Сияющая темнота - Марк Михаловски

Трое андромедян безмолвно переглянулись, и Буни кивнул:

— Возможно, Лайен права, — выпрямившись, он подошёл к своему капитанскому креслу и поманил Доктора. — Что вам известно о Культе Сияющей Темноты?

— Это музыкальная группа? — он изобразил задумчивость. — Скорее рок-группа, возможно глэм-рок. Альбомы в основном издают, — определился он. — С синглами у них, наверно, не очень. Ну как, тепло?

Буни вздохнул:

— Вы что-то говорили о том, что не бывает таких идиотов, каким вы выглядите…

Доктор усмехнулся:

— Ладно, ладно… Культ Сияющей Темноты. Первый раз о них слышу. Чем они занимаются?

— Ещё несколько лет назад, — сказал Буни низким и серьёзным голосом, — они были всего лишь группой чудиков. При деньгах и при мозгах, но всё-таки чудиков.

— А потом?

— А потом, после смерти их лидера, женщины по имени Хну эм Ллодис, они затихли. И так было до совсем недавнего времени.

— Они снова объявились?

Буни кивнул.

— И во что же верят поклонники этого культа? Культы же обычно во что-то верят, да? Даже если это какая-то чушь — а оно обычно и есть чушь, иначе бы культом это не назвали.

Доктор заметил, что Буни посмотрел на Келлику и Лайен, следившими за разговором от пульта управления сенсорами.

— Они верят в превосходство организмов.

— То есть, они недолюбливают роботов?

Буни слегка скривился:

— Корректный термин — ну, наиболее корректный — «разумные машины», Доктор. Последователи Культа называют их «приборами», из чего вам должно быть понятно, как они мыслят.

— Значит, «роботы» — плохо, да?

Буни снова скривился:

— Если речь идёт не о бессознательных аппаратах, то плохо. Все, кто выше сорока по шкале Липанова, называются «разумные машины», — он закатил глаза. — Хотя, если спросите об этом у десяти разумных машин, то получите десять разных ответов. Некоторые предпочитают «спроектированные организмы», другие — «неорганические», — он покачал головой и устало улыбнулся. — Иногда как по минному полю ходишь.

Пришла очередь Доктора ехидно усмехнуться:

— Знаете, в какой уголок Вселенной я бы ни направился — везде одно и то же, — он пожал плечами. — В общем, всё упирается в вежливость, так? Если аппарат, выдающий еду, хочет, чтобы его называли «Барбара», то просто невежливо называть его иначе.

— Именно! И поверьте мне, если последователи Культа добьются своего, любая разумная машина будет не более чем «прибором». Они даже не стали бы рассматривать имя вроде… как вы сказали?

— Барбара, — Доктор кивнул и потёр шею. — Значит, последователи Культа против того, чтобы права разумных существ были у всех?

— Они не верят в то, что разумные машины разумны. Они считают их инструментами, которые подражают поведению разумных. Невзирая на все доказательства, они считают, что всё неорганическое — набор деталей, не более.

— А что скажет про Культ Сияющей Темноты Мама? — он огляделся. — Её тут, похоже, нет. Занята чем-то?

— Мама большую часть времени держит свои мысли при себе. Но она не из почитателей культа, как вы понимаете.

— А вы… — сказал Доктор, обводя взглядом комнату, — вы выслеживаете Культ? Зачем?

— Потому что их нужно остановить, — с другого конца отсека ответила Келлика.

Доктор нахмурился:

— Остановить? А они что-то пытаются сделать?

Буни покачал головой:

— Именно это мы и пытаемся выяснить.

Внезапно Келлика удивлённо вскрикнула. Доктор подбежал к ней и заглянул на показания сенсора быстрее, чем кто-нибудь сообразил остановить его.

— Он пропал! — сказала женщина, лихорадочно меняя настройки.

— Гиперпространственный прыжок за пределы системы? — пробормотал Доктор, аккуратно оттеснив её от пульта. Он покачал головой. — Нет, был бы остаточный след, хотя бы на несколько секунд… Вы не подержите? — он снял с себя пиджак и протянул его Келлике.

Не сказав ни слова, всё ещё в шоке, она взяла пиджак, а Доктор взялся за сканеры.

— Доктор! — рявкнул Буни. — Что вы делаете?

— Пытаюсь, — сказал Доктор, вынимая фальш-панель из основания пульта, ложась на спину, и засовывая голову в пульт, — повысить чувствительность ваших сенсоров. Судя по последним нескольким секундам записей ваших сенсоров, ваши друзья из Культа только что переключили свои экраны на предельную мощность.

— И что?

