«Вспомни!» - Глеб Голубев

Морис расспросил Томаса, как он себя чувствует, предложил снять пиджак, галстук, расстегнуть ворот рубашки и прилечь на тахту.

Я наблюдала за всем через потайное окно из соседней комнаты. Правда, это было примерно то же, что смотреть театральный спектакль по телевизору: впечатление слабее.

— Почему вы опять так насторожены и волнуетесь? — спросил Морис. — Вас когда-нибудь гипнотизировали?

— Нет, никогда.

— Это совершенно безобидная штука, после нее вы будете чувствовать себя лучше, спокойнее, свежим и отдохнувшим.

Делая вид, будто что-то поправляет, Морис повернулся к зеркалу — потайному окну, подмигнул мне и неожиданно спросил у Томаса:

— Вы шли ко мне пешком?

— Нет, ехал на автобусе.

— Ага, значит, поднимались по лесенке от Нижней площади?

— Да.

— Скажите: сколько у этой лестницы ступенек?

— Двенадцать.

«Вот это память!» — удивилась я.

Морис тоже опешил.

— У вас удивительная наблюдательность, — сказал он. — Как вам удалось это запомнить?

— Я их нарочно считал, — смущенно пробормотал Томас.

— Зачем?

— Загадал, четное будет число или нет.

— А, счастливая примета! — с облегчением воскликнул Морис и рассмеялся. — Ну, а сколько столбов с фонарями вам попалось на пути от остановки автобуса до нашего дома?

— Столбы я не считал.

— Не считали? И не знаете сколько?

— Нет.

— Очень хорошо. Ну, устраивайтесь поудобнее и смотрите вот на этот блестящий молоточек, который я буду держать перед вашими глазами. И прислушивайтесь к стуку метронома.

Метроном начал размеренно и неторопливо отстукивать.

— Смотрите пристально на блестящую точку. Постепенно ваши глаза начнут утомляться, веки будут тяжелеть. Вас охватывает приятная усталость. Все тише, все спокойнее, все темнее становится вокруг. В голове возникает легкий туман… Он нарастает, усиливается… Вас охватывает сонливость. Веки отяжелели, словно налились свинцом. Вам хочется спать… становится все труднее различать предметы…

Морис говорил негромко, монотонно, слегка «в нос». От его голоса у меня тоже начинали слипаться веки, и я поспешила выключить на время динамик, чтобы самой не уснуть. Наконец Морис подал знак, что я могу зайти в лабораторию.

Томас спокойно и глубоко спал. Я видела подобное не однажды и уже знала, что ничто не может вывести его из этого сна, кроме приказания Мориса. Но все-таки никак не могла привыкнуть, старалась двигаться осторожно и разговаривать шепотом.

— Начнем? — нетерпеливо спросил Ганс, сидевший возле магнитофона.

— Минуточку, пока не включайте, — ответил Морис и, кивнув мне, громко спросил у спящего Томаса: — Слушайте меня внимательно, Томас. Вы шли ко мне пешком от автобусной остановки?

— Да, — ответил тот, не открывая глаз.

Никак не могу привыкнуть! Все кажется, будто они притворяются, эти гипнотики, а вовсе не спят. Хотя Морис заставляет их порой выполнять такие поразительные вещи, какие без гипноза никто бы ни за что не сделал…

— Сколько столбов с фонарями вам попалось по дороге на улице?

Спящий Томас помедлил лишь мгновение и уверенно ответил:

— Шестнадцать столбов.

— Повторите: сколько?

— Шестнадцать столбов.

Морис повернулся ко мне и сказал уже другим, обычным тоном:

— Можешь завтра проверить.

Я, конечно, не удержалась, так и сделала! И что вы думаете? Столбов оказалось шестнадцать! Неужели мы действительно замечаем и запоминаем все до мелочей, только бессознательно, даже не ощущая этого, и можем вспомнить лишь под гипнозом?

Теперь я начала верить, что гипноз поможет Томасу вспомнить детство, хотя первый сеанс и не принес особых результатов. Морис просто дал Томасу возможность крепко поспать часок и посмотреть сны, властно приказав:

— Вам снится сон. Вы запомните его содержание во всех подробностях и расскажете мне, когда я вас разбужу.

Томас спал спокойно и крепко, изредка смешно причмокивая. Два раза он улыбнулся.

— Приятный сон видит, — сказал Грюнер. — Интересно, что он расскажет.

В полутемной комнате с занавешенными окнами было душно. В самом деле, чувствовалось приближение фена. У меня начинало ломить виски.

Я всегда его плохо переношу, этот ветер, прилетающий через Альпы откуда-то из африканских знойных пустынь. Он резко меняет погоду, приносит какое-то беспокойство и раздражительность. Морис говорит, что статистика показывает, как с наступлением фена возрастает сразу число инфарктов, преступлений и самоубийств.

Но, может, Томасу фен действительно поможет вспомнить детство?

Через час Морис сказал, чтобы мы с Гансом ушли в соседнюю комнату, и подошел к спящему Томасу. Он проверил у него пульс и громко сказал:

— Вы чувствуете себя прекрасно. Вы хорошо выспались и отдохнули. Теперь проснетесь, когда я сосчитаю до пяти. Все, что вам снилось, вы припомните во всех подробностях и все расскажете мне…

После небольшой паузы он начал размеренно считать:

— Раз… Два… Три… Четыре… Пять!

Томас тут же открыл глаза, сладко потянулся и смущенно начал приподниматься, с некоторым недоумением озираясь по сторонам.

— Лежите, лежите, — приветливо сказал ему Морис. — Как себя чувствуете?

— Хорошо, — с улыбкой ответил Томас.

— Не снилось ли вам что-нибудь?

— Снилось. Хороший сон… Я был в саду возле моря.

— Где?

— Не знаю, — виновато ответил Томас. — Большой сад. Я там собирал яблоки. Только все время пчелы вокруг летали.

— Вы были один?

— Нет, там были еще какие-то мальчики. Я их не видел, но слышал голоса в кустах.

— На каком языке они говорили?

Томас ответил с некоторым недоумением:

— На обыкновенном.

— На немецком языке?

— Конечно, я все понимал.

Он задумался, потом неуверенно добавил:

— А может, это был какой-то другой язык. Но я все понимал!

— А откуда вы знаете, что неподалеку было море?

Томас пожал плечами и смущенно ответил:

— Просто знаю, и все.

— Вы были на море?

— Во сне? В этот раз — нет. А вообще оно мне иногда снится.

— А на самом деле вы действительно ни разу не бывали на море?

— Нет, когда же.

— Может, вам все-таки снится не море, а большое озеро? Ведь на Женевском озере, на нашем Лазурном берегу, вы наверняка когда-нибудь бывали?

— Бывал, с женой. Но это другое. Мне снится море, там такие большие волны. — Томас взмахнул рукой.

— Что еще вы видели сейчас во сне?

— Больше ничего, только собирал яблоки в саду… Хотя нет. Впечатление было, будто я оторвался на миг от земли и полетел… Приятное такое ощущение, и немножко страшно. Давно так не летал, пожалуй, с детства.