Статьи из журнала «Компания» - Дмитрий Быков

На обиженных воду возят, говорят на Руси. Это не так красиво, как в «Слове о полку», зато точно. Человек уходит в глухую обиженку, когда боится сказать правду. Когда ему страшно или стыдно прикасаться к своим язвам. И то, что народы Кавказа — да и русские — так полюбили обижаться на разговор об их реальных проблемах, свидетельствует об одном: в России нынче праздник инфантилизма. Внимательного ко всему внешнему, обрядовому, показному — и нетерпимого к любой попытке углубиться в суть вещей. Поп-звезды обижены на журналистов и друг на друга. Власть — на прессу. Пресса — на власть. Диалог исключен: в таком обидчивом обществе можно говорить только о погоде.

Вот и давайте о ней, авось не обидится. И сделать с ней все равно ничего нельзя — снег пойдет, хоть ты негодуй, хоть радуйся. Это и есть главная примета нашего времени: говорить можно только о том, чего нельзя изменить.

31 октября 2005 года

№ 388, 31 октября 2005 года

Русский Хэллоуин

Русская православная церковь выразила озабоченность Хэллоуином. Не вся, конечно, а священник Михаил Дудко, отвечающий за отношения Церкви и общества в Московской патриархии. Переход на сторону зла начинается с заигрывания, пояснил представитель патриархии, и дети вынуждены побеждать естественную брезгливость, наряжаясь колдунами и ведьмами. А ведь маски эти им всучили взрослые!

Ну, насчет преодоления естественной брезгливости Михаил явно хватил, поскольку дети во все времена с наслаждением играют в колдунов и ведьм, нимало не переходя при этом на сторону зла. Задолго до изобретения ролевых игр, в которых участвуют тысячи студентов, дошкольники играли в «Чапаева», «Казаков-разбойников» и войну, в которой всегда кому-то приходится быть врагом. Если девочка вырядится ведьмой, это развратит ее не больше, чем взрослого актера развращает роль Гитлера. Происхождение Дня всех святых — кельтское, дети и взрослые рядятся в страшные маски не для того, чтобы подражать злу, а чтобы отпугнуть духов, временно проникнувших с того света на этот и отыскивающих себе новое тело; если бы представитель РПЦ дал себе труд почитать соответствующую литературу, хоть в Интернете, он бы, конечно, не стал выражать озабоченности по поводу такой ерунды. У Церкви нашей и так репутация косной, консервативной организации, бегущей от юмора и от любой новизны, как черт от ладана. Если бы не умный Андрей Кураев, РПЦ и насчет Поттера выразила бы озабоченность. Ей бы озаботиться убийствами иностранных студентов и тем, что большинство националистических организаций активно используют православную символику и лексику, — нет, ей Хэллоуин покою не дает…

Однако насчет Хэллоуина, честно говоря, есть и у меня некие соображения. Мы тут все никак не определимся, что делать с 7 ноября: превратить его в День единства и согласия, вообще забыть, отмечать на три дня раньше, сделав из него День борьбы с поляками… Да зачем? Есть ведь у нас прекрасная возможность устроить свой, русский Хэллоуин — день, когда всякая нечисть рвется к власти. Своя мумия для этого случая у нас уже есть, никак не разберемся — хоронить или воскрешать; символики завались — у американцев тыква, у нас пусть будет помидор. Он красный. Можно будет друг в друга кидаться. Наряжаться по-всякому — колдуном, ведьмой, Лениным, Троцким, Дзержинским… Это будет, во-первых, исторично, а во-вторых, патриотично. А главное — позволит наконец посмеяться над своим прошлым, потому что все нормальные западные праздники выросли из трагедий. Тот же День всех святых был для кельтов серьезной и даже мрачноватой датой — кануном Нового года, когда открывается тоннель между мирами. А потом проходит время — и трагедия становится объектом осмысления; а еще столетие — и легкой иронии, которая вовсе не противоречит серьезности. Почему в России все время тужатся над тем, как бы выдумать новый государственный официоз — и превращают в него даже День города с его непременным сбитнем, плясками и пробками у всех вокзалов — и ни разу не попытались устроить веселый карнавал на почве своей мрачной, безнадежной, цикличной истории? Даешь Хэллоуин 7 ноября и День святой Клары 8 марта. А насчет возможного кощунства… Праздную же я свой день рождения 20 декабря, в день создания ВЧК, — и не особенно комплексую по этому поводу. Надо уметь ставить красную дату поверх черной, иначе при нашем-то календаре и рехнуться недолго.

