Обыкновенное мужество - Олег Грудинин

Увлеченная солнцем, трудом, песней, Нина не заметила, как возле нее появилась длинная фигура Сережки Пирогова — самого сильного и самого добродушного парня в школе. Раньше ребята часто делали Сергея мишенью своих острот. Им доставляло удовольствие видеть, как этот громадный детина, у которого каждый кулак с дыньку-«колхозницу», мнется и краснеет, не умея ответить на острую шутку. Но однажды Нина то ли из чувства справедливости, то ли просто из озорства дала острословам бой, защищая Сережку. Остряки отстали от парня, а он с тех пор превратился в покорную Нинину тень, полную почтительного удивления перед умением этой маленькой девчонки сражаться языком почище, чем некоторые кулаками. И Нина командовала своей «тенью» как хотела.

— Нин… комсорг там… — робко пробасил Сергей, безуспешно пытаясь натянуть на длинные руки короткие рукава комбинезона: как кастелянша ни старалась, так и не смогла подобрать ему спецовку по росту.

— Что комсорг? — поправляя выбившиеся из-под меховой шапки косы, спросила Нина.

— Ну, зовет ребят в обед… В раздевалку…

— Каких ребят?

— Всех… комсомольцев…

— Зачем?

— Насчет стадиона, который строить…

— Ой, Сережка, горе ты мое! Ну, когда ты научишься говорить? Прямо как новорожденный! Два слова связать не можешь!

Нина сунула кисть в ведро, аккуратно вытерла руки чистой газетой и взглянула на часики.

— Пошли! — скомандовала она. — Все равно через две минуты перерыв.

Сергей молча двинулся следом за Ниной, осторожно ступая по уложенным, но еще окончательно не пригнанным квадратикам паркета.

Недавно комсорг школы Валя Калмыков на заседании бюро предложил построить своими силами стадион на пустыре возле часовенки. Предложение было единогласно принято всеми членами бюро, которые решили обсудить этот вопрос на комсомольском собрании. Собрание было назначено на субботу, через два дня.

«Интересно, почему Валя собирает комсомольцев так неожиданно? — подумала Нина. — Может, что-нибудь случилось?»

Когда Нина и Сергей вошли в громадную, еще не отделанную комнату на первом этаже «учебного объекта», временно служившую ребятам раздевалкой и местом для экстренных собраний, здесь были уже почти все находившиеся на практических занятиях комсомольцы. Они шумели, спорили, горячились.

— Правильно, давно пора!

— Двадцать лет, как война кончилась, а у нас рядом с новыми домами захламленный пустырь!

— И как бельмо на глазу облезлая часовня! — говорили одни.

— Да, но пустырь-то на месте разрушенной бомбой церкви! Там возле часовни сохранился даже кусок стены с изразцами!

— Вдруг это памятник старины? — возражали другие.

— Ну и что же? Подумаешь, памятник!

— А то! Все памятники охраняются государством! Эту церковь, может, еще восстанавливать будут.

Валя Калмыков матча сидел в углу на перевернутом бидоне из-под масляной краски и, поплескивая очками, слушал спор. Увидев Нину и Сергея, Валя кивком головы подозвал их к себе.

— Случалось что? — тихо спросила Нина, присаживаясь рядом с комсоргом на корточки.

— Есть немного! — Валя нахмурился, снял очки и потер переносицу длинными крепкими пальцами. — Даже не знаю, как тебе сказать — странная история. Понимаешь, прямо средневековье какое-то…

Валя вышел на середину комнаты.

— Старинную церковь никто восстанавливать не собирается, — сказал он, протирая очки.

Спорщики моментально притихли, окружив комсорга плотным кольцом.

— Чертежи утеряны — раз. Стишком дорого, сложно и вообще нерационально — два. Да и осталось от церкви с гулькин нос — три. Кроме того, я сегодня был в райкоме комсомола. Там ухватились за нашу идею и грозят: если в ближайшие дни не возьмемся за строительство стадиона, отдадут пустырь другой комсомольской организации. И еще одно… — Валя замолчал, словно колеблясь, но затем решительно надел очки и вытащил из кармана сложенный пополам листок грязной тетрадной бумаги в клеточку. — Вот какое письмо я получил: «Молодые ребята, не осквирните Божьего места часовни и где церковь. Игры да беготня в тоим месте — это грех, а то может быть худо. Берите себе другое место там и строите чаво надо, а там не троньте и не ходите туда, а то Божий гнев покараит вас. Тот, кто вас жалеит».

Валя сложил бумажку и, продолжая держать ее в руке, задумчиво оглядел всех.

