Место льва - Чарльз Уильямс

Она опять принюхалась: запах определенно вернулся. Мисс Уилмот беспокойно зашевелилась в углу, затем села неподвижно. Все было спокойно, запах быстро ослабевал. Дамарис продолжила.

— Но именно эта фраза побудила меня заняться исследованием, которому посвящена моя статья. Все вы знаете, что в Средневековье предполагалось существование различных категорий ангелов, которым давались разные имена — если быть точной («А что же это за исследование, если оно неточное?» — спросила она миссис Рокботэм, кивнувшую в ответ), то в нисходящем порядке они звучали так: серафимы, херувимы, престолы, господства, силы, власти, начала, архангелы, ангелы. Теперь все эти небесные иерархии — всего лишь последние следы философского века идей, существовавших, как учил Платон, в духовном мире. Мы можем не верить ни в идеи, ни в ангелов, но мы не можем не заметить, что имеем дело с двумя различными образами мышления. Давайте посмотрим, в чем их сходство, но сначала я скажу пару слов о том, как видения греческого пророка стали созданиями в белых одеждах, вызванными к жизни легковерным благочестием христианской Европы и знакомыми нам по многим картинам.

Александрия…

Словно ужаленная этим словом, мисс Уилмот взвизгнула и вскочила на ноги.

— Смотрите, смотрите, — закричала она. — На полу!

Дамарис, естественно, уставилась на пол, но не увидела ничего необычного. Впрочем, особенно приглядываться было некогда. Мисс Уилмот, не переставая визжать, забилась в угол. Собрание пришло в смятение. Миссис Рокботэм вскочила на ноги и гневно повелела:

— Мисс Уилмот! Дора! Да успокойся же ты! — и обратилась ко всем: — Выведите ее, кто-нибудь!

— Змея! — визжала Дора Уилмот. — Змея в короне!

Она вопила настолько убежденно и убедительно, что всех пронизало чувство, весьма похожее на ужас. Даже Дамарис должна была признать, что испугана. Мистер Фостер стоял рядом с ней, и она видела, как он вглядывается в дальний угол. Потом он взглянул на нее, и Дамарис с улыбкой сказала:

— Вы видите что-нибудь похожее на змею в короне, мистер Фостер?

— Нет, мисс Тиге, — без тени ответной улыбки сказал мистер Фостер. — Но, возможно, я не могу видеть то, что видит она. Быть может, Дора Уилмот и дурочка, но она искренняя дурочка.

— Вы не могли бы ее вывести, мистер Фостер? — спросила миссис Рокботэм. — Может, попробуем вместе?

— Конечно, — ответил мистер Фостер. — Давайте попробуем.

Они подошли к мисс Уилмот, прижавшейся к стене. Она уже не кричала, а только глухо постанывала. Но взгляд ее по-прежнему был прикован к пустому месту на полу под большим окном.

Миссис Рокботэм взяла подругу за руку.

— Дора, что ты имеешь в виду? — сурово вопросила она. — Тебе лучше пойти домой.

— О, Элиза, — сказала Дора Уилмот, не отводя глаз от пола, — разве ты ее не видишь? Смотри, вот же она! — Голос ее перешел на шепот, но и шепотом она продолжала восклицать: — Змея! Змея в короне!

Мистер Фостер взял ее за другую руку.

— Что она делает? — спросил он вполголоса. — Мы плохо видим ее. Расскажите спокойно, что она делает?

— Скользит вокруг, медленно, — тут же ответила мисс Уилмот. — Озирается по сторонам. Смотрите, как она шевелит головой. Такая огромная!

В наступившей тишине Дамарис отчетливо слышала этот диалог. Он привел ее чуть ли не в ярость. Если эти истеричные простофили и дальше собираются перебивать ее тщательный анализ Платона и средневековой науки, лучше было и не затевать всю эту историю со статьей. «Змея в короне! — подумала она. — Визгливая дура! Они когда-нибудь ее выведут?»

— Да, о да! — стонала мисс Уилмот. — Я не могу остановиться! Я… нет, нет, я не смею!

— Пойдемте, — мягко предложил ей мистер Фостер. — Вот сюда, дверь рядом с вами. Вы ведь ее не боитесь?

— Да… нет… да, боюсь, боюсь, — опять простонала Дора. — Это слишком… Давайте уйдем.

Миссис Рокботэм отпустила руку приятельницы, а мистер Фостер, придерживая мисс Уилмот, взялся за ручку двери. Дамарис с нетерпением ожидала, когда кончится этот цирк. И тут ситуация получила совершенно неожиданное развитие. Несколько человек разом вскрикнули, а потом все бросились к дверям. Сама Дамарис, испуганная и возбужденная, сделала шаг вперед и налетела на миссис Рош Жаклин. Со стороны открытых окон тихо, но совершенно отчетливо раздавалось (или казалось, что раздается) долгое приглушенное шипение. Теперь ужас завладел всей аудиторией. Вслед за мистером Фостером и его подопечной люди стали рваться к дверям.

Дамарис сумела подавить первый приступ паники и заметила, что миссис Рокботэм, сохраняя на лице величаво-пренебрежительное выражение, тоже не торопится покинуть комнату. Так они и вышли вдвоем, последними. Некоторое время комната, залитая ярким электрическим светом, оставалась пустой и спокойной, а потом через нее проскользнула смутная тень, тяжкая, длинная, извивающаяся, и не торопясь выползла через открытое окно в притихший мир, где в это время не было слышно ничего, кроме раскатов далекого грома.

Глава третья

НАШЕСТВИЕ БАБОЧЕК

Энтони укоризненно посмотрел на Дамарис поверх кофейной чашки.

— Знаешь, — сказал он, — если бы я был младшим редактором чего угодно, а не серьезной литературной газеты, я бы сказал, что ты со мной играешь — и весьма непоследовательно.

— Не говори ерунды, Энтони, — ответила Дамарис.

— Я прихожу и ухожу, — продолжал Энтони, — а ты то хочешь, то нет. И…

— Я уже сказала тебе, чего хочу, — сказала Дамарис. — Я не уверена, что наш брак будет удачным. Но я в любом случае не собираюсь думать ни о чем подобном, пока не получу степень. Конечно, если ты больше думаешь о себе, чем обо мне…

— Ну, естественно, — прервал ее Энтони. — А кто не думает? Разве я святой или александрийский гностик? Не задавай риторических вопросов, дорогая.

— И не собираюсь, — холодно сказала Дамарис. — Но тебе придется набраться терпения и немного подождать. Я не уверена в себе.

— А по-моему, это единственное, в чем ты уверена… кроме Абеляра, — вздохнул Энтони. — Все остальное объясняется этим.

— Что-то ты злой сегодня, — заметила Дамарис. — Мы нравимся друг другу…

— Дорогая моя, ты мне ни капельки не нравишься, — опять прервал ее Энтони. — Я считаю, что ты на редкость противная эгоистичная личность и сухарь к тому же. Но временами я настолько в тебя влюблен, что мне все видится иначе. В любом случае, твой единственный шанс на спасение — выйти за меня замуж.

— В самом деле, Энтони! — Дамарис встала из-за стола. — Скажешь тоже: шанс на спасение! И от чего, хотелось бы мне знать?