Поток - Уильям Дитц

Чужак, стоящий впереди, взвыл, когда мощные заряды зарылись в силовое поле, прикрывавшее его голову. Почувствовав угрозу, исходящую от спартанца, воины элиты перевели на него огонь своего оружия, но только затем, чтобы увидеть, как тот разбивается о его щиты и броню.

Десантники, получившие теперь возможность свободно выбирать цели, стремительно пошли в контрнаступление. Метко брошенная осколочная граната разорвала на кровавые лоскуты одного из элиты и посекла тех шакалов, кому хватило глупости оказаться рядом с ним. Шрапнель пронеслась над площадкой, вонзаясь в переборки.

Шквал пуль поглотил второго воина элиты. Чужак вдруг зашатался, сложился пополам и развалился на части.

— А я что говорил?! — весело прокричал кто-то из десантников, прежде чем произвести контрольный выстрел в голову существа.

Удовлетворившись тем, что территория стала более-менее безопасной, Мастер-Шеф продолжил свой путь. Пройдя мимо следующего люка, он помог двум десантникам разобраться с группой ворчунов и зашагал по коридору, залитому кровью, как людей, так и чужаков. Палуба содрогнулась — это еще одна торпеда поразила «Столп осени». Раздался приглушенный лязг, и где-то за иллюминатором вспыхнул свет.

— Спасательные шлюпки отчаливают, — объявила Кортана. — Надо поторопиться!

— Я и так тороплюсь, — ответил Джон-117. — Мы дойдем до места не раньше, чем это возможно.

Кортана собралась ответить, но передумала, издав что-то вроде примирительного вздоха. Иногда люди, хоть и были подвержены ошибкам, оказывались правы.

Капитан летного подразделения Кэрол Роули, более известная среди военного экипажа корабля по позывному «Кувалда», дождалась, пока ворчун свернет за угол. Она пустила ему пулю в лоб, и мелкий, дышащий метаном ублюдок камнем упал на палубу. Пилот осторожно заглянула за поворот и, убедившись, что следующий коридор свободен, взмахом руки подозвала остальных.

— Шевелитесь! Надо успеть, пока все тихо!

Трое летчиков, сопровождаемые таким же количеством обслуживающего персонала, последовали за Роули, чьи сапоги уже грохотали по коридору. Она была рослой, широкоплечей женщиной, чьи движения даже на бегу оставались плавными и точными. Может быть, ее задумка и была полнейшим дерьмом, но она планировала добраться до пускового отсека, погрузить людей в десантные модули DC77-TC «Пеликан» и убраться со «Столпа осени» раньше, чем крейсер врежется в мир-кольцо. В лучшем случае их ожидали рискованный взлет и кошмарное приземление, но Роули скорее предпочла бы погибнуть за штурвалом своей «птички», чем доверить судьбу прихотям какой-то спасательной шлюпки. К тому же некоторое количество транспортеров могло пригодиться, если им удастся выбраться с корабля живыми.

Впрочем, это «если» становилось все менее вероятным.

— Они догоняют! — прокричал кто-то. — Быстрее, бежим!

Роули была не спринтером, черт возьми, а пилотом. Она развернулась лицом к преследователям, собираясь открыть по ним огонь, но в этот момент возле самого ее уха прошипел сверкающий зеленый шарик плазмы.

«Мать вашу», — подумала она, бросаясь бежать с удвоенной силой.

Сражение на корабле пришельцев продолжало бушевать. Ворчун по имени Яяп вместе с возглавляемым им небольшим отрядом сородичей, пройдя через оплавленный люк, увидел перед собой помещение, где произошло настоящее побоище. Ближайшая переборка была залита мерцающей синей кровью. Повсюду валялись пустые гильзы, а мешанина тел погибших ворчунов свидетельствовала о провалившейся попытке штурма. Яяп припал на колени в минутной скорби по павшим собратьям.

То, что большинство трупов принадлежало ворчунам, Яяпа не удивляло. Пророки уже давно использовали представителей его расы в качестве пушечного мяса. Он помолился о том, чтобы все погибшие попали в метановый рай, и уже собирался пройти мимо навевающей тоску груды, когда одно из тел пошевелилось и послышался стон.

Яяп остановился и вместе с еще одним сородичем, которого звали Гагав, принялся разгребать кровавую мешанину, но только для того, чтобы обнаружить — стонал закованный в черную броню воин элиты. Один из благословляемых пророками типчиков, ответственных за это непродуманное сражение. В соответствии с законами и традициями народ Яяпа обязан был поклоняться элите, полубогам, сопровождающим пророков, но, конечно, на полях сражений и законы, и традиции допускали весьма неоднозначные трактовки.

