Ковчег - Вячеслав Васильевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И уж точно никогда бы здесь не оказался. Кстати, любимый шеф мог бы ограничится записью процесса на видеокамеры. Зачем ему я?..
Контейнер аккуратно водрузили на тележку, и покатили по рельсам к воде. Там его перегрузили на лодку, и выпустили из неё часть воздуха. Лодка вместе с ящиком начала погружаться в чёрную воду. Мне почему-то вспомнилось: «Мрачные воды Стикса». Наверное, вот так они и выглядят. Вместе с лодкой в воду зашли трое аквалангистов. Ещё трое покатили тележку обратно. Командир аквалангистов показал, что я должен уходить вместе с первыми тремя, лодкой и ящиком. Ну что ж. В принципе, свою задачу я выполнил, можно и удаляться. Пристегнув утяжелители, я погрузился в мутную воду.
Обратный путь показался мне дольше. В принципе, он и был дольше. Лодку тащили под водой медленно и аккуратно. Наконец над головой забрезжил свет. Значит, скоро выходить на поверхность.
Так и случилось. Когда глубина стала мне по горло, я увидел как впереди всплывает лодка с грузом — в неё начал поступать воздух из баллона. Как только импровизированная субмарина всплыла и причалила к берегу, опасный груз был перегружен на следующую тележку. Аквалангисты исчезли в пучине вод, а я, сняв акваланг и гидрокостюм, подключился к процессу толкания тележки до того места, где рельсы заканчивались. Здесь контейнер был сгружен, и мы направились назад.
Нельзя сказать, что работа была очень лёгкой. Да ещё и на психику давили сотни кубов породы над головой, «метановая бомба» почти под боком, и ядерные заряды практически в руках. Наконец все ящики были переправлены и перевезены. Люди уселись отдохнуть и перекусить, а мне старший команды приказал возвращаться на поверхность, предварительно проверив показания «карандаша», и порекомендовав употреблять побольше йода (а на кой он мне? Я же радиоактивной пылью не дышал?), и вообще, поехать отдохнуть куда-нибудь на море.
Он что, издевается? Я и так был на море, пока меня не запихнули в эту в буквальном смысле дыру! Однако демонстрировать свои эмоции я не стал, а поплёлся вслед за сопровождающим, без которого заблудился бы в этом лабиринте уже минут через двадцать. Подниматься наверх, как и ожидалось, оказалось тяжелее, чем спускаться вниз, так что на сиденье знакомого «Москвича» я плюхнулся практически полностью обессиленным.
Дедок-водитель, критически прищурив глаз, окинул меня взглядом, хмыкнул, и, порывшись в бардачке, извлёк оттуда алюминиевую флягу, когда-то окрашенную в зелёный цвет, а теперь полностью облупившуюся. Не иначе, как с самой войны с собой таскает…
Во фляге оказался довольно неплохой коньяк. Сделав несколько глотков, я почувствовал себя лучше, и вспомнил, что надо бы поделиться с остальными. Но сопровождающий и дедок от допинга отказались.
«Москвич» тронулся, прорезая лучами противотуманок затопивший всё вокруг утренний туман…
Как говорится, долго ли, коротко ли ехал Иван-Царевич… Гм… Или Иван-Дурак? Ну, в общем — я… И снова предстал пред ним славный град Изюм. «Москвич», ковыляя по выбоинам, остановился у знакомой мне уже по прошлому посещению забегаловки.
— Опять в туалет? — поинтересовался я у спутников.
— Туда, мил человек, туда… Вот только «сменщика» твоего дождёмся… — подтвердил мои догадки водитель.
— М-да… Велика Украина, а место встречи изменить нельзя, — пробормотал я, прислушиваясь к недовольному урчанию в животе. — Может, зайдём перекусить.
— Здоровье дороже, — усмехнулся сосед по сиденью. — Посидим пока здесь. Уже недолго.
Действительно, минут через десять в клубах пыли на горизонте нарисовался прыгающий по ямкам «Гелендваген». Вот он подъехал ближе, вот остановился… Вот из него вышел «я», малость помятый и с щетиной на физиономии. «Гудел», видно, всю ночь… Я непроизвольно провёл рукой по подбородку. Ну да, побриться сегодня было как-то недосуг…
— Пора, — скомандовал сосед, и я с удовольствием покинул тесную металлическую коробку, по какому-то недоразумению во времена СССР называвшуюся автомобилем. По дороге я размышлял на тему, а с кем же это «я» всю ночь так плотно общался, если «клиент», по словам Константина Павловича, скорее мёртв, чем жив.
Оставив разгадку этой тайны на потом, я зашёл в кабинку. Снова последовал процесс переодевания, и покинул туалет я уже самим собой, а не «Славикодимоном». Ещё в кабинке, проверяя содержимое карманов, обнаружил записку: «Всю ночь гуляли с Константином Павловичем. Разболелся зуб. Ездил к стоматологу. Не доехал. Прошло. Записку сжечь». Хорошо хоть, не съесть… Щелчок зажигалки, и через пару секунд клочок бумаги превратился в пепел, тут же отправленный в унитаз. Конспирация, и ещё раз конспирация!
Ну и легенду, кстати, придумали, конспираторы блин… Уж лучше бы меня послали за любимой водкой любимого начальника, которой почему-то не оказалось у гостеприимных хозяев. Или за шоколадкой «Алёнка»… Или… У ВИПов бывают такие бзики. Когда гоняют топ-менеджеров за тем, за чем можно было бы послать водителя… Ну да ладно… Хорошо хоть, зуб уже «не болит». А то бы пришлось действительно навестить стоматолога. А уж он нашёл бы, что лечить (или рвать, упаси боже!).
В «Гелендвагене» на этот раз оказалась только моя личная охрана. Ну да, не будет же начальник возить подчинённого к зубнику? Интересно, охрана в курсе, или тоже принимала этого «подставного» за меня? Жаль, у Семена этого спросить нельзя. Должен, по идее, был заметить… Он-то мои привычки и манеры успел хорошо изучить. Но молчит. Ладно, спрошу у Константина Павловича по прибытии.
Машина тронулась. Оглянувшись, я увидел, как к памятному «Москвичу» направляется безликое чувырло в капюшоне и узких тёмных очках…
Когда мы наконец-то въехали на территорию одной из бесчисленных ведомственных баз отдыха, ныне превращённых в элитные борде… э-э-э… Ну, в общем, как она там сейчас официально называется… как-то никогда не интересовался, время было уже ближе к полудню. При виде меня, вошедшего в домик, Константин Павлович обрадовался:
— Ну, как зубы, вылечил?
— Сами болеть перестали… — развёл я руками.
— Ну вот, я же тебе говорил… А ты: «К стоматологу, к стоматологу…»
— Уж очень сильно болело… — начал оправдываться я извиняющимся тоном.
— Ладно, давай перехвати чуток, и пора нам на деловую встречу, кивнул «старшой» в сторону стола, на котором возвышалась куча нетронутых съестных припасов.
— Можно я в душ быстренько
