Отсчет - Дженнифер Арментроут

Он решительно стиснул зубы.

– Чушь. Ты помогал нам. Это слишком опасно, чтобы делать все в одиночку. И если ты собираешься упорствовать и забыл, как сам еще недавно пытался удержать меня от того же, я все равно не позволю тебе совершить безумство.

– Извини, что старался удержать тебя. Теперь, когда я в точности знаю, что ты тогда чувствовал, я бы взял штурмом это проклятое место в ту самую ночь, когда ты вернулся домой. Но я не позволю тебе помогать. Посмотри, что произошло, когда мы были там все вместе. Я не могу беспокоиться еще и о вас, ребята. Хочу, чтобы вы с Ди находились как можно дальше от всего этого.

– Но…

– Не намерен спорить с тобой. – Я положил руки на его плечи и сжал их. – Я знаю, ты хочешь помочь. И ценю это. Но если действительно этого хочешь, не пытайся остановить меня.

Доусон закрыл глаза и нахмурился, в то время как грудь его резко вздымалась.

– Я не могу оставить тебя одного, так неправильно. Ты поступил бы так же.

– Знаю. Но я справлюсь. Всегда справлялся. – Я наклонился, прижался своим лбом к его лбу. Зафиксировав его лицо в ладонях, я понизил голос. – Ты только что вернул Бет и не можешь бросить ее, отправившись со мной. Ты нужен ей, а мне нужна…

– А тебе нужна Кэти. – Он открыл глаза, и в первый раз с тех пор, как на «Маунт-Уэзер» случилось все это дерьмо, в его взгляде читалось понимание. – Я знаю. Правда.

– Ты тоже ей нужен, – прошептала Бет.

Мы с Доусоном оторвались друг от друга. Он повернулся к ней. Девушка все еще сидела за столом, ее руки, лежавшие на коленях, нервно сжимались и разжимались быстрыми, повторяющимися движениями.

– Что ты сказала, детка? – спросил он.

– Он нужен Кэт. – Ее ресницы взметнулись вверх, и хотя ее взгляд был прикован к нам, она будто смотрела сквозь нас. – Вначале они будут много чего рассказывать ей. Они обманут ее, но то, что они сделают потом…

У меня было такое чувство, словно из комнаты выкачали весь кислород.

Доусон немедленно оказался рядом с ней, встав на колени так, чтобы она посмотрела на него. Потом он взял ее руки в свои и поднес к губам.

– Все хорошо, Бет.

Она следила за его движениями почти с благоговением, но в ее глазах разгоралось странное сияние, словно ее сознание было не с нами. Волосы у меня на затылке встали дыбом, и я сделал шаг вперед.

– Кэт не будет на «Маунт-Уэзер», – проговорила Бет, ее пристальный взгляд устремился куда-то вдаль. – Они увезут ее и заставят делать разные вещи…

– Что именно? – Слова вырвались из моего рта прежде, чем я смог остановиться.

Доусон бросил на меня предупреждающий взгляд, но я продолжал выжидающе смотреть на Бет.

– Тебе не обязательно рассказывать об этом, детка. С тобой все в порядке?

Бет сделала длинную паузу, прежде чем заговорила снова:

– Когда я увидела его с вами, я все поняла, но мне казалось, что вы все тоже знаете. От него одно зло. Он тоже был там со мной.

Мои руки сжались в кулаки – я вспомнил реакцию Бет, когда она увидела его, но мы тогда отмахнулись от нее.

– Блейк?

Она слабо кивнула.

– Они все плохие. Их не должно быть. – Потом ее взгляд снова сфокусировался на Доусоне, и она прошептала: – Меня не должно быть.

– Детка, ты – не плохая. – Он прикоснулся рукой к ее щеке. – Ты совсем не плохая.

Ее нижняя губа дрогнула.

– Я делала ужасные вещи. Вы не представляете. Я уб…

– Это неважно. – Он опустился на колени. – Ничто из этого не имеет значения.

