Камбер Кулдский - Кэтрин Куртц

Вздохнув, Рис стянул с головы промокшую шляпу и, проведя по мокрым волосам рукой, двинулся по крытой галерее в главное здание.

Конечно, Йорама в этот час там не могло быть. Капитул каноников закончился уже давно, когда воспитанники школы еще не поднялись.

Однако классы и квартиры преподавателей были в этом же здании-если он не найдет самого Йорама, то, весьма вероятно, встретит кого-нибудь, кто сможет сказать, где находится молодой священник.

Рис отошел в сторону, пропуская колонну воспитанников, которые были очень горды своими голубыми мантиями с вышитыми на груди эмблемами святого Лайэма. Затем он прошел в главный холл, куда выходили двери всех классных комнат, и там заметил знакомого священника. Рис подошел к нему с почтительным поклоном.

— Доброе утро, отец Доминик. Вы не скажете, где я могу найти отца МакРори?

Старый священник хмуро посмотрел на него, но когда узнал Риса, лицо его просветлело.

— О, это же Рис Турин! Ты учился у нас когда-то! Рис улыбнулся и снова поклонился.

— Я польщен, что вы меня помните, отец. Глаза священника заметили знак Целителя на тунике Риса, и теперь он почтительно поклонился.

— О, как я мог забыть вас, милорд? Ваше высокое предназначение уже тогда было для меня очевидно.

Он осмотрелся вокруг, как будто забыл, где находится. Затем он с улыбкой повернулся к Рису.

— Вы ищите отца Йорама? Сейчас он в библиотеке. Хорошо, что вы застали его, поскольку позднее он собирался ехать домой для празднования Дня святого Михаила.

— Да, я знаю. Я тоже приглашен к МакРори на праздник, так что я специально приехал пораньше, чтобы потом ехать вместе.

— Не буду задерживать вас. Да хранит вас Господь, сын мой.

— Благодарю, отец.

Рис повернулся к выходу из здания и пошел по крутой лестнице в библиотеку. Отец Доминик не соврал. Йорам действительно был там в одной из келий.

Он сидел, задрав ноги на стол, книга лежала у него на коленях, повернутая так, чтобы на нее падал свет из окна, по которому струилась вода. Увидев вошедшего Риса, Йорам приветливо улыбнулся.

— Рис, старина, ты похож на мокрую курицу! Что тебя занесло сюда в такую погоду? Ведь мы увиделись бы завтра у нас дома!

Рис помолчал. Он вынул из кошелька монету, посмотрел на нее и опустил серебряный кружок в руку Йорама.

— Ты видел когда-нибудь такую монету? — спросил он.

Йорам несколько минут внимательно рассматривал ее.

Отец Йорам МакРори был высок, строен и светловолос, как его отец. Он обладал исключительной способностью выглядеть настоящим щеголем, будь то во время служения большой мессы или после утомительной охоты на оленя.

Сейчас на нем была простая сутана и накидка с капюшоном. Капюшон был откинут на плечи и открывал голову с кружевом тонзуры. Ноги, обутые в сандалии, покоились на краю стола. Узкие пальцы вертели монету. Йорам читал надпись.

Однако внешнее величие этого человека вовсе не было наигранным. В возрасте двадцати лет он был возведен в сан самим архиепископом Валоретским, и всем было ясно, что этому юноше предстоит занять самые высокие посты в церковной иерархии.

Как младший сын богатого дома с широкими связями он бы и так далеко пошел, даже если бы не обладал блестящими способностями в науках и в чтении человеческих душ. Он во всем был сыном своего отца. Он мог бы добиться многого на любой стезе, по которой бы пошел. В мире, где он жил, много значили политические связи.

Действительно, даже в религиозной жизни нельзя было обойтись без связей, если человек хотел войти в высшие круги аристократии дерини. В прошлом столетии религиозная верхушка была духовным и интеллектуальным рупором, разоблачавшим все недостатки правящего режима и аристократической верхушки. Но этот Орден был и боевым Орденом. Его рыцари не раз приносили славу в свою обитель. Такова была церковь Гвинедда.

И сам Йорам не мог полностью отказаться от политических интриг и связей, несмотря на все свои страстные разоблачения, выступления и призывы. Ему не позволили забыть, что его отец Камбер был когда-то высокопоставленным чиновником, даже советником короля, одним из его фаворитов.

Для посвященных причина отставки Камбера не была тайной. Хотя в официальном сообщении говорилось, что Камбер желает оставить государственную службу, потому что он уже недостаточно молод и хочет продолжить занятия наукой, но всем было известно, что Камбер не одобрял политику молодого Имра. Камбер МакРори был не тот человек, который станет служить короне, носителя которой он не уважает.

Положение Йорама усложнялось еще и тем, что его старший брат Катан был другом Имра и по просьбе самого короля занял место, которое освободилось после ухода Камбера. Однако вражды между сыном и отцом не возникало. Камбер хорошо понимал, что молодой и более гибкий человек сможет лучше воздействовать разумом на необузданный нрав короля. В этих способностях Катана Камбер не сомневался.

Но выход Катана на политическую арену еще больше усложнил положение Йорама, еще больше увеличил его трудности, которые он и так в полной мере унаследовал от отца.

Йорам и Рис не раз обсуждали эту проблему за бутылкой доброго вина долгими зимними ночами, когда ветер, завывая в трубах камина, бился в окна.

Сам Рис считал, что врач, как и священник, должен оставаться нейтральным, несмотря на все попытки втянуть его в политические дрязги. Однако сейчас его принцип нейтралитета был поколеблен, как никогда раньше, словами умирающего старика и этой старой монетой, которую вертели узкие пальцы священника.

— Где ты ее взял? — спросил Йорам. В его голосе не было ни тени подозрительности, только любопытство.

— Сейчас это не имеет значения, — ответил Рис. — Что это?

— Это монастырская монета. Она вручается тем, кто вступает в старое религиозное общество-братство. Теперь таких не делают.

— Ты можешь сказать, откуда она? — Рис попытался скрыть нетерпение. — Из какого она монастыря?

— Хм-м. Я могу сказать приблизительно, а тебе нужно точно. Идем посмотрим.

Рис молча встал и пошел за Йорамом в главный зал библиотеки. Они шли мимо монахов, склонившихся над древними рукописями, мимо переписчиков, копировавших древние манускрипты и книги. Наконец они подошли к закрытой двери, у которой сидел древний монах, охранявший вход.

Йорам прошептал ему что-то, затем поклонился и отодвинул засов. Он взял подсвечник со свечами, открыл дверь и пригласил Риса следовать за собой.

Они прошли в тесную комнату, заставленную шкафами с книгами, свитками, рукописями. Тома были старые, растрепанные, и все они были прикованы цепями, длина которых позволяла достать нужный том и положить его на ближайший столик для чтения.