Обратный отсчет - Кен Фоллетт

— Что здесь происходит? — спросил Хобарт.

— Небольшой инструктаж, — ответил Энтони. — Мы ведем наблюдение за одним подозрительным дипломатом.

— Это работа ФБР.

Кэрролл невозмутимо взглянул на него.

— Подобное дело, если им правильно заняться, может дать массу интересного материала. Фэбээровцам только и нужно, что посадить на электрический стул очередного коммуниста. Когда они в последний раз чем-то с нами делились?

— Никогда, — согласился Хобарт. — Но сегодня у меня есть для вас другое задание. Через пару часов я должен присутствовать на совещании у руководства. Я хочу, чтобы вы и ваши люди проинструктировали меня по кубинским делам.

Этого еще не хватало, недовольно подумал Энтони. Сегодня ему некогда было отвлекаться, и все лучшие сотрудники были нужны ему для слежки за Люком.

— Я посмотрю, что можно сделать.

— Жду вас с вашими наиболее опытными агентами ровно в десять. И никаких отговорок. — Хобарт направился к выходу.

— Я не смогу.

Начальственная лысина побагровела.

— Не надейтесь, что вам это сойдет с рук, — процедил он. — Я вам обещаю. — Он громко хлопнул дверью.

— Вернемся к делу, — сказал Энтони. — Сейчас за объектом следят Саймонс и Беттс. Потом на их место заступят Рифенберг и Хорвиц. Будем работать в четыре смены по шесть часов. Пока все.

Агенты вышли. Все, кроме Пита, который уже успел побриться и теперь, как обычно на службе, был в костюме с модным узким галстуком.

— Вы не слишком рискуете с Хобартом? — спросил он Кэрролла.

— Я не могу допустить, чтобы он прикрыл такую важную операцию.

— Но вы его обманули. Ему не составит труда выяснить, что Люк вовсе не дипломат из Парижа.

Энтони пожал плечами:

— Тогда я предложу ему другую версию.

Судя по его виду, Пит остался при своих сомнениях, однако согласно кивнул и вышел.

Энтони сидел за столом, глядя на телефон и старясь не терять терпения. Когда через пять минут раздался наконец звонок, он тут же снял трубку:

— Кэрролл слушает.

— Ты опять огорчил Карла Хобарта.

— Доброе утро, Джордж. — С заместителем начальника Управления и непосредственным начальником Хобарта Джорджем Куперманом они со времен войны были на короткой ноге. — Пусть Хобарт не вмешивается в мои дела.

— Ну ты и наглец. — Голос Купермана звучал вполне дружелюбно. — Зайди-ка лучше ко мне.

— Уже иду.

Положив трубку, Энтони открыл ящик стола и достал из него большой конверт. Затем надел пиджак и направился к Куперману в здание «Пи».

Джордж Куперман, высокий, поджарый пятидесятилетний мужчина, читал «Правду». Увидев Энтони, он кинул газету на стол и прорычал:

— Какие у тебя на этот раз оправдания?

Энтони молча положил перед ним конверт. Куперман заглянул внутрь.

— Чертежи ракеты. Ну и что?

— А то, что мы изъяли это у объекта, за которым ведем наблюдение, — сказал Энтони. — Он шпион.

— И ты предпочел не говорить об этом Хобарту.

— Я хочу проследить за этим типом, пока он не выдаст все свои связи. А Хобарт передаст дело фэбээровцам. Те посадят преступника, а его шпионская сеть ляжет на дно.

— Ты прав, но все равно ты мне нужен на этом совещании по Кубе. Пусть твои ребята продолжают наблюдение, а если что-то случится, они тебя вызовут.

— Спасибо, Джордж.

— Ладно. Только смотри не напортачь с этой слежкой. Если вдобавок к оскорблению начальника ты и здесь проколешься, боюсь, я не смогу тебя защитить.

Вернувшись к себе в кабинет, Энтони застал там Пита с двумя агентами, которые следили за Люком: Саймонсом в серой фетровой шляпе и Беттсом в оливковом плаще. Тут же находились и их сменщики.

— Что, черт возьми, это значит? — набросился на них Энтони. — Кто остался с Люком?

— Никто, — ответил Пит. — Мы… — он судорожно сглотнул, — мы его упустили.

Часть 2

Высота ракеты-носителя «Юпитер», которая должна вывести на орбиту спутник «Эксплорер-1», 21 метр, что примерно равняется высоте семиэтажного дома. Стартовая масса — 29 тонн, но львиная доля ее приходится на топливо. Сам спутник при длине 86 сантиметров весит всего 8 килограммов.

10.00.

Джорджтаунская психоневрологическая клиника размещалась в большом кирпичном особняке викторианского стиля, к которому сзади был пристроен современный корпус. Поставив свой красный «тандерберд» на стоянку, Вилли Джозефсон торопливо вошла в здание.