— Оставь его, — посоветовал Гагав. — Именно так бы поступил он, если бы ранили кого-либо из нас.

— Верно, — подумав, произнес Яяп, — но, чтобы дотащить его до абордажной шлюпки, мы должны будем нести его все впятером.

Целых десять ударов сердца ушло у Гагава, чтобы вникнуть в суть этой мысли и оценить ее гениальность.

— Нам не придется сражаться!

— В точку, — ответил Яяп, в то время как звуки перестрелки продолжали приближаться. — Так что давайте его быстренько перевяжем, возьмем за руки и за ноги и вытащим отсюда его задницу.

Быстрая проверка показала, что раны элиты не смертельны. Человеческая пуля пробила щиток шлема, чиркнула воина по виску и расплющилась о заднюю стенку. Силы удара хватило, чтобы вырубить элиту. Если не считать этого, солдат получил лишь незначительные ссадины и синяки и должен был выжить. «Какая жалость», — подумал Яяп.

Удовлетворенные тем, что их билет на обратный рейс протянет достаточно долго, ворчуны взялись за конечности воина и поволокли его по коридору. Для них сражение уже закончилось.

Батальон УВОД — Ударных Войск Орбитального Десантирования, также известных как «адские ныряльщики», — находившийся на борту «Столпа осени», должен был оборонять экспериментальную энергетическую установку, составленную из уникальных термоядерных реакторов.

В моторный отсек вели сразу два входа, каждый из которых защищал люк из титана-А. Оба они выходили на подвесные мостки и по-прежнему находились под контролем людей. То, что десантникам майора Антонио Сильвы приходилось укладывать трупы ковенантов как дрова в поленнице, чтобы расчистить огневые рубежи, свидетельствовало, насколько эффективно сражались солдаты под его командованием.

Конечно, люди тоже несли потери, и изрядные. Пострадала и лейтенант Мелисса Маккей, которая нетерпеливо дожидалась, пока Док Вальдес, взводный врач, перевяжет ей руку. Работы предстояло еще много, и было очевидно, что Маккей спешит подняться и заняться делом.

— У меня для вас плохие новости, лейтенант, — произнес врач. — Татуировка на твоем плече, та, что с черепом и подписью «УВОД»… Короче говоря, она серьезно пострадала. Конечно, ты всегда сможешь ее обновить, но чернила, боюсь, могут плохо лечь на шрам.

Маккей понимала, что весь этот пустой треп имеет определенную цель, понимала, что Док пытается отвлечь ее от мыслей о Доукинсе, Аль Тани и Судзуки. Врач закрепил бинты, и лейтенант прикрыла их рукавом.

— Знаешь что, Вальдес? Ты и в самом деле полон дерьма. И это комплимент, если ты не понял.

Медик вытер лоб тыльной стороной руки, и на нем остался след крови Аль Тани.

— Благодарю, лейтенантик. Комплимент принят.

— Так, все, — прогремел голос майора Сильвы, вышедшего на самую середину мостков, — слушайте! Игры кончились. Капитану Кейзу опостылело наше общество, так что он просит нас покинуть свою посудину. Там, под нами, какая-то штуковина с собственной атмосферой, гравитацией и тем, что десантура любит больше пива, — твердой землей под ногами.

На этих словах командир УВОД сделал паузу, обведя взглядом своих ярких, похожих на бусины глаз лица собравшихся вокруг людей. Рот его казался прямым, будто резаная рана.

— Большая часть экипажа, не говоря уже о ваших горшкоголовых собратьях, собирается валить с корабля на спасательных шлюпках. Они сойдут на земле в уюте, с кондиционерами, потягивая винцо и наслаждаясь закусками, — продолжал он. — Но не вы. О да, вы оставите «Столп осени» совсем другим путем. А ну, мальчики и девочки, как вы собираетесь уйти?

Это был очень давний ритуал, так что солдаты УВОД откликнулись в унисон:

— Вперед ногами, сэр!

— Вы чертовски правы! — рявкнул Сильва. — А теперь живо марш по десантным капсулам. Ковенанты устроили пикник на поверхности и пригласили нас в гости. У вас есть пять минут на то, чтобы устроиться, пристегнуться и заткнуть задницу пробкой.

Шутка хоть и была старой, но одной из излюбленных, так что десантники рассмеялись так, словно слышали ее в первый раз. Затем они разбились на отряды и следом за своими командирами побежали по коридору, ведущему к левому борту судна.

Маккей вместе со своим взводом миновала отряд, оставленный охранять перекресток, и побежала по широкому проходу, недавно бывшему полем битвы. Повсюду лежали тела, стены пятнали плазменные ожоги и украшала длинная полоса вмятин от пуль — след, оставленный последней очередью, выпущенной в этой жизни одним из погибших солдат.