Чужие среди чужих - Юрий Теплов

– Кто же тогда его?

– Тот, кто имел доступ к винтовке Драгунова.

– Я и дед Рамиль.

– Он мог пристрелить Мирзоева?

– Рамиль Ахсанович плохо видит. Мы никогда не видели, чтобы он стрелял.

– Гадать не имеет смысла, Юля. Теперь это не имеет значения.

– Как не имеет?

– Не бери в голову. Со временем все прояснится.

И укатил, как обещал.

Сидеть одной в незнакомой квартире и в неизвестном городе было тоскливо. Юля сделала попытку уснуть, но ничего не получилось: выспалась, пока ехала. Надо было бы прибраться в квартире, чтобы Гера удивился ее хозяйственности. Но делать ничего не хотелось, и перебороть себя она не смогла.

Она включила телевизор. Пощелкала кнопками пульта, избавляясь от навязшей в зубах рекламы. Для себя она уже давно решила ничего не покупать из того, что рекламируют, назло их занудству и тупости. И не покупала. Хотела уже выключить всю телевизионную белиберду, как наткнулась на «криминальную хронику» и сразу же услышала фамилию Мирзоева. Начало передачи она пропустила и включила ее, когда экран заполнила упитанная физиономия генерала Коршунова по прозвищу «Шура Лимон».

– Все знают, что наша служба и опасна и трудна, – вещал он. – Мы всегда на переднем крае. Гасан Мирзоев тоже с переднего края. Он был кристальный человек, принципиальный борец с преступностью и коррупцией. Негодяи убили его. Но мы приложим все силы и найдем подлых убийц.

Слушать дальше Юля не стала. Как же легко, оказывается, сделать черное белым и наоборот! Люди послушают этого пухлогубого мерзавца и решат, что киллер и впрямь шлепнул кристальной души человека. Если бы они знали!..

Гера приехал в первом часу ночи. На его лице не было и следов усталости. Он явно был чем-то доволен. Юлька быстро кинулась на кухню подогревать поджаренную на сале картошку. Вытащила из холодильника помидорный салат с колечками лука, сыр и колбасу, нарезанную заранее тонкими ломтиками.

К этому изобилию Георгий добавил коньяк и шампанское. Рюмок в квартире она не нашла, только стаканы. Ей он налил шампанского, себе – полфужера коньяку, да еще плеснул в него и шампанского. Однако никакого тоста не последовало, хотя она и ждала «за тебя красивую!» Он спросил:

– Родителям звонила?

– Да.

– Сказала, чтобы документы выслали?

– Сказала все, как ты велел.

– Учиться серьезному делу хочешь?

– Хочу.

– Я сегодня поговорил о тебе с кем надо. Ты подходишь по многим параметрам.

– Гера, не говори загадками!

– Я предлагаю тебе поступить на наши спецкурсы, – продолжил он. – Учиться два с половиной года. Согласна?

– А на кого я должна учиться? – капризно спросила она.

Он ответил не сразу. Лишь после приличной паузы сказал будничным тоном:

– На исполнителя воли государства.

– Я не понимаю, Гера. На шпиона что ли?

Он то ли хмыкнул, то ли кашлянул. Она спросила:

– Ты тоже исполнитель воли?

– Да.

– Тогда согласна. Где я буду жить, пока учусь?

– В казарме. Вдвоем с напарницей или одна.

– А ты?

– Одни сутки в неделю тебе станут давать увольнительную. Ночевать будешь здесь или в моей служебной квартире поблизости от вашей казармы.

– С тобой?

Наконец-то он улыбнулся.

– Со мной.

И снова Юлька таяла в Гериных объятиях, уплывала к необитаемым островам и улетала на седьмое небо. Спустившись на грешную землю, готова была опять отправиться в полет. Но Гера намаялся за прошедшие сутки. Положил ей руку на грудь и сказал:

– Два часа сна осталось. Иначе я не работник, – тут же уснул, не сняв с ее груди руку…

Неделю спустя, Юля стала курсантом бурсы. Так называли свои спецкурсы белодачники. В бурсе было несколько отделений. Готовили следаков (в обиходе – топтунов), взрывников, чистильщиков. Юлю зачислили на отделение исполнителей, которые должны обладать навыками и тех, и других, и третьих.

Кроме нее, в группе была еще одна женщина. Но через два месяца ее отчислили. Не потянула программу. Она не сгинула. Вакансия для нее нашлась у «медовых ловушек».

