Время одиночек - Артём Каменистый

Плохое место. Если бы кто-то в эту пору проходил мимо, то сам бы убедился в этом. Из окон и щелей струится мерзкий синий свет, внутри что-то потрескивает, и кто-то бубнит на неизвестном языке.

Не иначе некры какую-то гнусность творят.

— Целое стало меньше.

— Мы ощутили потерю.

— Наша часть и так мала, а теперь стала ещё меньше. Нам больно.

— Твоя боль, боль части и целого. Мне больно вместе с тобой.

— Целое, впусти часть со мной, дай мне прикоснуться. Издалека прикоснуться. Почувствовать.

— Тебе не дадут это осуществить. Ты потеряешь себя в целом. Твоя миссия как части ещё не окончилась. Крепись и приблизь миг единения.

— Мне трудно. Но я сделаю всё, чтобы объединить часть с целым.

— Найди того, кто сделал целое меньше. И прекрати его существование.

— Мы прервём его существование. Никто не должен делать целое меньше, даже если это часть.

— Целое имеет ещё одно дело. Целое посмотрело всё, что видело наше новое око. Целое нашло странное.

— Если часть должна знать что это, то часть готова слушать про странное.

— Око сделало съёмку южного материка.

— Око делало то, что должно было делать. Мы должны сделать материк своим сейчас. И частью целого потом.

— Да часть, око делало то, что должно было делать. И око нашло радиосигналы в дециметровом диапазоне. Источник сигнала был на южном материке.

— Око нашло странное.

— Око нашло странное. Око сделало снимки места, откуда излучался сигнал. Око нашло там много странного. Такого странного мы ещё не видели. Почувствуй то, что видело целое. Издалека почувствуй. Не приближайся.

— Целое, я хочу стать ближе.

— Терпи. Миг единения ещё настал. Смотри всё.

— Я вижу. И мне хорошо. Я чувствую восторг. Я почти прикоснулся к целому.

— Целое ослабляет контакт. Целое недовольно. Часть не должна так сильно хотеть раствориться в целом. Это может мешать нашему делу.

— Целое, это не помешает нашему делу. Часть будет стараться приблизить миг единения.

— Целое верит. Целое показало части всё странное, что видело око на южном материке.

— Часть видит странное.

— Часть должна прийти на это место. Часть должна изучить это странное. И часть должна прекратить существование странного, если оно мешает нашему делу. Если странное не станет понятным, тоже прекратить. Непонятное опасно.

— Да целое, часть готова.

— Прерываю контакт.

Синее мерцание померкло, рассыпалось жалкими искрами, потухшими почти сразу. Чёрный человек вышел из здания мельницы. Посмотрел наверх, в сторону городской стены. Скоро рассвет, ворота откроют, и он пройдёт в город, растворившись в толпе крестьян и торговцев. И найдёт там того, кто сделал целое меньше.

И прервёт его существование.

Глава 2

Этот самец был хитёр. Очень хитёр. Но Тим тоже не дурак — нет в степи такой антилопы, что сможет его перехитрить. Да и не настолько хитёр вожак этой маленькой стайки, раз припёрся под самое становище — похитрее козлы бывают. Грех упускать такой момент, и такие рога.

Рога отменные. Причём оба. У антилоп вечная проблема с ними — как брачный период, так ломают их друг о дружку. Тупые создания — лупят по крепким лбам. Часами стучат, покуда у кого-то из противников не помутится в глазах, или рог, наконец, не сломается. Хотя в этом свой резон — в таком бою антилопы не убивают друг друга, не ослабляют популяцию. Но и сломанный рог не отрастает. А если сломал оба, то всё — уже не самец. Таких выгоняют из стада, и долго подобные одиночки потом не живут. И верно — нечего плохими генами засорять популяцию. Стаду нужны самцы с крепкими рогами, чтобы любому хищнику можно было бока пропороть.

Раз этот самец дожил до таких лет и сохранил оба, значит, они у него крепкие. А учитывая их длину, ох и замечательный лук выйдет. Нет, этот лук, конечно, тоже неплох. Но он старый, дедовский, не свой. Настоящий мужчина должен принести мастеру всё своё, добытое своими руками. И Тим это сделает.

Шарка мысли о генетике и регулировании развития популяции копытных не волновали. Что с него взять — обычный степной мальчишка. Горящими глазами косясь в сторону стайки, он выдохнул:

— Тим! Рога! Хорошие рога!

— Хорошие рога, — согласился Тим. — Давай, догоняй. Я сниму его на скаку.

Жизнь на равнинах, среди кочевников, научила местное зверьё опасаться человека. Даже самая глупая тварь знала, на что способен лук в руках этих голокожих обезьян. Антилопы держались подальше от мест, где охотник может подкрасться на расстояние выстрела. Хотя, если не торопиться, то можно змеёй проползти по траве и, вскочив, подбить зверя чуть ли не в упор.

Но сегодня Тим не хитрил — не тот случай. Эти рога он возьмёт в честном поединке, дав добыче шанс на спасение. Шанс, честно говоря, слабый, но всё же шанс.

Кунар пошёл галопом чуть ли не с места — умному коню хватило лёгкого понукания. Хороший у Тима конь, а ведь как смеялись с мальчишки, умолявшего не резать неказистого жеребёнка. И ведь отбил его, не дал тронуть. И что? Выросло из корявого создания чудо степное — длинноногое, гибкое, глазастое, проворное словно ветер. Догнать Кунара лишь стрела может, да и то не всякая. Старики плевались, шептали о демонах, выкормивших скакуна кровью матери. Мужчины помоложе относились к Кануру более прагматично — таская к нему лучших кобыл, чтобы поднять новую породу. А уж молочной соской выкармливал Тим осиротевшего ещё до рождения жеребёнка, или кровью кобылы-матери, их волновало мало.

Вожак антилопьей семейки рванул с места будто заяц. Хорошо пошёл — такого попробуй догони. Будь у Тима простой конь, не догнал бы конечно, но ведь несёт его Кунар, а от Кунара не уйти. Ближе, ближе, ещё ближе. Беременная самка отстала, испуганно шарахнулась в сторону. Беги дура — не нужна ты Тиму. Да и позорно такую добычу брать, разве что от голода умирая. Но голодом и не пахнет — уж мяса накхам всегда хватало.

Тим сжал ноги, давлением колена заставляя Кунара пойти правее. Умный конь отреагировал мгновенно, пошёл куда попросили, подставляя дичь под выстрел. Подцепить кольцом тугую жильную тетиву, отвести назад под самое ухо, развести пальцы. Широкий охотничий срез ударил вожака антилопьей семейки прямо под затылок. Замечательный выстрел — после такого не надо гоняться за подранком.

Козёл перекатился через голову, забил копытами, захрипел. Подскакав к нему, Тим осадил коня, потянулся за мечом, но отдёрнул руку — добивать добычу уже не надо.

Шарк даже на такой короткой дистанции ухитрился отстать прилично, но зрение у степняков орлиное — ни одной подробности охоты не упустил.