Прокляты счастьем - Джордж Локхард

– Будьте вы прокляты! – уронив гарпун, Ингельд упал на колени. – Будьте вы прокляты!!! Будь проклята тварь, наградившая нас сердцами!

Он заплакал.

– Будьте вы прокляты... – слёзы струились по изуродованному лицу и падали в снег золотыми льдинками. Снег был белым.

Не красным, как в ту ночь.

Удар.

Визг клинка, разящего плоть.

Хрип.

– Твари! – синий дракон бился в сети. Рядом корчилось тело серебристой драконессы, её добивали охотники.

Страшный звук рвущейся чешуи. Гарпуны.

Удар, удар, удар...

– Отец? – из пещеры выглянул маленький, не старше десяти лет серебряный драконыш.

– Вернись домой! Не выходи! Я сейчас заберу тебя! – синий дракон чудовищным усилием разорвал стальные волокна, густо окропив их своей кровью. Ближайщий охотник оглянулся на голос.

– Нет!!!

Свист стрелы, вонзившейся в плечо драконыша. Боль, падение.

Сеть! Рвать!

Страшный крик.

– Не вставай!!!

Малыш попытался подняться с окровавленных камней, и в горло его глубоко впился гарпун. От вопля синего дракона по скалам побежали трещины.

– Нееееееет!!!

Он разорвал сеть. Удар хвостом, падение.

Снег.

Скрип зубов, кровавая пена во рту.

– Вы умрёте за это.

Крики. Боль. Ярость.

– Вы умрёте за это.

Визг клинка, последний хрип умирающей драконессы.

– Вы все умрёте. Все вы. Я стану вашим кошмаром. Я буду убивать вас, пока жив.

Удар гарпуном в сердце.

Свист стрелы.

Хрип.

– Я вернусь с того света. Я буду вас убивать. Я буду вас...

Ингельд очнулся, когда Ятти поднёс к его губам тёплую воду. Охотник заставил себя сесть, отряхнул снег с лица.

– Выпейте, – дрожащим голосом сказал мальчик.

Ингельд медленно осушил котелок.

– Долго я был... без памяти?

Ятти кивнул.

– Несколько часов.

Они помолчали. Ветер гнал позёмку, играя заунывную мелодию в ледяных скалах. На сером вечернем небе одиноко мерцала ранняя звезда.

Ингельд закрыл глаза. Песня ветра вливалась в его жилы, рвала сердце в клочья. Он невольно перебрал плечами – привычка, сохранившаяся за столько лет.

«Тогда тоже пел ветер...» – охотник поднял лицо к небу, словно мог видеть его закрытыми глазами. Льдинка скатилась по щеке и беззвучно пропала в снегу.

«Не зови меня, небо. Не зови...»

– Прости, – сказал он вслух. – На меня нашло безумие.

– Я понимаю, – мальчик снял очки, принявшись протирать их от снега.

– Безумие...

Ингельд спрятал лицо в ладонях и шумно выдохнул.

– Да, это было безумие.

– Вы говорили, – тихо сказал Ятти.

Охотник вздрогнул.

– Что?

– Вы говорили на странном языке. Кричали. Я никогда не слышал, чтобы человек так кричал.

Ингельд содрогнулся всем телом.

– Поживи с моё, и не такое услышишь...

– Нет, – мальчик снова надел очки и посмотрел в глаза охотника. – Это был крик дракона. Вы ведь дракон, правда?

Ответа ему пришлось ждать целую вечность.

– Я был драконом, – сказал наконец Ингельд. – Очень давно. Много лет назад.

Ятти судорожно вздохнул.

– Вы забыли, как вернуться? Да?

– Нет, – Ингельд криво усмехнулся. – Я был убит. Вместе со своей семьёй.

Он обернулся к потрясённому мальчику.

– Много веков назад мы жили за Гранью, в стране Аэгон. Тогда меня звали Олехандром Синим, я был вождём всех драконов той стороны. Грань бросала мне вызов. Я не мог смириться с её существованием, и однажды мы с друзьями отправились в путь, искать перевал. Искали долго. Почти год провели мы в полёте, но горы не хотели раскрывать тайны. Уже решено было вернуться, когда в одну светлую ночь, мы с подругой взлетели повыше и заметили в скалах пещеру.

– Вы умели летать?! – переспросил Ятти.

Ингельд горько улыбнулся.

– Да, парень, все истинные драконы крылаты. Только по эту сторону Грани у нас отняли даже небо.

Помолчав, он встряхнулся и продолжил:

– В пещере жили смешные существа, похожие на человеческих детей. Они согласились пропустить нас за Грань в обмен на яйцо белого дракона. Мы рискнули – и оказались здесь. Долго искали мы белых драконов, видели много странного и страшного, и наконец, год спустя, нашли свою цель. Молодая белая драконесса одиноко жила в пещере на склоне во-он того вулкана, – охотник указал на едва видимую вдали гору.

– Но вас не пустили обратно? – с замиранием сердца спросил мальчик.