— Трудно сейчас сказать, что это — глупая шутка или угроза. Я лично думаю — угроза. Мне кажется, что кто-то пытается помешать нам.

— Надо в милицию сообщить, — сердито сказала Нина. — Там быстро разберутся, что к чему.

— Я уже сообщил куда следует, — кивнул Калмыков. — В милиции заинтересовались этой бумажкой. Кто хочет, может ознакомиться.

Руки ребят потянулись к листку.

Корявые печатные буквы вкривь и вкось расползлись по строчкам. Фразы с трудом слагались из тяжелых, неповоротливых слов. Ребята с брезгливым любопытством разглядывали письмо. От него веяло тупым, непонятным изуверством, о чем до сих пор они читали только в книгах. И это темное и непонятное мышление рождало в сердцах ребят яростный протест.

— Ну так как, строим стадион? — спросил комсорг.

Тишина, навеянная письмом, мгновенно нарушилась.

— Даешь стадион!

— Он что, обалдел, этот богомольный тип?

— Нашел чем пугать в наше время!

— Псих какой-то!..

— Такой стадион отгрохаем!..

Валя отошел в сторону, словно решил дать ребятам выговориться. Нина и следом за нею Сергей подошли к нему.

— Вот уж никогда не думала, что в наше время еще может бить такое! — удивленно сказала Нина. — Прямо смех!

— Надо сходить, — прогудел Сергей, заглядывая в лицо комсоргу.

— Куда сходить?

— Ну… в часовню… Разузнать…

— Разузнать, например, много ли больших камней на поверхности пустыря у часовни, — язвительно сказала Нина. — Ох, и хитрый этот Сережка Пирогов! Боится, чтобы не заставили опять самые большие камни грузить, как на прошлом субботнике. Что, Сережка разве нет?

— Ага… В общем… нет. Объем это… надо… работы. — Сергей окончательно запутался и, махнув рукой, смущенно замолчал, с надеждой поглядев на Нину.

Калмыков невольно улыбнулся.

— Ты у нас оратор известный, Сергей. Согласен. Надо сходить и хотя бы бегло определять объем работ. Вот ты, Сергей, и пойдешь со мной, раз тебя родители силушкой не обидели. Мало ли чего там приподнять придется?

— Мне бы его силу! Я бы вам всем показала! — обиженно сказала Нина. — И вообще, я тоже с вами хочу. Ведь ты же не пойдешь без меня, Сереженька?

— Не… — Сергей отступил назад и утвердился за спиной Нины. — Мы вместе.

— Понятно? — Нина вздернула круглый подбородок и гордо посмотрела на комсорга смеющимися карими глазами.

— Что с вами поделаешь? — Валентин шутливо развел руками. — Раз вместе, так вместе. Что у вас завтра с утра?

— Теория.

— Значит, договорились. Соберемся завтра за час до занятий на пустыре возле часовенки. Идет?

Глава вторая. Под падающей стеной

Еще не было семи утра, когда Валя. Нина и Сергей встретились у часовни. Город уже проснулся, но здесь, за деревянным забором, которым сразу после войны обнесли пустырь, пряталась сонная тишина.

Меж разбросанных по пустырю больших тесаных камней и на цоколе разрушенной церкви еще лежал грязноватый весенний снег. На пустыре валялись обломки досок, битый кирпич, лежал отброшенный взрывом купол. Проржавевшее ведерко без дна и несколько рваных галош подчеркивали царившее здесь запустение.

— Работы много! — определил Валентин. — Цоколь прядется разбирать, подвалы засыпать… Тут, говорят, большие подвалы под церковью построены. В них всякое имущество церковники держали.

— Давайте посмотрим, что в часовне, — предложила Нина.

— Ага, — поддержал ее Пирогов.

— Затем и пришли, — кивнул Валентин. — Наверное, крысы да грязь…

Но в часовню войти не удалось: на окованной железом маленькой дубовой двери висел массивный «амбарный» замок.

— Вот тебе раз! — удивился комсорг, разглядывая замок и зачем-то трогая отверстие для ключа указательным пальцем. — Странно! Я сюда дня три назад приходил, никакого замка не было.

— Ну вот! Он уже успел здесь без нас побывать! — обиделась Нина. — Тебе, значит, члены комитета это ноль без палочки? Всюду сначала сам?..

Не обращая внимания на укоры Нины, Валентин сдвинул шапку на затылок и сказал хмурясь:

— Ведь не было же замка! Я сам видел… — Он еще раз потрогал замок пальцем. — Личное мое мнение такое: «Тот, кто вас жалеит», тот и замок повесил. — Валентин посмотрел на Сергея. — А ты можешь замок сломать?

— Могу, — протянул Сергей. — Здоровый… Железяку бы какую.