Она не любила опаздывать. В этом могли усмотреть неуважение к делу и к коллегам. Сегодня она опоздала из-за матери. Вилли все-таки съездила в аптеку, а когда вернулась, мать в одежде лежала на кровати, ловя ртом воздух. Пришлось вызвать врача, но он не сказал ничего нового. У миссис Джозефсон слабое сердце. Если становится трудно дышать, нужно сразу прилечь. Не забывать принимать таблетки. Избегать волнений и не перенапрягаться. Вилли хотелось закричать: «А как же я? Разве мне не вредно перенапрягаться?» Но вместо этого она снова дала себе обещание, что будет ходить вокруг матери на цыпочках.

Заглянув в приемное отделение, Вилли посмотрела, не поступили ли за ночь новые больные. Судя по записям в журнале, вчера поздно вечером, после того как она ушла домой, поступил один пациент: Джозеф Беллоу, диагноз — шизофрения. К своему удивлению, она прочла, что ночью его отпустили.

По пути в кабинет Вилли прошла через холл, где пациенты смотрели телевизор или играли в настольные игры. Некоторые сидели, отрешенно уставившись в пространство. Она помахала рукой Тому, молодому парню, страдавшему афазией. «Как дела, Томми?» — спросила она. Его лицо расплылось в улыбке, и он помахал ей в ответ. Том хорошо понимал мимику и жесты, и Вилли лишь спустя несколько месяцев выяснила, что он совершенно не воспринимает звучащую речь.

За стеклянной стеной комнаты она заметила Рональда, блестящего архитектора, получившего черепно-мозговую травму в автомобильной аварии. Взглянув на поднос, он легко мог ответить, сколько на нем предметов, — если их было три или четыре, но, если там лежало двенадцать и надо было их сосчитать, он не справлялся с заданием. Эти опыты натолкнули Вилли на мысль, что способность с одного взгляда определять небольшие количества предметов не связана с умением считать.

Таким образом она шаг за шагом составляла карту головного мозга, определяя, какая зона отвечает за память, какая — за речь, какая — за математические способности. Если она будет продвигаться нынешними темпами, ей потребуется двести лет. Будь у нее команда, работа шла бы быстрее. Возможно, тогда ей хватило бы жизни, чтобы завершить свой труд. Это было ее главной мечтой.

Поднимаясь по лестнице, она думала о загадочном пациенте, Джозефе Беллоу. Почему его выписали среди ночи?

Вилли вошла к себе в кабинет и посмотрела на стройплощадку за окном. К зданию добавляли новое крыло, и в связи с расширением в клинике вводилась новая должность — заместителя директора по научной работе. Вилли очень хотела ее получить и уже подала заявление, но на это место претендовал и один из ее коллег, доктор Леонард Росс. Он был старше, зато у нее было больше исследовательского опыта и больше публикаций.

Ее внимание привлекла группа мужчин в костюмах, которые о чем-то разговаривали с рабочими. Приглядевшись, она узнала в одном из них Леонарда Росса.

— Кому это Леонард показывает стройку? — спросила она у своего секретаря.

— Это люди из Фонда Сауэрби.

Частный Фонд Сауэрби выделял деньги на новую должность. От него во многом зависело, кто ее получит. Понятно, зачем Леонард так вертится вокруг гостей.

— Нам сообщали об их приезде?

— Леонард сказал, что послал вам записку. Сегодня утром он заходил, но вас еще не было.

Никакой записки он ей не посылал, в этом Вилли не сомневалась. Леонард нарочно не предупредил ее об этом визите.

11.00.

Петляя по улицам, Люк двигался в направлении вокзала Юнион-стейшн. Каждые две минуты он останавливался и озирался по сторонам, проверяя, нет ли за ним хвоста.

Прошло уже больше часа с тех пор, как он оторвался от двух типов, которые за ним следили, но, может быть, они продолжают его искать. Кто они и зачем ходят за ним по пятам? Ему необходимо это узнать.

Но прежде всего ему нужно привести себя в божеский вид. Чтобы раздобыть приличную одежду, он решил украсть на вокзале чемодан. Это будет нелегко. Если его арестуют, полицейские, конечно же, сочтут его за опустившегося бродягу и он окажется за решеткой. Его пугала не столько сама тюрьма, сколько перспектива провести долгие недели или даже месяцы, не зная, кто он такой, и не имея возможности что-нибудь выяснить.

Обдумывая свой план, он пришел к выводу, что важно быстро скрыться с места преступления. Ему понадобится машина. Поблизости от Юнион-стейшн было припарковано полно автомобилей. Вот и еще один остановился у тротуара. Двухцветный, синий с белым, «форд-фиеста», новый, но не настолько шикарный, чтобы бросаться в глаза. Вполне подойдет, подумал Люк, замедляя шаг.