– Нет, – улыбнулся Ингельд. – Разве могли мы отнять у белой драконессы единственное, чем она дорожила – ребёнка? Полететь с нами она отказалась, и так вышло, что мы остались здесь.

Он медленно опустил голову.

– Вскоре моя подруга тоже принесла яйцо, и спустя положенный срок, из него вылупился дракон. Мой сын. Десять лет все мы пятеро жили дружной семьёй, но однажды, в проклятый день, сын белой драконессы не вернулся с охоты. Мы полетели его искать. И вскоре нашли. Пробитым насквозь, изуродованным, без чешуи и хвоста. Странные следы окружали несчастного, никто из нас не встречал таких зверей.

Ятти вздрогнул.

– А... разве в то время здесь люди не жили?

– Нет, – глухо ответил Ингельд. – Это было очень давно.

Он обратил к мальчику горящие глаза.

– Я приказал драконессам вернуться в пещеру, и дальше полетел один. За это решение я не устаю благодарить судьбу, поскольку иначе моё проклятие пало бы и на них.

– Проклятие?! – Ятти отпрянул.

Охотник помолчал.

– Я нашёл селение зверей, убивших малыша. Они охотились на вигеров, ты их видел, и покрывали шкурами крыши домов. Я уничтожил их всех, превратил селение в кровавый фарш. Ненависть и гнев слепили меня.

Ингельд судорожно вздохнул.

– Через месяц к нашей пещере приблизился большой отряд охотников. Это были совсем другие люди – с арбалетами, в блестящей броне. Теперь-то я знаю, откуда они взялись, но тогда...

Он стиснул зубы.

– Первой погибла белая драконесса. Она знала, на что идёт, но всё равно попыталась отвлечь охотников, чтобы мы с малышом успели спастись. Только мы не успели. Дольше всех прожил я: они пронзали меня гарпунами и били копьями, а я всё жил, жил, жил, и тянулся к своему убитому сыну. Не дотянулся.

Ингельд глубоко вздохнул.

– Не знаю, сколько прошло времени, но однажды я очнулся человеком. Человеком с памятью дракона. Позже, много лет спустя, один маг объяснил, как это стало возможным. И сказал, что охотники, убившие мою семью – теперь драконы.

Ингельд встал. Ятти, дрожа, смотрел на него снизу-вверх.

– Я задал всего один вопрос: как отличить их от настоящих, – сказал охотник. – Маг рассмеялся. «Настоящих?» – переспросил он. «Настоящих истребили тысячи лет назад! Цепочка дракон-убийца-дракон ни разу не прерывалась. Только детёныш, рождённый в плотском союзе, будет истинным драконом, но долго он не протянет – люди хотят жить вечно...»

Ингельд зажмурился.

– И он сказал ещё кое-что, – тихо произнёс охотник. – «Бывает и так,» сказал он, «Что пара ложных драконов вступает в союз и приносит яйцо, которое они отдают людям в обмен на золото и серебро. Ведь даже старик, убивший дракона, получит новую жизнь.»

– О, боги... – прошептал Ятти.

– Боги? – медленно повторил Ингельд. – Ты должен быть благодарен богам. Ведь они наградили нас счастьем.

Он скрипнул зубами.

– Счастьем жить вечно. Убей и живи, или умри – и подари новую жизнь своему убийце. Разве не благодарности заслуживает такой дар?

– Это проклятие... – сквозь слёзы ответил Ятти.

Ингельд горько улыбнулся.

– Выходит, мы прокляты счастьем.

Подняв гарпун, бывший дракон обернулся к утёсу, нависшему над долиной.

– Жди здесь, – приказал он мальчику. – Я исполню твою мечту. Когда взойдёт солнце, поднимись на скалу. Увидишь умирающего дракона; я раню его так, чтобы к рассвету жизнь едва теплилась. Они живучие, эти твари. Мне ли не знать. Вырви гарпун из его тела, добей – и живи...

Внезапно Ингельд опустился на колено и схватил Ятти за плечо.

– Только помни: рано или поздно – ты встретишь меня.

Резко встав, он отвернулся и зашагал к скалам.

Одинокая фигурка мальчика посреди ледяной долины медленно удалялась в прошлое. Рассмеявшись, Ингельд затянул весёлую песню на родном языке.

Его ждал дракон, бывший когда-то человеком, убившим дракона. Его ждала месть.

«Умирая, дарить жизнь, убивая, принять дар...»

– Чёрта с два! – Ингельд перебросил гарпун в другую руку и ускорил шаг.

Грань

Первой опомнилась Айко. Выбравшись из сугроба, она отряхнулась и помогла подняться Тагату. Обнажённый ярр дрожал от холода.

– Где моя одежда? Где оружие?

Драконесса провела когтем по левому рогу, ища золотое кольцо.

– Похоже, озеро перенесло только нас. Снаряжение пропало.

– Сам вижу, – огрызнулся Тагат. – Мне придётся сменить форму, иначе заледенею.

– Давай, – Айко отвернулась. Смотреть на оборотня во время трансформации считалось оскорбительным.