ТАЙНЫ ЛУННОЙ ГОНКИ - Юрий Караш

Немцам создали максимально комфортные условия не только для жизни, но и для работы. Но вот парадокс — правительству будто и не нужны эти ракеты — по крайней мере если судить по крошечному финансированию, которое оно выделяет на их создание. Значит, опять к космическим далям через союз с «демоном» войны? Пусть так, если нет другого выхода. «Запад вынужден вооружиться до зубов в интересах сохранения хрупкого мира на этой истерзанной земле, — пишет Вернер в обосновании разработки и постройки многоступенчатой боевой ракеты. — Мы должны отыскать принципиально новый фактор сдерживания Третьей мировой войны — на том поле, где пробное «бурение» уже подтвердило наличие огромного количества «сокровища», которое мы ищем… «Поле», которое я имею в виду, — это ракеты». Впрочем, фон Браун предлагал вложить в руку американскому «Марсу» не только ракету. Позже он выдвинул идею орбитальной станции с атомными бомбами на борту, способной сбросить их на голову потенциального противника в любой точке траектории своего полета.

Холодная война между СССР и США действительно способствовала росту интереса в обеих странах к ракетному оружию как к фактору сдерживания. С 1950 по 1960 г. фон Браун занимает соответственно посты: руководителя отдела разработки управляемых ракет, затем — директора оперативного отдела развития баллистических ракет. Результатом его работы стали ракета «Редстоун» и ее более «дальнобойная» модификация «Юпитер». Обе они поступили на вооружение американских баз в Европе и Турции в конце 1950-х — начале 1960-х гг. Эти машины стали единственными в многочисленном боевом ракетном арсенале США, разработанными под непосредственным руководством фон Брауна.

Много лет спустя после прибытия в США фон Браун признался друзьям: «Когда я ступил на американский континент в 1945 г., у меня была одна жгучая надежда, а именно, что этот шаг позволит мне внести свой вклад в запуск первого искусственного спутника Земли».

Это произошло, но в СССР. Президент Эйзенхауэр не считал, как премьер Хрущев, что освоение космоса способно сыграть решающую роль в борьбе между капитализмом и социализмом, а потому он, в отличие от советского коллеги, не стал осуществлять тотальную мобилизацию научно-технического и экономического потенциала страны ради космических побед.

Не последнюю роль в неудачном для США начале «космической гонки» сыграло и отношение к космической деятельности американцев в погонах. Специальный технический комитет, созданный Пентагоном в 1947 г. для оценки перспектив использования спутников, не нашел возможностей для их военного применения. На основании выводов данного комитета министр обороны США Джеймс Форрестол заявил в 1948 г., что вся деятельность Соединенных Штатов в области создания рукотворных орбитальных объектов будет ограничена лишь предварительными исследованиями и разработками отдельных элементов спутников. Однако тормозящее воздействие военных на процесс появления первого американского спутника не ограничилось лишь их неспособностью увидеть его разведывательный потенциал. Даже когда в середине 1950-х годов работы по проектированию ИСЗ все же начались, они были в значительной степени затруднены конкурентной борьбой между сухопутными войсками, военно-воздушными и военно-морскими силами, которую те вели за первенство в запуске спутника. В основе борьбы лежали, в первую очередь, личные амбиции руководителей армии, авиации и флота. Данная ситуация была весьма четко отражена в карикатуре, появившейся 21 ноября 1957 г. в газете «Вашингтон Пост», через месяц с лишним после запуска первого советского ИСЗ. Двое военачальников, каждый из которых, очевидно, представлял свой вид вооруженных сил, смотрят вверх на пролетающий над ними спутник с серпом и молотом на борту. И тот и другой с облегчением вытирают пот со лба и говорят: «Слава Богу! Я уж подумал, что это запустил кто-то из «смежников» (в смысле, из другого вида вооруженных сил США)».

О том, какое влияние оказывало соперничество между ведомствами трех видов вооруженных сил США на планирование в американской космической программе, и как трепетно относилось руководство НАСА к тому, чтобы, не дай Бог, не обидеть кого-либо из них, говорит следующий эпизод.

