Разведывательно-диверсионная группа. «Док» - Андрей Негривода

«…Будь мне тогда лет тридцать, — говорил позже Валентин Бондарь, — скорее всего, я не сумел бы психологически перешагнуть через понятие „невозможно“. Но лет мне было вполовину меньше, и по характеру я оставался детдомовцем, а нам судьба ничего не давала даром…»

Неделю в реанимации, балансируя между жизнью и смертью, Валентин не мог в полной мере осознать, что с ним произошло. Зато когда увидел, как медсестра, словно бревна, передвигает его ноги, и понял, что они живут отдельно от туловища, — заплакал. А когда на обходе врач сказал, что так теперь будет всегда, Валентин испытал самый настоящий глубочайший шок.

Первое, что сделал Бондарь, окончательно придя в себя, — попросил ребят принести ему из цирка гантели и резиновый эспандер.

Недели через две при очередном обходе врач его отругал, но Валентин не бросил своих занятий и одновременно принялся изучать по книгам и учебникам строение человеческого тела, анатомию мышц, биомеханику, проштудировав весь курс медицинского вуза, касающийся всех видов перелома позвоночника…

Через восемь месяцев Валю Бондаря, инвалида 1-й группы, выписали из больницы. А он прямо на коляске отправился во Дворец культуры профсоюзов и попросил у директора разрешение вести цирковую студию. И получил добро — Валентина приняли на работу руководителем… циркового кружка!.. Это было равносильно чуду, во всяком случае, по эмоциям не уступало тому моменту, когда, очнувшись после падения, он понял, что жив… Цирк опять был рядом, значит, жизнь продолжается. Если до трагедии была цель — попасть в цирк, то теперь — заново, во что бы то ни стало научиться ходить и вернуться на арену…

Жизнь более или менее налаживалась. Днем он занимался с ребятами, вечером либо перелопачивал медицинскую и цирковую литературу, либо, оставаясь в спортзале после всех, продолжал свои изнурительные тренировки. Но теперь уже со знанием дела, четко представляя, чего хочет добиться конкретным упражнением от определенной группы мышц. Нередко случалось так, что, таская до одури на костылях свои безжизненные ноги по гимнастическим матам (на пол Валентин боялся выходить, потому что, упав, разбился бы наверняка), он падал, когда иссякал суточный ресурс сил, да так и засыпал. Утром, находя его в неестественной позе и не сомневаясь, что он мертв, уборщицы вызывали «Скорую» и милицию… Так было несколько раз, пока они не разобрались, что к чему…

Миша посмотрел на Марину, которая закрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам и тем не менее очень внимательно слушала — на ее виске пульсировала жилка, говорящая о том, что девушка очень напряжена и сконцентрирована…

— Тебе плохо, Марина?

— Миша, мне хорошо… Ты не останавливайся, ладно? Ты читай! Читай про этого Бондаря!.. Очень интересно, чем все это закончилось!..

— Хорошо… Так вот… Слушай дальше… — Миша опять вернулся к газетной статье: — «Бондарь встал на костыли не в одночасье. Сначала до звериного рефлекса он отработал координацию движений при ходьбе шагом, в железо превратил мышцы плечевого пояса, до синих кругов в глазах отжимаясь с привязанным к ногам грузом на брусьях. Сегодня Валентин Иванович точно знает, сколько движений и какие были проделаны впустую, но также и знает, что без этих „холостых“ упражнений не было бы его уникальной методики. День, когда он почувствовал, что у него снова есть ноги, Бондарь называет началом своей новой жизни. Он упорно шел к этому. Целых пять лет один месяц и семь дней! Шел, несмотря на то что был приговорен медицинскими светилами к вечной неподвижности.

Еще семь месяцев Валентин проходил, опираясь на палочку…

Через шесть лет после травмы Валентин Иванович Бондарь „родился заново“…

Он вернулся в большой цирк, но уже не воздушным акробатом, а силовым жонглером… Будь Бондарь хоть супергимнастом, никакая самая прогрессивная медицинская комиссия не допустила бы его снова работать под куполом. И он решил переквалифицироваться в силовые жонглеры… За пять лет „безногой“ жизни Валентин привык все делать руками и знал, что они не подведут… Начались гастроли по стране, и никогда в своих номерах Бондарь не стоял на месте. Все время что-то совершенствовал в трюках, бесконечно работал со своим многопудовым реквизитом. Пошли в гору и результаты выступлений на арене. Именно тогда появилась его знаменитая пирамида с общим весом в 1000 килограммов, впервые он поставил феноменальный номер с удержанием на плечах легкового автомобиля, вес его латунных шариков для жонглирования вырос до 45 килограммов каждый. Народ повалил в цирк посмотреть на Бондаря-силача… А начиналось все с самого первого силового номера „акробатический мотоциклист“… Когда врачи узнали, что он не только пошел, но и даже вернулся в цирк, они не поверили. Но люди, прикованные к инвалидному креслу, поверили и стали приходить к нему на консультации… Каждый день Валентин Бондарь три-четыре часа работает со своими пациентами, работает в промежутках между представлениями, поздно ночью после работы, иногда в гостиницах во время гастролей… Никакую отдельную плату с больных Бондарь как не брал, так и не берет. Он получает строго фиксированную зарплату в том учреждении, где трудится, а это Московский цирк на Цветном бульваре…

