Бегство из-под венца - Карен Кинг

– Я не хотел напугать вас, мистер Холл. Я здесь по поручению своего хозяина. Меня зовут Милларс. Я камердинер лорда Уэдмонта.

– Что?

Лидия распахнула дверь и, скрестив руки, встала на пороге.

Мужчина странно посмотрел на нее, и она взмолилась про себя, чтобы он не заметил ее грудь. Господи, она же забыла подложить на талию подушечки, чтобы скрыть женскую форму бедер!

Визитер поклонился. Лидия похолодела. Нужно ли ей поклониться в ответ? Английские правила хорошего тона такие причудливые. Она решила оставаться грубым американцем. Лидия толком не знала, как подобает себя вести мужчинам даже в ее родной стране. А сейчас ей меньше всего хотелось привлекать внимание к своей фигуре. Поэтому она стояла прямая как доска. Доски с трудом гнутся, они ломаются. И она может «сломаться», если попытается ответить на поклон.

– Граф Уэдмонт просит вас присутствовать сегодня на обеде. Он пришлет за вами карету к половине восьмого.

Как ему удалось так быстро разыскать ее? Приоткрыв рот от изумления, Лидия не сводила глаз с посетителя.

– Обед будет подан в восемь.

– Я не могу, – наконец выдавила из себя Лидия.

– Я сегодня проходил через кухню. Уверяю вас, там витали восхитительные запахи. Повар приготовил рагу из говядины под соусом из хрена и куропатку, фаршированную абрикосами. Еще будут яблочный пирог и сливовый пудинг. Думаю, тут вы ничего подобного не попробуете.

Ее рот наполнился слюной.

– Вы правы. Передайте его сиятельству, что я благодарю его за приглашение.

– Ему будет неприятно, если я вернусь с отказом.

Лидия заморгала.

– У меня другие планы.

– Их нельзя отложить… сэр?

Слуга поджал губы и пристально посмотрел на нее.

Лидия больше не могла выносить его испытующего взгляда. То, что Виктор не оставил ее в покое, уже довольно скверно. А что бы он сделал, если бы узнал, что она женщина?

– Хорошо, я буду.

Не успел посланник графа поклониться, как дверь захлопнулась перед его носом. Лидия была совершенно измучена.

– В половине восьмого… сэр.

– Я слышал, – бросила Лидия через дверь. Слава Богу, дверь тонкая, можно разговаривать и через нее.

– Хорошо… сэр.

Долгая пауза перед каждым словом «сэр» беспокоила Лидию. Вдруг Милларс обо всем догадался? Она торопливо открыла небольшой несессер. Однако по отражению в маленьком зеркальце нельзя было сделать определенных выводов.

Лидия не знала, радоваться ей или тревожиться, оба чувства в равной мере обуревали ее. И как только Виктор в первый же день сумел узнать ее новый адрес?

Виктор проснулся за полдень в дурном настроении. В его сонных видениях отчетливо присутствовал Ленард. Странный сон, но над снами никто не властен. Вероятно, новое знакомство затмило в его сознании жизненные невзгоды.

Камердинер на цыпочках вошел в комнату, прошептал:

– Милорд, – и замер в ожидании.

– Что там, Милларс?

– Кажется, к вам гости. Дворецкий послал спросить, дома ли вы.

Первым порывом Виктора было ответить «нет», но лучше провести время в компании, чем предаваться размышлениям о странных снах. Он встал с постели, подошел к окну и посмотрел вниз. Когда он увидел белокурые локоны, то сразу подумал о Ленарде. Хотя вряд ли он носит платье и держит на руках вырывающегося ребенка.

Нет, эти локоны были уложены по последнему слову моды на макушке женской головки.

– Это Дейвисы с детьми, – предположил слуга.

А, это Софи, его лучший друг и жена его злейшего врага. Но у них только один ребенок.

– Надо было прежде сказать…

Он оборвал фразу на полуслове, когда Кин, муж Софи, остановился у кареты. Маленькая девочка, держась за его правую руку и изящно ступая ножками, спустилась по ступенькам.

Сердце Виктора гулко стучало. Он смотрел на малышку. Ее белоснежный передничек был безупречно чистым, кружевная оборка панталончиков спускалась на черные лакированные туфельки. Длинные темные локоны завитками падали на спину, подхваченные широкой голубой лентой. Она посмотрела на его окно. У нее были большие темные глаза. Виктор подумал, что она самый красивый ребенок на свете. Девочка все еще держала Кина за руку, словно чего-то боялась.

– Скажи, что я дома и сейчас спущусь. – Интересно, малышка заметила его в окне?

Виктор быстро умылся и оделся. Ему не пришлось тратить время на то, чтобы подобрать одежду по цвету. Теперь он одевался во все черное. Камердинер вернулся как раз вовремя, чтобы помочь ему надеть сюртук.

Проведя гребнем по волосам, Виктор подумал, что ему, также как Ленарду, следует побывать у парикмахера.

– Виктор! – вскрикнула Софи и бросилась к нему через гостиную.

Она крепко обняла Виктора. Он искоса взглянул, не наблюдает ли за ними Кин. Но тот был занят хнычущим и вырывающимся из рук сыном.

Виктор позволил себе обнять Софи и мягко отстранился, но она и не думала отступать.

Взяв его лицо в свои ладони, она посмотрела Виктору и глаза. «Было бы лучше, если бы Кина здесь не было», – подумал Виктор.

– Как ты? – спросила она.

– Жив, как видишь.

– У тебя шрам. – Ее прохладный пальчик скользнул по красной отметине у границы волос.

– Думаю, тебе известно, что все мужчины рано или поздно приобретают отметины на лбу.

Виктор бросил взгляд на Кина в надежде, что эта сцена его не задела. Откинув со лба волосы, Кин с усмешкой посмотрел на него, безуспешно пытаясь справиться с сыном Ричардом, который бунтовал, сидя у отца на руках.

Виктор почувствовал облегчение, отметив, что Кин равнодушно отнесся к порыву своей жены. Несколько лет назад всего за один лишь заинтересованный взгляд в ее сторону он готов был Виктора в кипящем масле сварить.

Но родившийся сын, должно быть, остудил его кровь.

Кин внимательно посмотрел на Виктора. Его угрюмый взгляд, столь знакомый Виктору, задержался на шраме.

– Что случилось?

– Задело обрушившейся балкой, когда я бросился за женой.

Голубые глаза Софи стали влажными.

– Мы так опечалены.

– Ничего не поделаешь. К тому же поместье камнем висело у меня на шее. Сколько раз я мечтал от него избавиться.

Софи дружила с его женой, но расстояние и безумие Мэри-Фрэнсис разлучили их. Выступившие на глазах Софи слезы испугали Виктора. Испытывая неловкость, он бросил умоляющий взгляд на Кина и отступил.

Маленькая девочка чинно сидела на софе. Ее башмачки не доставали до пола, но ей и в голову не приходило болтать ногами. В ее маленькой фигурке чувствовалось большое достоинство, совсем как у ее матери. Когда она вырастет, нужно будет как следует присматривать а ней.

Кин подошел к жене, пытаясь без слов успокоить ее. Софи проследила за взглядом Виктора.