Меч-птица (ЛП) - Нэнси Йи Фан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Птицы остановили бой. Эска тяжело дышала, переводя взгляд с племени на племя. Ее глаза умоляли их поверить ей.
— Думаете, она говорит правду?
— Кто она такая?
— Откуда мы знаем?
Птицы перешептывались между собой. Небесный Лев и Огнеспин подали сигнал своим воинам. Они отступили. Бойцы из обоих племен все еще крепко сжимали свое оружие на случай, если сигнал к атаке поступит снова. Каждый настороженно смотрел на другую сторону.
«Отнесите раненых обратно в наш лагерь», — внезапно сказал Небесный Лев. — «Тогда мы послушаем, что скажет Эска».
Увидев, что голубые сойки отступают от Линии, кардиналы сделали то же самое. Здоровые птицы помогали своим раненым товарищам летать. Дождь усилился. Вода и кровь — земля на Линии была пропитана ими. Над головой пролетел ворон: ворон с янтарными глазами. Он недовольно каркнул, проходя мимо, и исчез вдали.
— О, Небесный Лев! — воскликнул Гленаг, когда услышал, что произошло на Линии. Он печально покачал головой и замолчал. Небесный Лев глубоко вздохнул.
— Я знаю. Но в тот момент это просто казалось таким… ну, правильным поступком. Мне не следовало этого делать. Тогда все было бы по-другому… Лидер голубых соек расправил свое голубое крыло. Он поднял глаза. «О, это просто…». Он снова посмотрел вниз.
— Вот. Возьми пирог к чаю, Небесный Лев. Сожаление о том, что уже произошло, не помогает. Каждая птица совершает ошибки. Хотя это большая проблема, я думаю, ты сделал то, что считал правильным и хорошим для своего племени, а это действительно важно. Ты заботился о своем племени. Небесный Лев принял выпечку.
— Эска сказала нам, что это ястреб вызвал разлад между кардиналами и нами. Теперь ястреб хочет поймать нас как рабов, чтобы построить свою крепость.
— Итак, объединение с кардиналами теперь стоит на первом месте в нашем списке, спасибо Меч-птице, — сказал Гленаг немного бодрее и налил себе чашку чая. Небесный Лев кивнул.
— Если они поверят нам, — сказал он. — Если они готовы простить то, что мы сделали. Гленаг сделал глоток из своей чашки, прежде чем ответить.
— Я уверен, что так или иначе они это сделают. Надеюсь, я еще увижу Огнеспина, и Быстрохвоста. Умные птицы, знаете ли. Он сделал небольшую паузу. — Может, поговорим с Эской, Небесный Лев? Я бы очень хотел услышать ее полную историю.
Быстрохвост проверил свое поврежденное крыло. Оно болело совсем немного, но летать он по-прежнему не мог. Он поднял голову от мягкой травяной подстилки, на которой лежал.
— Огнеспин, это не твоя вина, ты же знаешь.
Кардинал-лидер пребывал в мрачном расположении духа.
— О, Быстрохвост, ты только что сказал это в миллионный раз, чтобы заставить меня почувствовать себя лучше. Но это так! Все дело в том, что! Я начал воровать у голубых соек после того, как увидел, что они забирают нашу еду и улетают. Быстрохвост покачал головой. Его глаза блестели.
— Знаешь, если Эска сказала правду, то это были вовсе не голубые сойки. Откусывая кусочек сухофрукта, Огнеспин размышлял о том, что сказал его друг.
— Возможно, ты прав. Я бы хотел, чтобы все было как в прошлом. Но откуда нам знать, что Эска говорила правду? Он сделал паузу. — Я хочу спросить, не для того чтобы сменить тему, но с другими ранеными все в порядке? Быстрохвост усмехнулся.
— Конечно, они чувствуют себя лучше, чем я. Они быстро выздоровели. Теперь все они могут летать, кроме меня… Бедный я, знаешь ли, меня потому и прозвали Быстрохвостом, что я летал быстро. Огнеспин сумел улыбнуться.
— Но твои раны скоро заживут, мой друг, и тогда, возможно… возможно, наступит мир.
Позже той же ночью Огнеспин примостился на своей ветке отдыха, размышляя. «Может быть, Эска говорила правду; может быть, она говорила неправду. Как он мог быть уверен? Что ему делать?» Огнеспин вздохнул и спрятал голову под крыло. Он заснул в смятенном состоянии духа. Во сне кардинал-лидер увидел огромную крепость — с рабами, солдатами и всем прочим. Большой коричневато-красный ястреб расхаживал вокруг, выкрикивая приказы. Внезапно Огнеспин оказался в воздухе, возвышаясь над недостроенным зданием. К его большому удивлению, это место находилось недалеко от его дома.
— Крепость в Камнебеге?
— Да, — сказал голос. Крепость прямо в лесу Камнебега, недалеко от вашего лагеря и лагеря голубых соек. Сердце Огнеспина упало. — Да, Эска говорила правду, повторял громкий, великолепный голос.
— Ч-кто вы? — дрожащим голосом спросил лидер кардиналов. Облака мерцали серебристым сиянием, заставляя кардинала щуриться. Внутри Огнеспина можно было разглядеть очертания внушающей благоговейный трепет белой птицы. Размах его крыльев был во много раз больше, чем у кардинального лидера, и простирался на несколько ярдов. Великолепная птица заговорила.
— Аааа, Огнеспин… мое настоящее имя — Ветроглас. Птица улыбнулась.
— Меч-птица! — тяжело задышал лидер кардиналов. Он немедля склонил свою голову.
— Не нужно, красный. Огнеспин поднял голову. Теперь он мог видеть, как сверкает меч птицы, а драгоценный камень Листодрева отражает лучи света. Он слегка покачал хохлатой головой.
— Меч-птица, если Эска говорила правду, то что мне делать?
— Мир, — сказал голос. — Теперь возвращайся в свое жилище, Огнеспин. Я показал тебе то, что другой бы не показал. Следующее, что понял Огнеспин, он вернулся домой.
— Странный сон мне приснился, — подумал он. Но мне кажется, что это была явь…
«Вы правы, это так. Помни, Огнеспин, мир.» — великолепный голос эхом отдавался в голове кардинала. Огнеспин слабо улыбнулся. «Спасибо, Меч-птица», — прошептал он, зарывая голову в перья.
Голубые сойки, расположившись по кругу, слушали историю Эски.
— И я думаю, именно поэтому мы поссорились. Это кажется вполне логичным, — со вздохом сказала Эска.
— Это возмутительно, — закипел от гнева Коди, один из воинов голубых соек. — Крепость, управляемая злобным ястребом прямо здесь, в лесу Камнебега, а мы об этом не знаем? Эска кивнула.
— Он заставил нас объявить войну кардиналам, но мы понятия не имели.
— Эска сказала, что у Турнатта около