А своим больным Валентин Иванович всегда говорит почти одно и то же: „Я могу сказать вам, как делать упражнения, но без вашего желания мои слова не принесут успеха. Даже если мое оборудование было бы из золота, вы никогда не будете идти, если у вас нет уверенности. Вы должны работать с той же самой преданностью, дисциплиной, и будет сила каждый день, много лет, если необходимо. Только тогда вы скажете: „Я сделал это, я могу идти!““».

Миша свернул газету и посмотрел на Марину… А она…

По ее щекам текли крупные слезы… Но плакала девушка как-то совсем уж по-мужски — без всхлипываний и истерик…

— Мариша, прости! — бросился к ней Михаил. — Я не…

— Все правильно! Все правильно, Миша… Спасибо тебе, что пытаешься хоть что-то сделать… И знаешь что…

— Что, Мариночка…

— Дай мне обещание…

— Обещаю! — тут же сказал Миша.

— Но ты еще не знаешь, что я хотела тебя попросить!

— А мне все равно! Я тебе верю!

— Хорошо… Тогда пообещай мне, что ты обязательно возьмешь меня посмотреть, как ты будешь бороться на чемпионате… Я очень хочу!

Михаил задумался лишь на секунду:

— Хорошо… Ты будешь видеть все мои схватки!

— А после чемпионата ты отвезешь меня в цирк…

— К Бондарю?

— Сначала просто в цирк… Ведь я из-за спорта уже даже и не помню, когда в последний раз была в цирке!.. А там посмотрим… Хорошо?

— А еще я тебе обещаю, Марина… — Миша был серьезен и как-то очень официален. — Что если вдруг, ведь такое может быть… Если вдруг Бондарь откажется или не сумеет… Я обещаю, что обязательно стану врачом! Хорошим врачом, Марина, и сам тебя вылечу!.. Сам!!!

И опять из глаз девушки брызнули слезы, только теперь они опять были совсем другие… Наверное, в тот момент она даже была счастлива оттого, что ее судьба так сурово обошлась с ней, приковав к инвалидному креслу, иначе она, может быть, так никогда и не узнала бы, какой цельный и целеустремленный, а главное, очень преданный человечище ее Мишка…

…На соревнованиях эта странная пара пользовалась всеобщим пристальным вниманием, и не только у болельщиков, но и спортсменов, и тренеров, и судей…

День соревнований начинался для Миши не с получасовой, а то и больше «тренерской накачки» на победу в раздевалке, а с поездки в общественном транспорте в компании Марины и кресла-каталки… Потом он завозил ее в зал, оставлял почти у самых ковров и мчался в раздевалку, потому что команды уже начинали выходить для приветствий…

На второй день соревнований Миша попросту к этому приветствию опоздал, его тренер строго-настрого наказал своему помощнику, чтобы тот начиная со следующего дня ездил за девушкой на своих «Жигулях» и привозил ее во Дворец спорта «Динамо» вовремя, хватит, мол, этих опозданий!..

Может быть, такая тренерская забота и покажется странной человеку несведущему в том, что происходит в спорте помимо подиума или борцовского ковра, «за кулисами», так сказать, но… Просто в спорте, особенно когда спортсмены переступают черту мастера спорта, очень многие между собой знакомы и даже дружны. И очень многое знают или слышали друг о друге… Марину Горячеву здесь узнали многие — как-никак, а она входила в основной состав сборной Союза… И очень многие знали о той беде, которая с ней произошла… А когда они увидели рядом с ней Мишу и то, с какой заботой он к ней относится, то их отношений мог не понять только совсем глупый человек…

…И на этих соревнованиях Марина «ожила»!..

Она опять окунулась в атмосферу спортивного соперничества, как будто вновь вернулась к привычной жизни!.. Девушка даже посвежела как-то, а на ее щеках от азарта появился румянец! Ну и настроение!.. Настроение у нее, конечно же, было лучше всех!.. Она истово болела за своего Мишеньку, кричала, стучала кулачками по подлокотникам кресла, даже свистела, а она, оказывается, умела громко свистеть, сунув два пальца в рот, и громко хлопала в ладоши и обнималась с Дашкой, которая тоже была тут и тоже болела за брата, когда тот проводил классный прием или побеждал на ковре…