Окно в потолке - Радиф Фаритович Кашапов

Войдя последним, Руслан сразу двинулся в сторону ванны, заглянул на кухню, спросил о том, какая тут вода на вкус и цвет, доходит ли всегда и не шумно ли. А затем поинтересовался у риэлторши:

– Скажите, а вот эта ближайшая комната свободна?

– Левая занята, а ту, что справа, я хотела вам предложить. Вот… Тамара Ивановна, а где у вас ключи?..

– А шкафа нет? – спросил Руслан.

– Увы, нет.

– Ну и не надо. У меня вещи почти отсутствуют. Я у матери возьму что-нибудь деревянное. А холодильник работает?

– Да, он старый уже, но не ломался ни разу. Током не бьет, размораживать надо редко.

– Хорошо… В общем, я согласен.

Когда агент и хозяйка ушли, довольная, и при деньгах, Тема сказал, что ему уже надо ехать на работу, а поэтому:

– Ты сейчас будешь переезжать?

– Я посплю немного. После полудня начну, – Руслан почесал редкую бородку и решил, что ее надо сбривать. Не идет она ему. Увы. Думал, что чем больше волос на лице – тем больше шансов адекватного восприятия его личности. Шиш. Все равно локтем отодвигают и паспорт просят.

В комнате у Темы лежал большой синий матрас, под который он заботливо положил еще и старый ковер со следами от кофе и кошачьей мочи, не нашедший применения на базе. Напротив – маленький телевизор с DVD. Телек он добыл бесплатно в Интернете, а плеер купил на распродаже ну совсем за недорого. Рядом лежали стопки дисков. Сплошь музыкальные концерты. На окнах – синие грязноватые занавески, тут же еще и шторы в тон. Над матрасом закреплено большое бра. Неизвестно, какая у него роль, ведь, похоже, Тема, книг по вечерам не читает. А, вот оно что – никакого другого освещения в комнате нет.

– А ты стучишь тут на своих барабанах?

– Зачем? Я это по утрам на точке делаю. У меня там все барахло и лежит. К тому же грохота мне и потом хватает. Я же иногда еще и преподаванием занимаюсь – чтобы как-то финансы сходились. Редко, правда, нет особо желающих – статуса не хватает. А если берусь, то довожу до определенного уровня, чтобы все еще казаться барабанщиком экстра-класса – и прощаюсь. Стучат после меня, по крайней мере, ровно.

Мама, с которой он жил то ли в районе Черемушек, то ли Черкизовского, но точно что-то на букву Ч, не отпустила бы его в Питер, применив метод прекращения финансирования. А тот его малый барабан звучал отлично, прекрасно звучал – большой, круглый, есть еще несколько факторов, но мало кто их поймет без соответствующего объяснения. Скажем так, услышав игру на нем, любой бы сказал: «Эге!». Новый пластик, настроил человек с абсолютным слухом. Тема мог бы продать еще и тарелки, но, во-первых, они принадлежали не совсем ему, а во-вторых, хотелось стучать в Питере не по малознакомой и чужой фигне, а на проверенном и любимом. Которое можно спрятать, скажем, в диван, на котором все пьют чай в середине репы.

Ну, а про синтезатор лучше вообще не говорить ни словечка, ни полслова.

Когда Тема ушел, Руслан лег подремать, в итоге поспал два часа, проснулся к обеду, вышел на улицу, купил в магазине на первом этаже кефир, подумал – как это клево, ходить за продуктами в тот же дом, где живешь! И решил для начала съездить к матери, попросить какой-нибудь мебели для комнаты. А потом уже взять вещи со старого места.

Мама обитала на улице Дыбенко в двухкомнатной квартире вместе с дочерью, младшей сестрой Руслана. Он и сам там просидел-проел-проругался до окончания университета. После развода родителей – он тогда учился в восьмом классе, – папа уехал в Москву обустраивать новую жизнь, вестей о нем доходило немного. Кажется, он начал работать мастером по отделке или супервайзером. Руслан не любил ездить в Москву.

Про район вокруг станции «Улица Дыбенко» ходит множество легенд. В 2008-м его хотели официально назвать тамошнее метро «Веселым поселком» – но властям стало очень жалко жителей. Этот район – бывшая главная нарко-точка Питера. Здесь можно было достать все. Потому одна из школ рядом с метро именовалась «синей», а вторая сидела на героине и амфетаминах, курила травку и ходила биться с соседней. Когда Руслан начал ездить учиться в центр, стоял в вагоне с рюкзаком в руках, сдавленный тетками и дядями рабочего возраста, он был все же рад, что проживет несколько дольше, чем те парни, что орут на всю улицу в четыре утра пьяными голосами.

Веселый Поселок известен тем, что его показывали в фильме «Интердевочка», что здесь не хватает детских садов, зато много алкоголиков и наркоманов. А также супермаркетов и бульваров. И имитацией лесопарков. До революции жили почти те же самые – дачники и пролетариат. Если пойти от Поселка на север, можно найти артефакты истории, вроде Храма Святого пророка Илии на Пороховых, Александровских ворот или дачи Безобразовых. А если пойти на юг, то рассчитывать приходится разве что на ножик в районе шеи и минус кошелек.

Дорога до метро заняла в первый раз 20 минут – мимо Мариинки, где уже разбирали леса для так и не построенного второго здания, по композитора Римской-Корсакова, налево и прямо до упора. Он нашел карточку для метро, вновь пробежал эскалатор и вскочил в вагон, когда двери уже закрывались. Его сшибло на довольного алкаша. Руслан поспешно извинился и встал у дверей напротив. Подумал, что рюкзак с аппаратурой не стоило оставлять дома. То есть в новой комнате. С другой стороны, сегодня у него выходной. Нет, ну чего волноваться?

Подумать лучше вот – с одной стороны, если люди жили столько лет вместе, тебе кажется, что у них идеальные отношения. Если это не твои друзья, тогда – родителя. Вариант А: ты видишь их на совместных тусовках, они держатся за руки, на дачных пьянках стремятся уединиться в отдельной комнате. Так, что ты слышишь стоны и вздохи в три утра. И думаешь, что все замечательно. Потом ребята-зверята расползаются по норкам и злобно рычат. Вы собираетесь в сторонке и обсуждаете их поведение. Мол, что за дела? Они же неразлучная пара, у них не может быть проблем. Потому что только после проживания собственного и аналогичного опыта понимаешь, что нет ничего болезненнее долгих отношений. Смирение и молитвы помогут.

И даже если мама с папой кричат друг на друга в прямом эфире телемоста «кухня-зал», предыдущий опыт дает тебе возможность для положительных прогнозов. Это их привычки, это их победы. И поражения. Тебе достается роль историка, который постарается не повторить их ошибок.

Он прошел мимо