7 ноября 2005 года

№ 389, 7 ноября 2005 года

Два процента

Еще три российских губернатора вступили в «Единую Россию» — Георгий Шпак (Рязанская область), Валерий Сердюков (Ленинградская, так и не переименованная) и Михаил Кузнецов (Псковская). Когда журналисты спросили откровенного десантника, 62-летнего генерал-полковника Шпака, зачем он вступает в партию, он с военной прямотой ответил, что меркантильные соображения тут ни при чем. Он просто полагает, что такое его решение поспособствует развитию области. Откровенность похвальная: оказывается, пока губернатор не распишется в лояльности, его область не сможет рассчитывать на развитие. Главное откровение генерал-полковника, однако, заключалось не в этом. На вопрос, что он может дать партии, Георгий Шпак рубанул: «Что я могу ей дать? Два процента зарплаты!»

Самооценка, конечно, скромна. Одной партии Шпак уже кое-что дал — «Родине», и не только два процента или сколько там «Родина» берет, а и некую долю мужественного обаяния. Все-таки военных, да еще десантников, у нас любят. Теперь, однако, выясняется главное: мы, наивные, думали, что «Единая Россия» — формальная партия начальства. Нет! Это тихий, но надежный способ сбора дани с госчиновников, и спасибо новому члену партии, что проговорился. Тут, понимаешь, сотни аналитиков гадают — зачем Кремлю партия без идеологии, внятного лидера и ярких инициатив; ларчик распахнулся! Борис Грызлов руководит сбором двух процентов с людей, поставленных на главные должности в стране. Вероятно, это у нас официальный откат: помните, Касьянову уже инкриминировали нечто подобное? Якобы он брал два процента то ли за инсайдерскую информацию, то ли за урегулирование долговых споров… Сам он наотрез отрицал, что имел когда-то такую кличку (и такую специализацию), но после Шпака отмазываться будет труднее. Выходит, все они после получения хлебной должности платят по два процента в госказну (а вовсе не в личный карман, как полагали недоброжелатели Касьянова). И это не жалкие отчисления с официальной зарплаты, а две сотых реального чиновничьего дохода — деньги, на которые средний гастарбайтер при его запросах мог бы кормить семью десять лет, да еще отсылать родителям в Среднюю Азию.

Больше того: я догадываюсь теперь, что «два процента» — у них нечто вроде пароля. Человек, упоминающий эту магическую цифру, — крепкий, надежный государственник. Заметьте, ведь и Касьянова назначили премьером вскоре после того, как всплыла эта якобы унизительная кличка! «Прошерстил» на этот предмет последние новости: в Германии собираются на два процента поднять налог на добавленную стоимость. Я всегда догадывался, что Меркель наша! Алексей Кудрин сообщает: чтобы пенсионная реформа заработала, гражданам России придется отчислять в Пенсионный фонд еще два процента сверх прежних: молодец Кудрин, государственно мыслит! Всего два процента россиян регулярно посещают церковь: видимо, именно такую разнарядку спустила партия власти. Если все уверуют в Христа, кто ж сможет терпеть нынешнее положение дел? А два процента — ничего, нормальненько. Наконец, смертность птиц от птичьего гриппа в мире выросла за истекший год на два процента: я и не знал, что это тоже наши регулируют. Наверное, так надо отечественному рынку курятины.

Я вот только думаю: сколько же населения должно остаться в России при таких губернаторах, откатах, партии власти, налогах и прочих особенностях текущего момента? Неужели те самые два… Молчу, молчу.

14 ноября 2005 года

№ 390, 14 ноября 2005 года

Как в Париже

Французские беспорядки оказались как нельзя на руку русским националистам. Это наводит на мысль о том, что миром правят никак не сионские мудрецы: какой тайный совет яйцеголовых умудрился бы так все предусмотреть, чтобы в России отменили интернациональный праздник 7 ноября и ввели национальный — 4-го, а во Франции в это время вспыхнул бунт мигрантов? Многие на знаменитом «правом марше» так и говорили: «Не примем мер против нелегальной миграции, будем и дальше терпеть жидов и хачей — будет, как в Париже и вокруг».