Учение Юле давалось легко. Основы стрелковой подготовки заложил еще дед Рамиль. Тир в бурсе представлял собой заглубленный трехсотметровый бункер с толстенным резиновым пулеулавливателем и установленными под углом бронированными листами. Стреляй хоть из крупнокалиберного пулемета – звук наружу не вырвется. А сами, чтобы не оглохнуть, стреляли в наушниках. В полной темноте мелькали вспышки, имитирующие выстрел противника. Следовало поразить его в ту же секунду и уклониться от внезапного лазерного луча, оставляющего метку поражения. Из холодного оружия только со «звездочкой», которую инструктор называл «сирюкен», ей пришлось попыхтеть. На вид – игрушка, а на поверку – страшная вещь, впивающаяся при броске в жертву, как в масло.

Выживание в разных климатических условиях именовалось Робинзонкой. Курсанта забрасывали в исходную точку без продуктов и без компаса, с минимумом одежды и спичками. Задание – обнаружить объект по ориентирам, а при их отсутствии – по обозначенному направлению. Стороны света он должен определить по солнцу, звездам либо другим природным приметам. Особых проблем с выживанием у Юли не возникло. А вот брезгливость при питании подножным кормом ей пришлось перебороть.

Полигонные нагрузки, смахивающие на физическое измывательство, тоже осилила. Ей претили «тихие ликвиды», хотя она и освоила все приемы: могла впрыснуть через резинку лобового автостекла яд, заложить в спинку сиденья радиоактивную пластинку, опылить авторучку невидимой отравой, вызвать у объекта длительный рвотный рефлекс.

В редкие увольнения Юля прибегала к своему Гере в общежитие, исхудавшая, с шелушащимся носом и довольная собой, как ребенок, получивший долгожданную игрушку. И вообще, по мнению Георгия, она словно бы играла в загадочную игру, не понимая, что игра опасна, и не задумываясь о последствиях. Являлась в их малосемейку и рассказывала об особенностях скоротечного огневого боя, которые накануне отрабатывала в тире. Однажды она явилась в увольнение и с видом первооткрывателя.

– Понимаешь, – сказала, – чтобы свернуть какому-нибудь типу шею, хватит удара ладонью всего в шестнадцать килограммов! А по ушам надо бить до отзвона.

Преподносила эту чепуху, будто опровергала закон Ньютона. Забывала о ней только ночью, когда кидалась на него, словно Клеопатра, желая насытиться на всю оставшуюся жизнь. А спозаранок, не выспавшаяся, и не успевшая позавтракать, убывала на скоростях в свою бурсу.

Начальником курсов был полковник Белый. Он же обучал курсантов силовым единоборствам. Он редко кого хвалил. А про Юлю однажды сказал Георгию:

– Твоя Джульетта все схватывает на лету. А нюх на прослушку, как у ищейки. Никакой жучок от нее не спрячешь. Интуиция, что ли? Между прочим, я заметил, что у баб это получается лучше, чем у мужиков.

Навестить родителей она смогла лишь через два с лишним года после того, как закончила хитрую бурсу и получила звание младшего лейтенанта.

Родители к тому времени заметно сдали: безработный папа еще больше усох, а мама погрузнела. Но характер у маман остался тот же. После первых объятий она учинила Юлии допрос с пристрастием:

– Выглядишь ты прилично. Не обижает Георгий?

– Что ты, мама! Любит!

– А почему он не приехал?

– Отпуск не дали.

– Ребенка не собираетесь заводить?

– Пока воздерживаемся.

– Правильно. На ноги встать надо. Жилье-то у вас есть?

Что она могла ответить? Про службу и про малосемейку на полигоне говорить не имела права. Пришлось врать.

– Гере квартиру дали в новом микрорайоне.

– А с деньгами как? Москва – город дорогой.

Чтобы как-то унять шквал нелегких для нее вопросов, Юлия торопливо раскрыла модную сумку, достала приготовленные для родителей две тысячи долларов и положила на стол.

– Это наш с Герой подарок вам.

Папа недоуменно поглядел на американские банкноты.

– Не надо, ребеночек! Вам нужнее!

– Возьми обратно! – решительно повелела маман, сгребла валюту и попыталась затолкать в карман Юлиных джинсов.

– Не обижайте, – тихо произнесла Юлия и шмыгнула носом. – Я очень хорошо зарабатываю. Гера – тоже.

– Кем же ты работаешь без высшего образования? – подозрительно спросила родительница.

– Референтом в нефтяном холдинге, – опять соврала она.

– А Георгий?

– Там же. Он мой начальник.

– Жируют нефтяники! – произнесла маман. – Воруют и налоги не платят, – и унесла дочерин подарок в спальню.

Встретилась Юля в тот отпуск и с Валей Пинегиной, ставшей чемпионкой республики по биатлону. Сменила все же подружка чистую стрельбу на спорт стреляющих лыжников. Валя кинулась ей на шею, затеребила, зацеловала.