Меч-птица (ЛП) - Нэнси Йи Фан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы должны быть готовы в случае, если Турнатт захочет атаковать и захватить нас в плен. — сказал Гленаг. — Кажется, что у нас есть возможность объединиться с кардиналами.
— И снова подружиться с ними, — добавил Бронте, другой воин. Коди напрягся.
— Но что, если они подумают, что мы нападаем на них? Они могут не доверять нам после всего, что произошло… В толпе послышался ропот, каждая птица высказывала свое собственное мнение.
— Мы будем рисковать, — сказала Эска с решительным тоном в голосе. — Мы должны. Другие птицы согласились.
— Стоит попробовать, — промолвил Небесный Лев.
На следующий день группа голубых соек, не имея при себе оружия, с легким сердцем полетела к Линии фронта. Все они надеялись, что скоро этой Линии больше не будет. Воспоминания о прошлом наполнили их. Счастливые впервые за несколько недель, они свернули на территорию кардиналов. Даже солнце, казалось, светило ярче. Они парили в воздухе над Серебряным ручьем и холмами Эпплби. Но они все равно немного нервничали, когда увидели лагерь кардиналов. Там они сидели на разных деревьях, но не окружали лагерь.
— Огнеспин, друг! — сказал Небесный Лев голосом, который был полон доброты, голосом, которым он пользовался до конфликта между двумя племенами. — Это я, Небесный Лев, и Голубокрылые. Вскоре показался Огнеспин, он был спокойным и серьезным. Небольшая искра удивления промелькнула в глазах лидера кардиналов.
— Небесный Лев? — сказал он — Небесный Лев? После этих слов он сделал длинную паузу. Потом появилась вся армия Восходящих. У них не было оружия. Два племени просто стояли, тихо смотря друг на друга.
— Входите, друзья мои, — прошептал Огнеспин. — Входите.
— Театр? Что такое театр? Я чувствовал себя глупо, задавая такой
вопрос. Старая птица весело подмигнула мне.
— О… восхитительный набор музыки и веселья,
завернутый во всевозможные цвета, если вы понимаете, что я имею в виду. К сожалению, меня там не было.
ИЗ ДНЕВНИКА КРЫЛАТОГО В СТАРОМ ПИСАНИИ.
Глава 7. Летающий Театр Ивового Листа
Мы — летающий театр Ивового листа. Мы приходим сентябрь и май когда.
Каждый из нас воды, воздуха ас;
Мы танцуем, поем каждый день для вас.
Мы можем заставить тебя забыть и печали и заставить тебя плакать от счастья,
Или смеяться и улыбаться.
Легко, как пирогом наедаться…
Беззаботная песня звенела в болотах реки Перидот вместе со смехом и шелковистыми нотами губной гармошки. Театральные птицы Ивового листа сидели в корзине своего воздушного шара, пели и играли изо всех сил.
— Ну, вот мы и снова в Камнебеге, — сказала Кастин, хохлатая синица, когда последние ноты затихли в болотах и лесах внизу.
Паррале, лесная утка, медленно кивнула, открывая карту.
— Интересно, что задумали сойки и кардиналы в этом году. У них всегда есть сюрпризы.
— Где мы будем выступать в этом году? Мне нравятся холмы Эпплби. Нет ничего лучше, чем они! — воскликнула Мэйфлауэр, юнко. Она выглянула из-за корзины и неловко посмотрела в сторону Камнебега. Змееподобная река Перидот вела к месту назначения летающего театра.
— Не забудьте о еде — рагу из каштанов и кресс-салата, пирожки с грибами и луком, обжаренные с корицей, салаты из жуков, пироги с малиной, клубничное печенье, свежий мед на мягком ореховом хлебе… О… И напитки всех видов, все очень вкусные! — радостно добавил полный баклан Лорпил, его глаза, похожие на пуговицы, сверкали от этой мысли. Паррале бросила на него взгляд. Дилби, гагара, захихикал и покачал головой.
— Еда — это все, о чем ты думаешь, — поддразнивала гагара. Он добавил еще угля в горелку. Воздушный шар поднялся выше в небо. — Лично мне нравится, с каким нетерпением они хотят услышать истории о Меч-птице. Им нравятся наши пьесы о том, как он появился и помог отчаявшимся, о его мужественных битвах за мир и о его мече с драгоценным камнем в виде Листодрева. Ты знаешь, на земле есть только семь других драгоценных камней Листодрева. Лорпил попытался подавить зевок, опираясь на край корзины.
— Мм-хм… История, история, история… Очень интересно. Мэйфлауэр достала из кармана маленькую фотографию Меч-птицы. — Лорпил! Как ты смеешь! Истории Меч-птицы тоже мои любимые.
— Ну, я достаточно хорошо знаю свою роль в нашей пьесе «Меч-птица», — сказал Лорпил. — Так что я немного забегаю вперед. Он оторвался от края корзины, которая накренилась и опасно закачалась. Паррале выглядела сердитой.
— Во имя Меч-птицы, Лорпил! В двадцатый раз повторяю: будь осторожен при взлете!
— Что за псих этот баклан, — сказала Кастин. Александра, колибри, согласилась.
— Он сводит меня с ума, как банан, — пожаловался Дилби.
— Банан? Какая-то птица сказала «банан»? Прибереги один для меня. Я люблю их, особенно нарезанные, обжаренные в оливковом масле, но и обычные тоже вкусные… Паррале вздохнула.
— Ну ладно. Давай порепетируем еще. Лорпил осмотрел небо, пытаясь найти подходящее место для отдыха, ванны и еды. Из-за своей страсти к актерскому мастерству он покинул свое любимое побережье, чтобы присоединиться к театру Осинового Листа. Почти при каждом удобном случае он летел к хорошему, спокойному ручью или бассейну, чтобы отдохнуть, поплавать, съесть немного водной зелени и найти речных улиток. Скользя по восходящему потоку, он следовал течению реки Перидот. После второго поворота он обнаружил это: красивый песчаный берег, затененный плакучими ивами. Лорпил приветствовал это зрелище довольным криком баклана. Теперь он летал меньшими кругами и нырнул вниз с небольшим всплеском. Перекусив различными видами водных растений и оторвав несколько мидий от камней, баклан вышел на берег и отдохнул на солнце. Послышался шорох крыльев, задевающих листья.
— Призрак… потише… лесные птицы все еще не знают… что…
— Прекрати, тыквоголовый… Разве ты не видишь… голубые сойки… кардиналы… птицы-рабыни… хорошая идея, а?
Лорпил развернулся, его глаза метались из стороны в сторону, перья встали дыбом, крылья были готовы к взлету. Там не было ничего, кроме нескольких темных теней, исчезнувших почти без шума. Лорпил удивленно моргнул. Что не так? Почему эти птицы были такими скрытными и говорили о таких вещах, как «птицы-рабыни» и «все еще не знают»? Лорпил пытался во всем разобраться, но вскоре сдался и снова принялся за мидии. Было так много вещей, которых баклан не понимал; он не потрудился обдумать их все. И все же он был рад, что его перья сливались с белым песком, так что его никто не видел. Он взлетел как можно тише, направляясь к бело-зеленому воздушному шару.
О радость в день Фестиваля
