протяжным криком экстаза.

Когда Арчибальд окончательно проснулся, он чувствовал лишь умиротворение и безмерный покой. Он был в комнате один. Солнечные лучи заливали все вокруг ярким светом. Какое-то время он лежал неподвижно, смакуя те прекрасные ощущения, которые еще сохранялись в нем от прошедшей ночи. Но затем медленно, с болезненной ясностью воспоминания о печальных событиях начали возвращаться к нему.

Боже мой! – подумал он. Отец мертв, а я затащил в постель Деби, молоденькую неопытную девушку. Конечно, девчонка сама навязалась мне, но, тем не менее, она имела полное право на безопасность.

Его охватил ужас, но не потому, что это случилось сразу же после смерти отца, а потому, что он мог взять Деби против ее воли. Но, вспомнив, что девушка сама была полна страстного желания, он немного успокоился. Немного, но не совсем. Ему не следовало делать этого ни при каких обстоятельствах. И ничто не может служить оправданием случившемуся.

Однако Арчибальд не относился к той породе людей, которые подолгу копаются в своих поступках. Он поспешно встал, принял душ, оделся и сбежал по ступеням вниз.