Эффект Мнемозины - Евгений Николаевич Матерёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хоть самому себе признался. Но отцу он вряд ли скажет об этом – зачем? У Сергея и так не осталось ничего личного. А ведь хочется лелеять в душе тайну, тем более такую прекрасную.
«Об этом буду знать только я и Луна», – усмехнулся он своим мыслям.
Видно, то, что мешало ему спать, самоустранилось, потому что вскоре Сергей видел удивительный сон.
Снилось ему, как идёт он по берегу моря с чувством опустошённости – так он себя чувствует всякий раз, когда Инга внезапно исчезает.
Потом Сергей встал на краю обрыва и залюбовался полётом чайки. В этот момент из недр памяти зазвучала до боли знакомая музыка.
Откуда он знает эту мелодию? Что с ней связано? Хорошее? Или плохое?
Что за слова поются в этой песне, не понять – она написана на незнакомом Сергею языке. Его философское расположение духа и прекрасная природа вокруг натолкнули думать о высоком, сакральном смысле песни.
Сергей вспомнил рассказ Инги про принцип Троицы, и в его воображении стал разворачиваться необычный сюжет: над морским простором два шара, как огромные планеты, видимые сквозь толщу атмосферы, стали сближаться. Их информационные поля пересекаются, накладываются друг на друга, образуя ещё одно измерение – упрощённая картина того, как образуются чувства, неуловимые движения которых останутся для всех тайной.
Постепенно шары-планеты стали уходить на второй план; сквозь них и сквозь ослепительный свет солнца стало прорисовываться лицо Инги. На этом воображение Сергея не остановилось – вскоре на её голове появился венок из полевых цветов. Длинные волосы девушки стали развеваться на ветру…
По задумке Сергея, сейчас сквозь блики на морских волнах появится её улыбка, и мир станет ещё светлее…
Но последовал необъяснимый ностальгический укол в сердце, и в этот творческий процесс вмешался принцип неопределённости; то самое, неуловимое движение души, которое может заронить надежду, а может посеять тревогу…
Наутро Сергей понял, что фантазировал во сне. Мелодия продолжала звучать в его сознании: гитары, виолончель, барабаны… Даже гудок корабля на рейде органично вклинился в этот сонм. Сергей не хотел, чтобы эта музыка оставляла его, забылась – от неё как-то спокойнее на душе.
А ещё он не мог разгадать «послевкусия» сна – ведь когда черты девушки стали чуть отчётливее, то стало понятно, что это совсем не Инга…
Глава шестая
День шестнадцатый
Головокружительные перспективы
Не знаю, как Вы, дорогой мой Читатель, но я люблю море. Я не перестану признаваться ему в любви. Оно всегда – самое грандиозное и захватывающее зрелище, в любом амплуа! И разговаривает оно со всеми на понятном каждому языке. Я никак не могу на него насмотреться; оно мне нравится каждую минуту!
Сейчас вечер. Ветер переменился. Поднялись волны, впечатляющие любого, кто встанет на берегу. Каждая следующая волна кажется больше предыдущей – так завораживает это зрелище; им можно любоваться до бесконечности. Это гипноз!
Пена заполняет всё пространство между камней; когда смотришь на это, думаешь, что и твоя душа отмывается от всего плохого, и ты светишься счастьем, как светятся влажные камни на солнце.
Волнами отшлифованные, с разными полосками-иероглифами – камни, как послания из других миров, лежат на песке. А о том, что эти миры существуют и живут, нам говорят разбросанные тут и там ракушки.
Тебя начинает охватывать чувство, что этот мир не рядом, в морской пучине, а в твоих мечтах, где тепло светит солнце и тихо шепчет ветер. Тебе кажется – ещё чуть-чуть, и волны моря приоткроют тайны веков; пена уползёт обратно и в песке обнажится, засверкает влажная амфора или покажется деревянное лицо сирены, украшавшей когда-то нос корабля.
Но Сергея сегодня не только красоты природы занимали – он был очень воодушевлён произошедшим в нём ночью психологическим переломом.
«Утро вечера мудренее», – подумал он, засыпая; а проснувшись, был приятно обласкан своими мыслями.
Может, для психического здоровья это и плохо – нужно сопротивляться подобному уходу в другую реальность. Но в силу своей социальной изолированности он не видел причин сопротивляться.
Пока он отнёсся к этой данности как к приключению, как к занимательной дуэли между женщиной и мужчиной. Авантюра, что говорить. И посвящать кого-то в неё он не видел пока ни повода, ни смысла.
– Привет!
Сергей оглянулся – Инга шла за ним, чуть подотстав. Удивительно было для него самого – как он обрадовался, увидев её.
– Здравствуй, Инга!
– Сегодня у тебя хорошее настроение, я смотрю!
– Ещё бы! – ответил Сергей в несвойственной ему воодушевлённой манере.
Инга же, наоборот, похоже, была не в духе – будто находится в обиде на него за что-то. Сергей и правда принял это на свой счёт – «Уж не прочла ли она мои мысли и таким образом желает намекнуть, что не одобряет романтических поползновений в свою сторону?»
– Рада за тебя! У тебя есть повод или звёзды удачно расположены?
Он всё списал на звёзды, вспомнив, как они заговорщически мерцали сегодня в ночи. А вспомнив, какие мысли и желания посещали его, глядя на ночное небо, развил эту тему:
– У тебя не было желания выйти в степь, когда становилось совсем темно? Окунуться в ночь, подслушать тайные звуки, почувствовать свою сопричастность к этому большому миру.
Ей-богу, их обоих сегодня словно подменили. Откуда Сергей нахватался всего этого? Неужели его влюблённость даёт такие результаты?
– Да, я люблю побыть одна, подумать. Но не в степи, а на берегу моря, когда светит луна. Совсем как та русалка…
– Русалка? Какая русалка?
Инга задумчиво смотрела на море. А когда она стала поворачиваться к Сергею, то у самого её уха, на щеке, проступила серебряная чешуя – всего на мгновение – можно лишь успеть заметить.
«Ну хоть эффектами своими балует, и то хорошо. А то совсем какая-то не такая… Отчуждённая», – немного приободрился Сергей.
– Хочешь, расскажу тебе одну местную легенду?
– Про русалку? Расскажи.
– Да. Только она очень грустная.
– Давай погрустим, – вздохнул Сергей, хотя грустить ему не хотелось вовсе.
– Слушай. В Мисхоре жил-был старик, Абий-ака. И была у него дочь Арзы. Красоты была девушка необыкновенной. И вот полюбился ей парень из соседней деревни; стали свадьбу снаряжать. Одно лишь её печалило – дом отчий нужно будет покинуть.
Как только солнце взошло над морем, вышла Арзы из дому; захотелось ей напоследок обойти сад, пройтись по винограднику, посидеть у фонтана и ещё раз насладиться видом моря.
Весело журчал фонтан; отражалась в воде Арзы, одетая в свадебное платье. Взяла она кувшин, чтобы наполнить его живительной влагой. Вдруг откуда ни возьмись налетели разбойники, схватили