Она вздрогнула всем телом, потом подняла глаза и посмотрела на меня.

– Не позволяй им делать это с Кэти, они изменят ее.

Я не мог шевельнуться или вздохнуть.

Ее лицо скривилось от воспоминаний.

– Они изменили меня. Я закрываю глаза и вижу их лица, всех их. Я не могу выбросить это из головы, что бы я ни делала. Они внутри меня.

Боже милостивый….

– Посмотри на меня, Бет. – Доусон притянул ее к себе ближе. – Ты здесь, со мной. Ты больше не там. Ты знаешь это, правда? Смотри на меня. Ничего такого в тебе нет.

Она решительно покачала головой.

– Нет. Ты не понимаешь. Ты…

Отступив, я позволил брату разбираться с этим. Он говорил с ней ровным, успокаивающим тоном, но когда она затихла, то уставилась вперед, тихо качая головой из стороны в сторону, глаза были широко распахнуты и рот открыт. Она не моргала, казалось, что она вообще не узнает его или меня…

Да, у нее явно были проблемы с головой.

Слушая, как Доусон успокаивает Бет, я цепенел от ужаса. Меня убивали страдание и боль, которыми был наполнен взгляд брата, когда он нежно проводил рукой по волосам Бет, убирая спутанные пряди с ее лица. В тот момент он выглядел так, словно единственным его желанием было поменяться с ней местами и принять ее мучения.

Я ухватился за стойку позади себя, не в силах отвернуться.

Я словно представлял себя на его месте. А в моих руках была бы Кэт, которую я уговаривал бы вернуться к реальности.

Поднявшись в свою комнату, я пробыл там ровно столько, чтобы сменить одежду на свежую. Находиться в ней было одновременно благословением и проклятием. Здесь я чувствовал себя ближе к Кэт.

Возможно, это из-за того, что мы делали в моей кровати, и тех моментов, которые предшествовали этому. И эти воспоминания тоже гнали меня вперед, потому что она не была в моих руках и не была в безопасности.

Я не знал, будет ли она когда-либо в полной безопасности снова.

Я натягивал футболку через голову, когда почувствовал рядом свою сестру еще до того, как она заговорила. Тихо выдохнув, я обернулся и обнаружил ее стоящую в дверном проеме, одетую в ярко-розовую пижаму, которую я подарил ей на прошлое Рождество.

Она выглядела так же погано, как чувствовал себя я.

– Если ты собираешься начать с того, что мне нужно подождать и все обдумать, то можешь не тратить на это время. – Я сел на кровать, проведя рукой по волосам. – Это не изменит моего решения.

– Я знаю, чего ты хочешь, и не виню тебя. – Она осторожно шагнула в мою комнату. – Никто не хочет, чтобы ты пострадал… или случилось худшее.

– Худшее – это то, через что Кэт проходит прямо сейчас. Она твоя подруга. Или была ею. И ты можешь спокойно жить? Зная, что они, возможно, с ней делают?

Она вздрогнула, в слабом свете ее глаза блестели, как изумруды.

– Ты несправедлив, – прошептала она.

Возможно, в любой другой ситуации мне было бы стыдно, но сейчас мне было не до проявлений сочувствия.

– Мы не можем потерять тебя, – произнесла она после нескольких секунд чертовски неловкой тишины. – Ты должен понять: мы сделали то, что сделали, потому что любим тебя.

– Но я люблю ее, – без колебаний ответил я.

Ее глаза расширились – вероятно, она в первый раз слышала, чтобы я произносил такое вслух, по крайней мере, о ком-то помимо членов моей семьи. Я жалел, что не говорил этого чаще, особенно Кэт. Странно, как в итоге все может обернуться. Когда ты во что-то погружен, чаще всего ты никогда не делаешь или не говоришь того, что должен. И только когда становится слишком поздно, ты начинаешь понимать, что упустил сказать или сделать.