Окно в потолке - Радиф Фаритович Кашапов

Квартира, кстати, казалась очень даже большой, в ней имелось – давайте снова посчитаем вместе – вот, как раз пять комнат, как удачно, правда? Прямо по курсу после поворота от входной двери – небольшая ванная комната: чугунка, кафель, чуть-чуть места для будущей стиральной машины. Слева – две горенки-палаты-светелки, туалет, кухня, справа – все остальное. Потому первые две жилые клетки чуть меньше остальных, и, пожалуй, по совести, и немного дешевле, но я в бумаги не смотрел, цифр не знаю. В первой живет – Даша, за стенкой – Марина. Они говорят, что выбрали эти комнаты как раз из-за цены, а Марина еще и потому, что она мало проводит времени под крышей, больше – на танцполе и подсобных ему помещениях. Так что ей все равно где жить, лишь бы поменьше свободного помещения. Вы ничего не знаете об этих двоих, но я расскажу их истории позже, поскольку не хочу вести разговор без присутствия героинь. Но мы поверим.

Напротив Дарьи живет Руслан, его соседи – Инна и Тема. Артем, как заехавший в пустую квартиру первым, поступил мудро – он выбрал помещение, которое находится ближе всего к кухне и ванной. Руслан, напротив, выбрал комнату ближе к выходу – он хочет быстро выходить отсюда, не привлекая внимания.

Квартиры и пассажиры, эх… Мы будем сначала жить в квартире, которую сняли у знакомых, потом переедем к черту на кулички втридорога, потом рассоримся с сожителями, найдем комнату в самом центре, куда будут ходить толпы любителей общения, далее нас забросит за город, к печам, древним кроватям и электричкам по утрам. Наверное, к концу жизни мы будем снимать два жилища в Москве и Петербурге, где-нибудь в районе Девяткино и Черемушек.

А спать будем в поезде, в купейном вагоне, выпив предварительно коньяка на ночь с соседом, едущим по делам в другую столицу. И не потому у нас не будет собственного угла, что не будет у нас денег, но потому что уже потеряем мы это чувство тепла, а может, и сырости, которые присущи этой площадке под крышей, в которую приходишь и как в могилу, и как в рай. Человек переносит в новую квартиру память о старой, только потом он уже разбрасывает по ней события и носки. Но сначала надо иметь запас в душевном блокноте, который бережется у самого сердца. Но он, кажется, потерян, или просто вырваны лучшие страницы.

Извини, пожалуйста, не я это выдумал. Даже завзятый хитч-хайкер хочет иметь небольшой уголок, где он будет сушить свой костюм желтого цвета и править путевые записи красной авторучкой. Все будет хорошо, а пока надо притворяться, что нам не нужно слишком много стен, чтобы чувствовать себя обособленным организмом. Который может заботиться о себе настолько долго, насколько это потребуется до того момента, когда ему выдадут ключи. Коих более ни у кого нет.

В комнате Руслана мебели стоит достаточно. Длинная кровать на пружинах для одного человека – она многократно ремонтировалась: 000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000вы можете увидеть несколько шурупов, ввинченные в ее спинки. Зато она не скрипит. Правда, пока что и повода для скрипа не имелось. У двери стоит холодильник, который, несмотря на все заверения, иногда бьет током, если перед ним разлита лужа, а открыватель забыл надеть резиновые тапочки. За кроватью, возле окна – стол с компьютером. А у противоположной стены – только комод неизвестной эпохи, в котором лежит одежда и пачки старых фотографий, которые Руслан сделал, когда пользовался аналогом и печатал черно-белые снимки. Хотя стойте, он появится только в следующей главе! Кто? Что? Аналог, разумеется! Но роли он никакой не играет, знайте, молчите, читайте дальше.

Больше ничего и нет, кроме специального фото-рюкзака и зеркала рядом. Даже штор. Руслан хочет купить большой отражатель, чтобы заслонять солнце. Хотя ему приятно, когда утром оно светит прямо в глаза. Свет – это его хлеб.

Но все это вам не так интересно, правда. Еще никто не приехал, только два парня из породы гладкошерстных зануд. Я это точно знаю, ведь я встречал множество барабанщиков и фотографов в своей жизни, которая длиной уже в несколько эпопей. Они либо весельчаки, либо тихони-меланхолики. Руслан с Темой – точно вторая категория. Иначе бы они не жили в спартанских условиях в самом центре города, где много алкоголиков, продуктовых магазинов и есть Мариинский театр. Я недавно ходил туда на премьеру балета, музыку к которому написали люди от хип-хопа. На сцене стояло пятеро танцоров, один из них – Рефери. Классические движения и художественная гимнастика – страшно и завораживающе. Вместо спокойных мелодий – сухие, срывающиеся биты, немного клавишных переборов в самые лиричные моменты. Соло Рефери сопровождается имитацией барабанов от битбоксера. А в условной третьей части на зал обрушился скорострельный MC с рассказом о кометах, метро и драке между работниками балета и автором. Сидящие рядом с нашим репортером две тетушки, аплодируя, заявили: «Нам нравится. Так не обычно!». И, похоже, весь зал стоял на ушах. Когда еще в Маринке не звучала экспериментальная электроника, а уж о рэпе тут вообще не помышляли.

Но этого в книге не будет. Как и не будет, кстати, группы «Психея», которая где-то рядом проживает. Я об этом читал в интервью и других компостах целлюлозы. Не бывает, увы, чтобы все вместе случалось и в одном месте. Несмотря на то, что Артем работает на репетиционной точке, на которую часто заходят какие-то темные звезды подполья. Наклеить объявления, спросить про аппаратуру. Вы же знаете музыкантов – всегда норовят организовать сторонний проект, чтобы не ходить на репетиции или подзаработать на забаве пару тысяч.

В книге, скорее всего, будет написано еще и о том, что вы будете чувствовать, когда за вами постоянно следят. Или предлагают пообщаться с высшими существами. Или когда вы узнаете, что эти двое – брат с сестрой. В общем, сплошная жизнь без перерывов. Ладно скроенная, на первый взгляд обыкновенная. Однако, ни разу, повторяю, ни разу не встречал я одного и того же человека в вагоне, в котором ежедневно езжу на работу. Неужели в большом городе не могут найтись люди, которые живут по тем же законам, плывут по тем же потокам? Они смотрят на текст и бегут в Гаагский суд, где им говорят – товарищи, как вам не стыдно признаться в своей ординарности? Вы же даже не эталон, а его кривое подобие!

Пройдем, шаркая обувью, на кухню. В проходе, на гвозде, висит ключ от чердака. По правую руку