Доказательство человечности - Николай Басов

— Стража, наверное, хватала всех, кто ночью был слугой демона? И что с ними сделали?

— Сначала, когда люди не понимали, в чём дело, они бросались к священникам, но те, похоже, отшатнулись от них и даже стали на них доносить. Некоторых из этих несчастных запытали до сумасшествия или самоубийства. Иных казнили, и довольно жестоко. Потом поняли, что это бесполезно, но было уже поздно, обыватели стали прятаться. В общем, как везде, власти наделали много идиотских ошибок. Сейчас этих людей не казнят, просто держат в одном из загородных королевских замков, где устроили что-то вроде следственного изолятора, но это ничего не даёт. Тот, кто был, как ты говоришь, слугой этого демона, больше им не становится.

— Значит, это самые безопасные люди в королевстве. Понятно. Но если власти придут к выводу, что кто-то был слугой Нуримана, что грозит такому человеку?

— Полное лишение прав и практически вечное заточение.

— Как это происходит? Ведут ли расследования или достаточно простого доноса? Слыхал ли ты о судах над этими нечастными?

— О расследованиях я ничего не знаю, а судов точно не бывает.

— Что эти люди рассказывают о том, где, как и когда в них вселялся Нуриман?

— Думаю, ничего, иначе хоть что-нибудь, хоть краем уха я бы услышал.

— Интересно. Представь, ты идёшь по городу, тебе встречается один из слуг Нуримана, только что совершивший убийство. Он грязен, в крови, у него дикий взгляд, одежда его изорвана, потому что он вынужден был сломить отчаянное сопротивление очередной жертвы… Неужели ты не запомнил бы такую встречу?

— Нет, ничего подобного никто не рассказывал. — Рубос вздохнул. — Но это ничего не доказывает. Просто следует предположить, что Нуриман вселяется тайком, — так, что никто этого даже не замечает.

— Ты говорил, здешние дворяне предполагают, что нужно встретиться со слугой Нуримана взглядом. Думаю, при этом новый слуга должен испытать малоприятные ощущения, — всё-таки потеря контроля над сознанием. Вряд ли это можно сделать совершенно незаметно. Следовательно…

Далеко по коридору заскрипели несмазанные петли на двери. Послышались возбуждённые голоса и шаги по каменным плитам. Лотар вздохнул.

— Жаль, я так хотел подремать. Теперь, похоже, не успею.

Ключ в тяжёлом медном замке повернулся с громовым лязгом, дверь открылась. Неверный свет факелов упал на Лотара, который, привстав на локтях, повернул к стражникам голову. Их было трое, ни на одном не было панциря. Это были грубые люди, привыкшие к повиновению заключённых и давно забывшие, что такое настоящая схватка с решительным и умелым противником. Оружие, которое они носили, было едва ли не декоративным привеском к их мрачным физиономиям.

— Эй, ты, молокосос, вставай, пойдёшь с нами.

— Думаю, будет лучше, если мы пойдём вместе, — спокойно ответил Лотар.

— Всякий сопляк указывать будет… — Тот, кто стоял впереди всех, сделал шаг и занёс ногу, чтобы пнуть Лотара.

Лотар вдруг перекатился на плечи и развернулся с силой боевой катапульты. Ступни его мягких сапог одновременно воткнулись в подбородок и в пах чрезмерно агрессивного тюремщика, который отлетел назад и безвольно повис на руках своего товарища, блокировав его действия. Пока третий тюремщик хватался за свой меч, Желтоголовый поднялся на ноги, но, как всем показалось, очень неудачно, потому что оказался к нему спиной.

Широкий, мутный клинок уже на три четверти выполз из ножен, а Лотар всё не поворачивался. Потом вдруг, наклонившись, он выбросил ногу назад и вколотил каблук своего сапога в живот тюремщика. Тот, закатив глаза, сполз по стенке, постанывая от боли, так и не успев обнажить оружие.

Второй тюремщик уже избавился от своего приятеля и шагнул вперёд. Он не стал выхватывать меч, а замахнулся на Лотара факелом, пламя которого затрещало, как сырое бельё на ветру. Однако факел так и завис в воздухе, не продвинувшись вперёд ни на дюйм. Грязную, в ссадинах руку тюремщика спокойно и несокрушимо, как бронзовая статуя, держал своей левой Рубос. Тюремщик подёргался, пытаясь вырваться, но тут правая мирамца оглушительно хлопнула по кожаной куртке стражника. Тот опустился на колени. Его движения стали медленными, словно он укладывался спать и относился к этому чрезвычайно серьёзно. Факел остался у Рубоса.

— Зря, — сказал вдруг Лотар. — Я хотел узнать, куда они собирались нас вести.

— Думаешь продолжать эту игру? — изумился Рубос.

— Она ещё и не начиналась, — улыбнулся Лотар. Старый воин вздохнул, почесал затылок.

— Не знаю, прав ли ты? Ну ладно. — Он наклонился над тюремщиком, схватил его за перевязь на груди и без малейшего усилия поставил на ноги. — Эй, ты, оболтус караульный, смирно!

Это неожиданно возымело действие. Взгляд стражника стал твёрже, и стало ясно, что он выполнит всё, что Рубос потребует от него решительным тоном.

— Оправься, — сказал Рубос, — и отвечай. Ты знаешь, куда нас нужно привести?

— Так точно, господин… — тюремщик замялся, не зная, как именовать своего победителя.

— Неважно. Продолжай.

— К господину Блеху, начальнику тайной полиции. Он приказал доставить вас и сделать поразговорчивей, чтобы…

— Неважно. Исполняй его первое приказание.

— Слушаюсь, господин.

Рубос хмыкнул и перевёл взгляд на двух стражников, растянувшихся на полу.

— А с этими что будем делать? Лотар поднял ключи, выпавшие из-за пояса одного из тюремщиков.

— Запрём здесь. Вряд ли они скоро смогут исполнять какие-либо распоряжения господина Блеха или даже самого короля Конада.

Лотар, Рубос и их провожатый вышли из камеры, заперли дверь, пошли по коридору. Несколько раз их сопровождающий кивал стражникам, которые удивлённо поднимали брови, но так и не пробовали выяснить, чем вызвано столь странное шествие. Лишь когда они вышли на длинную галерею, ведущую, очевидно, во дворец, им навстречу шагнул офицер.

— Стражник, что происходит?

Тюремщик вытянулся, и Лотару показалось, он отчётливо слышит, как колени их сопровождающего часто-часто стучат друг об друга.

— Приказано доставить к господину Блеху. Офицер нахмурился.

— Кем приказано?

Неплохо, отметил про себя Лотар.

— Первым помощником его светлости визиря сиятельнейшим начальником тайной полиции господином Блехом.

Рубос ласково усмехнулся. Офицер отошёл в сторону.

Потом их остановили у высоких дверей, ведущих, вероятно, в кабинет сиятельнейшего Блеха. Вернее, попытались остановить, но Рубос, войдя во вкус, так рявкнул на сержанта, который оказался на их пути, что бедного служаку сдуло чуть не в другой конец приёмной.