— Значит, — скрипя зубами сказал Доктор, вынимая печатные платы и микросхемы, и перепаивая их, — что бы они там ни делали, они не хотят, чтобы кто-нибудь об этом узнал.

Через несколько секунд он вылез, встал на ноги, и снова взялся за органы управления сенсоров.

— Вот! — крикнул он триумфально. — Нашёл их!

Корабль Гарамана был похож на дворец, во всяком случае, в глазах Донны, сравнивающей его с теми немногими кораблями, которые она уже видела. Безупречно чистый (несомненно, благодаря уйме шнырявших повсюду роботов, протирающих всё до последнего сантиметра).

У Гарамана были какие-то дела, поэтому прогулку по кораблю Донне предложил Мезант. Что, учитывая инцидент с пальцем, её вполне устраивало. Мезант был полной противоположностью гнусного человечка: любезный, внимательный, и, если не считать внешности, ни капельки не страшный. Она всё ещё не привыкла к странной, подпрыгивающей походке этого существа (и до сих пор не набралась храбрости спросить какого оно пола, временно решив считать его мужчиной, основываясь на «его» голосе), но легко шла с его скоростью.

А вот её мысли были по-прежнему заняты Доктором и тем, как они собираются вернуть её к нему. Она спросила об этом у Мезанта, когда он показывал ей машинное отделение корабля. И если ей нужно было какое-то указание на пол Мезанта, то это было как раз оно. Ну какая женщина, — думала Донна, пытаясь изобразить на лице интерес, — предложила бы прогулку по машинному отделению, а?

— Сложный вопрос, — сказал Мезант, ведя её обратно по коридору.

Мимо, помахав им хвостом, пробежало существо, похожее на огромного броненосца.

— Наша… наша миссия чрезвычайно важна для нас, — сказал Мезант в своей слегка высокомерной манере.

— А вернуться к Доктору — чрезвычайно важно для меня. А вы не можете отправить ему сообщение? Сказать ему, что я здесь?

— Боюсь, Гараман это не позволит. Но давайте посмотрим на проблему иначе. Этот ваш Доктор, он может улететь с планеты без вас?

— Он не посмеет!

— Ну вот и прекрасно! Он подождёт, пока мы вас не вернём.

— И когда именно это произойдёт? — Донна замерла на месте, и один из маленьких роботов-чистильщиков — хромированный купол, похожий на штуки, которыми накрывают еду в роскошных ресторанах — объехал её ноги. — Что у вас за срочные дела? А что, если Доктор решит, что я погибла, или пропала навсегда? Сколько он будет ждать, прежде чем решит, что я больше никогда не вернусь?

Мезант пожал плечами двух боковых рук, отчего Донне захотелось ударить его.

— Что я могу сказать? За исключением прискорбной недавней вспышки Гарамана, мы ничего плохого вам не делаем…

— Вы держите меня в плену на корабле, который улетает! — не выдержала Донна. — Ваш босс чуть не сломал мне палец! Это довольно извращённый способ хорошо к кому-то относиться!

Когда Донна заканчивала свою тираду, из центра управления вышла бледная надменная женщина в комбинезоне и неловко улыбнулась Донне. Донна в ответ лишь скривилась.

В центре управления сгрудились Гараман и ещё два человека. При появлении Донны и Мезанта они резко прекратили свой разговор.

— Мы засекли корабль, — сказал Гараман Мезанту, глядя на Донну.

— В этой системе? — Мезант попрыгал к Гараману и посмотрел на приборы.

— Входит в систему. Вслед за нами.

Мезант посмотрел на Гарамана.

— Это они, — решительно сказал он.

— Хорошо, если они, — сказал один из людей — лысый мужчина с до нелепости мускулистыми руками и кожей цвета тёмного красного дерева. — Если это кто-то другой, у нас могут быть неприятности. Её проверили на жучки и маяки?

Он смотрел на Донну. И взгляд его не был добрым. Мезант кивнул.

На какой-то миг — на одно глупое мгновение, от которого замирает сердце — Донна представила, что это Доктор узнал, кто её похитил, и мчится к ней на помощь. Она поняла, что улыбается, лишь тогда, когда мускулистый мужик нахмурился:

— Что смешного? — рявкнул он.

— Ничего, — ответила Донна.

Мезант посмотрел на неё огромными немигающими глазами:

— Вы думаете, что это ваш друг Доктор прибыл за вами? — спросил он.

Что-то в его тоне говорило о том, что он знал что-то, чего не знала она. Это был не Доктор…

— Это мог бы быть он, — сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало оптимистично.

— Мог бы, — сказал Гараман. — Но не он, — он натянуто улыбнулся. — Соболезную.