В январе 1961 г. в агентстве решался вопрос — в какой очередности семь астронавтов, отобранных для программы «Меркурий» (с нее начиналась история пилотируемых космических полетов в США), отправятся в космос. Боб Гилрут, руководитель программы, расположил первую тройку в следующем порядке: Алан Шепард, Гас Гриссом и Джон Гленн. О том, почему сделан именно такой выбор и какую реакцию он вызвал среди «звездоплавателей» (так с греческого переводится слово «астронавт». — Ю. К.), лучше всего расскажет Дик Слейтон. Он был одним из наиболее опытных летчиков-испытателей из этой «семерки» и имел все основания надеяться на то, чтобы войти в число «самых первых»:

«[Я] не мог поверить, что не включен даже в первую тройку. То, что остальные трое испытывали такой же шок (от подобного выбора. — Ю. К.), [меня] не касалось. В какой-то момент [я] стал сомневаться — а удастся ли мне вообще слетать? Неужели в этом виновата аритмия? (у Слейтона были определенные проблемы со здоровьем. — Ю. К. ).

[Я] потерял контроль над чувствами. Я был шокирован, уязвлен и невероятно унижен… Я взглянул на Алана. Он побледнел и уставился в пол. Затем ему удалось растянуть губы в некое подобие улыбки. Несмотря на чувства, которые испытывал в тот момент, я напомнил себе, что Шепард не только офицер ВМС, но еще и чертовски классный летчик-испытатель.

Внезапно правда шарахнула меня между глаз. Ну конечно! Политика! Когда бюджет НАСА переживал не лучшие времена, Гилруту приходилось играть на «струнах банджо», натянутых конгрессом. [А потому не удивительно, что из-под его пальцев вышли следующие «ноты»]: представитель ВМС — Шепард, представитель ВВС — Гриссом и представитель корпуса морской пехоты (самостоятельный вид вооруженных сил в США. — Ю. К.) — Гленн. (Таким образом НАСА «потрафило» лоббистам флота, авиации и морской пехоты среди законодателей. — Ю. К.) Что касается сухопутных сил, то у них не было своих летчиков-испытателей. В общем, ни один из видов вооруженных сил не мог предъявить Гилруту претензий. Даже заступающий в должность новый президент. Шепард и Кеннеди — оба офицеры ВМС. Можно дать стопроцентную гарантию, что это никакое не совпадение. Кеннеди — знаменитый командир торпедного катера. Кеннеди — герой войны на море. Все вполне объяснимо»[9].

Попытка избежать ситуации, когда авиационный «лебедь», сухопутный «рак» и морская «щука» тянули в разные стороны «воз», на котором лежал проект первого американского спутника, была предпринята в 1955 г. Тогда уже упомянутый замминистра обороны Дональд Куарелс учредил комитет во главе с Гомером Стюартом — профессором физики из Калифорнийского технологического института. В задачу данного органа входило определить, какой из трех проектов ИСЗ является наилучшим. В августе 1955 г. голоса девяти членов комитета распределились так: шесть — за проект ВМС «Авангард», три — за представленный сухопутными войсками «Орбитер». Что касается спутника ВВС, он даже не рассматривался, поскольку под него не было носителя. Подчеркивая «плюсы» своего предложения, фон Браун, работавший под эгидой сухопутных войск, говорил: «Сравнивая наш проект с проектами, выдвинутыми ВВС и ВМС, необходимо отдавать себе отчет в том, что мы тщательно старались избежать использования техники, которая нуждалась еще в значительной разработке… У нас уже был носитель, который успешно прошел летные испытания…» То есть, как будет видно в дальнейшем, фон Браун исповедовал вполне «советский» подход к запуску Первого ИСЗ.

Решение комитета Стюарта имело довольно драматические последствия для судьбы спутника, предлагавшегося командой немецкого конструктора. Министр обороны отдал приказ сухопутным силам прекратить все работы по созданию ИСЗ и сконцентрироваться на разработке боевых ракет. Когда о распоряжении узнали те, кто проектировал «Орбитер», они не могли поверить в это. Их общее настроение можно выразить следующими словами: «В конце концов, мы хотели запустить американский, а не армейский, или хантсвиллский, спутник (город Хантсвилл, штат Алабама — место, где работала группа фон Брауна. — Ю. К.). Мы знали, что идем «ноздря в ноздрю» в «космической гонке» с Советами, и как трудно будет для команды «Авангард» выполнить свое обещание, с учетом тех абсолютно новых элементов конструкции, которые им предстоит создать, включая ракетный двигатель».

Однако фон Браун не потерял своего традиционного оптимизма. Он предложил продолжить работу над верхней ступенью носителя типа «Юпитер-С», который представлял из себя модифицированную ракету «Редстоун». Ступень эта разрабатывалась для испытания носового обтекателя «Юпитера». И вот когда придет время и их снова попросят подключиться к работам по ИСЗ (а фон Браун не сомневался, что это скоро произойдет), то они быстренько возьмут эту третью ступень, «посадят» на нее спутник, слегка модифицируют систему управления носителем и… готово дело! Первый рукотворный объект отправится на орбиту.